Замуж по ошибке, или Безлимитные неприятности - Михаль Татьяна - Страница 12

А пока в реальности я не была герцогиней и в данный момент увидела, как леди Офелия Кленсис насмешливо накручивает блестящий локон на свой длинный тонкий палец и о чём-то гадком думает.

В её взгляде читалось злое предвкушение и радость.

Ага, эта паразитка решила, что раз Джон без титула, то он как миленький побежит за ней и осчастливит, выполнив любые её прихоти?

– Нет, – произнесла одними губами, глядя в глаза этой стерве.

Она усмехнулась, развернулась на каблуках и плавно покачивая бёдрами, пошла прочь.

Может, на выходе на неё с неба какой-нибудь чудесный булыжник упадёт? Аминь.

Большинство гостей в шоковом молчании величественно развернулись и тоже покинули церковь.

Одним словом, большинство выглядели потрясёнными, другие очень плохо старались скрыть удовлетворение от полученной информации о Джоне. Но были и те, кто действительно порадовался: Джайс, Эмилия, мои коллеги и парочка друзей Джайса.

Ближе к выходу гости заговорили, в основном возмущённо:

– Нет, вы слышали? В нашем городе, среди приличных людей теперь будет жить преступник!

– Да как она посмела его спасти?

– Эта кошка драная вечно неприятности находит…

– Вроде из приличной семьи, а какой жуткий поступок! Никогда, слышишь, дорогой, никогда больше не желаю видеть Элизабет в своём доме!

– Предлагаю с ней больше не общаться…

– Да! Пусть знает, что мы не согласны с её выбором и поступком – помается, пострадает и поймёт, как была неправа. Может, она тогда пригласит палача и сделает то, что должно было случиться с этим преступником?

– Бедная леди Милтон…

– Почему, бедная? Ей радоваться нужно, что судьба отвела от её семьи эту наглую, распутную и беспринципную девку!

К нам подошли мои друзья и коллеги. Джайс протянул мне бокал и сказал:

– Плевать на их мнение, Лиз!

– Тост! – гаркнул редактор. – За великое дело! Уверен, Элизабет, вы спасли прекрасного человека. А что до этих напыщенных аристократишек – правильно сказал молодой человек – наплюй! Они ничего не стоят без своих титулов и денег. Лиши их всего, и они дня не продержатся – подохнут, так как ни черта не умеют, а знают лишь одно – как лязгать своими чёрными языками под вуалью лицемерия и фальши.  Честность, порядочность, чистосердечие и отсутствие алчности – это разве про них? А ещё аристокра-а-аты!

– Я тоже алчная, – заметила грустно.

– Ты – другое дело, – махнул он рукой. – В общем, я хотел сказать, что они – не аристократы. А вот вы… милорд – благородный господин. Уж поверьте мне, я вижу породу, манеры, воспитание и порядочность в людях. Эти и другие добрые качества явно вам присущи.

– Любые королевства и державы одной аристократией сильны не будут.

Печально улыбнулась, посмотрела на невозмутимого супруга и сказала:

– Точные слова, Джон. И вообще, не хочу показаться навязчивой, но я буду рада этих лицемеров больше никогда не встречать. И раз свадьба удалась на славу, мою персону заклеймили и выразили всеобщее «фи», то может, отправимся в мой «старый» новый дом и отметим, наконец, свершившееся важное событие?

– Важное событие – это свадьба? – спросила Эмилия. – Или спасения Джона?

– Или твоё падение, подруга? – хохотнул Джайс.

– Почему бы не отметить все события разом? – рассмеялась я и погладила Джона по руке. – Ты не против сегодня хорошенько погулять?

– Не скажу, что полностью одобряю затею, помня вчерашнее, но в принципе, я согласен.

– Присоединиться можно? – хитро усмехнулся мой бывший начальник. – Говорят, ваш дядя, леди Лов… леди Морган, коллекционировал редкие напитки…

– Сегодня, можно…

* * *

Особняк, доставшийся мне, выглядел как груда развалин, но внушительная груда.

Глядя из окна кареты, мой редактор господин Роберт Монс прокомментировал:

– А ремонт-то требуется.

– При деньгах, любой ремонт – это такая мелочь! – фыркнул Джайс. – А денег у нашей Элизабет теперь в избытке.

– Ремонт сделаю, – произнесла с важным видом. – И все мимо проезжающие будут рты раскрывать от красоты невиданной.

Джон лишь улыбался, но со своими советами и мнением не лез. Хотя, думаю, он, как и любой адекватный мужчина, снёс бы тут всё к чёртовой бабе и построил новый красивый дом.

Это всё да, но дом, похожий на сказочный замок со всеми башнями, зубцами и каменными стенами, увитым редким видом плюща, принадлежит мне – я здесь выросла. Особняк Ловли – моя обитель.

Если, конечно, вообразить, что нет этих многочисленных огромных чёрных трещин, которые венами распространились по каменным стенам, нет облезлой штукатурки и в некоторых местах обваленной крыши, в одной части дома – выбитых окон ветвями старого дерева. В ураган, дерево треснуло и влетело могучей кроной в окна нескольких комнат. В таком оригинальном виде всё и осталось – дядя находил в разрухе и хаосе непонятную мне красоту, умиротворение и даже порядок. Он говорил, что этот особняк выглядит в точности как и он сам и поэтому не желает ничего в нём менять и уж тем более, не собирается делать ремонт.

Теперь дяди нет.

Дом есть.

И я есть.

Вот и ремонт будет.

– Лиз, тебе не кажется, в доме появилось нечто зловещее? Особняк мне кажется скорее крепостью, как в старые времена, нежели домом. Такой большой, подавляющий, мрачный и вот-вот обвалится. Может, ты зря отказалась от своей съёмной квартиры в городе?

– Нисколько не кажется. Этот дом – настоящее чудо! – заявила гордо. – Он хоть и выглядит немного непрезентабельно, потому что постарел, но он прекрасен! Джон, а что ты скажешь? Как тебе мой… наш дом?

Мой супруг внимательно посмотрел на строение, к которому мы приближались и произнёс:

– Особняк впечатляет, но руки приложить придётся, как и магию. Кстати, я ощущаю магические потоки. На дом наложена защитная магия?

– Не на дом, а на чёртов плющ, – засмеялась я. – Лучше бы дядя попросил магов наложить заклинание для сохранения здания – кому нужен этот плющ? Он сожрал весь дом!

– Ты же говорила, что тебе нравится «живое» украшение, – проговорила Эмилия.

– Говорила, – кивнула я и заявила: – Плющ мне нравился до тех пор, пока дом был дядин.

Лошади несли карету по крутому подъёму к кованой стрельчатой арке с воротами, которые были распахнуты настежь. Одна кованая створка была сорвана и повисла на одной петле. От порывов ветра она уныло скрипела.

Мы въехали во внутренний двор.

Деревья и вся зелень в парке превратились в дикий непроходимый лес, и уже подступал к самому дому.

А ведь когда-то тут были живописные лужайки, скульптуры, сады, фонтан, что сейчас порос мхом и даже какое-то дерево пустило в нём корни и разрушило камень.

– Впечатляет, однако, – произнёс с сомнением в голосе, увязавшийся с нами помощник редактора – господин Эдриан Фрости.

– Упадок, тоска и мертвечина, – замогильным голосом произнёс Джайс и добавил, едва не смеясь: – А ещё гуляющий по коридорам призрак дядюшки Ловли и другие предки Элизабет, которые по ночам будут спрашивать тебя, подруга: «А сделала ли ты ремо-о-онт?!»

Я лишь фыркнула и задрала нос.

А Эмилия стукнула брата по руке и сказала:

– Лиз богата настолько, Джайс, что ты, с твоим теоретическим будущим наследством, покажешься нищим!

– Дорогая, неприлично обсуждать моё состояние, что же люди подумают? – хихикнула я.

– Люди станут чаще гостить у тебя, – засмеялся Джайс.

– Тогда сделаю для таких частых «дорогих» гостей специальную гостевую комнату, чтобы скорее бежали прочь, – шутя, предупредила друга.

– Не забывайте, господа, супругам иногда нужно быть вдвоём, – улыбнулся Джон и своими словами заставил меня густо покраснеть.

К счастью, в этот момент мы приехали и карета остановилась.

Мужчины первыми покинули карету, а потом нам помогли выбраться наши мужчины.

Джон и друзья с нетерпеливым любопытством оглядывали большой внутренний двор и сам особняк, который и, правда, выглядел, мягко говоря, зловеще.