Слеза дождя (СИ) - Ветер Анна - Страница 20

— Ты и так… Никакой от тебя помощи! Ведьма ты и есть ведьма. — разозлился колдун. — Я хоть сдохни, тебе даже не икнется. Вроде нам вместе нужно рвать путы!

— Сам виноват! — не осталась в долгу Виль. — Нечего было меня поить перед самой схваткой. Сунул флягу — пей супер быстро. А я между прочим вообще не пью!

— Да? А сейчас ты что сделала? Тоже я заставил? — съязвил Ник.

— Сейчас чтобы слабость снять! Ты когда на землю стек и изобразил беспамятство, я твой лоб задела и у меня руки затряслись. Ты же вот глазюки свои открыл и ворчишь спокойно. А в доме у бандюг, под градусами я не могла скрнтрир… сконцтрир… Тьфу! Собраться с мыслями! — ведьма тряхнула волосами. — Ладно, эту тему проехали. Что у нас там с нашей неразлучностью? Меня уже от тебя тошнит!

Золотистое сияние между ними тут же появилось так сказать «во плоти», в темноте ночи неожиданно сверкая ярче огня. Виль быстро пересчитала блестящие нити и недовольно скривилась.

— И вообще, твоя версия не действует! — выдала она, как еще один недостаток напарника по сцепке.

— Странно… — медленно произнес колдун и пару минут обдумывал. Когда золотистые нити опять скрылись с глаз, он продолжил. — Судя по всему нужно не просто действовать вместе, но и слажено.

— Это еще как? — прикрыла один глаз Вилентина, «наводя резкость», которая стала неожиданно пропадать, и снова присаживаясь на землю.

— То есть в нужном месте, в нужное время и по обоюдному согласию. Ну и конечно, чтобы это кому—то помогло. Хотя бы немного.

— Ерунда! Может просто найти еще одного колдуна или ведьму и пусть они шарахнут между нами парой—тройкой шаров? Ну, типа мы сами себе не контачим…

— Сомневаюсь…

— А что тут сомневаться? Нужно искать и делать! Мне уже надоело бегать за тобой на ниточке, словно собачка! Еще и претензии выслушивать. «Помощи не дождешься». — передразнила она Никклафа. — Вообще—то сложно предмет лишь по записям изучать — ни те подсказать некому, ни те открыть глаза на этот… Как это? — ведьмочка пощелкала пальцами. — Алгоритм произношения и интонации. Во!

— Так ты что, самоучка? — округлили глаза колдун.

— Нет. — он облегченно вздохнул. — Я вообще не учка. — Никклаф недоверчиво посмотрел на ведьму, а она спокойно пожала плечами. — Я лишь три дня назад узнала, что я ведьма. А когда я выпью, у меня из головы как—то всё выветривается. Фьють и всё. Ну просто совершенно! Вот такая я ветреная особа.

— Так ты кидалась на этих горилл, рассчитывая только на меня?!! — сглотнул колдун.

— Ну да. Ты же мужчина, а мужчины должны защищать женщин. Типа это благородно. Ну и эффект неожиданности тоже должен был помочь.

Колдун резко закрыл рот и несколько минут просто молчал. В этот момент на его лице промелькнуло столько мучительных смертей, которым бы он подверг нерадивую ведьму, что у Вильи немного дрогнуло в душе — хватит ли у него выдержки не применять это на практике? Или стоит ночью спать в пол глаза? Она скоренько поднялась на ноги и, с трудом переставляя заплетающиеся ноги, поспешила разыскать коней, пока в уже темном лесу было еще что-то видно от бликов угасающего огня.

Долгожданный привал Никклаф скомандовал лишь немного за полночь, когда стало понятно, что даже появившаяся из-за туч луна, не дает никакого света. Несмотря на огромную усталость, ведьма тут же развила бурную деятельность. Схватила котелок, сбегала за водой к журчащему роднику, а потом, установив его на разведенный колдуном костер, принялась щедро засыпать туда самые разные продукты. Нет, она конечно далеко не была уверена в том, что все продукты, которые она покидала в воду, сочетаются, но… коварная мысль, что может ей потом готовить не придется, не давала внимать голосу разума.

Колдун усиленно заваливал полянку хворостом, так что ее манипуляции по подготовке ужина остались за кадром. Прикинув на глаз готовность того, что весело булькало в котелке, Виль аккуратно сняла его с огня и, вполне довольная собой, позвала Никклафа ужинать. Уставший за день мужик, сунул нос в варево и поморщился.

— Как тебе ужин, милый? — проворковала ведьмочка, усиленно демонстрируя свое раскаяние за неучастие в разборках с бандой.

— Ты опять ищешь повода для ссоры? — хмуро осведомился Ник, разглядывая в котелке то, что еще недавно было вполне хорошими продуктами.

— Можно подумать, можно подумать… — хмыкнула Виль и решила обидеться.

Никклаф еще поводил ложкой по дну котелка, соображая, стоит ли есть эту бурду или все же не рисковать. Решив, что спать на голодный желудок будет лучше, чем страдать от желудочных колик, он подхватил котелок и пошел до дальних кустиков, освобождать посуду. Когда он вернулся, Вилентина сидела в образе Раденовского мыслителя.

— Я тут подумала. — медленно произнесла она. — Про нашу сцепку. Знаешь, почему дело с бандой не сработало? — Никклаф хмуро посмотрел, но промолчал. — Нечего на меня так смотреть! — не удержалась Виль. — Так вот. Дело не выгорело потому, что мы выбрали это сознательно. Заранее знали, что победим и имели свою выгоду. В смысле, что действовали не из благородства, а по необходимости.

— Мы не могли знать заранее, что выйдем оттуда живыми. — пробурчал Ник. — Если бы там оказался хоть какой—нибудь слабенький колдунишка, нам бы не сдобровать. Выставил бы он защиту и все мои усилия вылились в один большой пшик! У меня силы не восстановились, а ты в пьяном угаре.

— Кстати. — решила перевести разговор ведьма. — А кто такой этот Хам… Хамаелис?

— Кто?

— Ну, ты сказал, что он от меня отказался. Там, у разбойников.

— Хамамелис. Верховный колдун. Высшая власть. Именно он решает судьбу ведьм.

— Похоже, неприятная личность. Это хорошо, что он от меня отказался.

— Я просто так сказал. Ты же у него еще и не была!

— И я про то. Лучше мне там и не показываться. Отказался, так отказался. Чего мужику глаза мозолить?

— От тебя спятить можно! — мотнул головой Ник, словно бодливая корова, отгоняя овода. — Всё, готовимся ко сну. Тебе нужно выспаться, да и мне, сил набраться.

Бывший судья встал, нырнул на пару минут в кусты, приволок оттуда несколько еловых веток и кинул сверху свое походное одеяло.

— Всё, в постель и спать. — послышалось его бормотание.

Виль поднялась на ноги, подошла и скептически посмотрела на произведение колдуна.

— Это и есть постель? — нахмурилась она, осматривая тонкое одеяло, брошенное на колючие ветки.

— Да. И это МОЯ постель!

— А где моя?

— Вероятно на травке. — пожал плечами Никклаф, начиная раздеваться.

— А если я ночью схвачу воспаление легких?

— Не схватишь. — на одеяло полетела куртка, а сразу за ней рубаха. — А если и схватишь, то попьешь какой—нибудь травки и выздоровеешь. Ты же ведьма!

— У—у—у… — услышал он позади себя и, обернувшись, увидел, как ведьмочка сглотнула, словно увидела накрытый для нее стол, и расплылась в какой-то идиотско—счастливой улыбке.

— Что «У—у—у»? — подозрительно покосился на нее колдун.

— В моем мире, — медленно облизала ведьма губы, — крепкий мужчина, да еще симпатичный, да еще такой… — она протянула руки к его груди. — Это только в кино. А тут…

— Хочешь, чтобы я тебя обездвижил? — припугнул ее колдун, опасливо отступая на шаг.

— Да—а… — с придыханием ответила Виль. — А потом, чтобы мое неподвижное тело не замерзло, ты будешь греть его всю ночь…

Она облизала губы еще раз, потом расстегнула несколько верхних пуговиц на блузке и медленно, старательно виляя задницей, заползла на одеяло колдуна.

— Обездвиживай! — томно проговорила ведьма, укладывая голову на, согнутую в локте, руку.

— С ума сойти! — почти через минуту, наконец, обрел возможность говорить Никклаф. — Ты чокнулась! Я к роднику, и… чтобы, когда я вернусь, тебя здесь не было! — он развернулся и отправился в темноту деревьев. — И почему, среди великого множества ведьм, мне попалась именно эта — больная на голову? — спрашивал он неизвестно у кого. — За что мне это… — его слова, как и шум шагов, стихли в ночи.