Ашу Сирай (СИ) - Зикевская Елена - Страница 12

Стараясь не ёжиться под парном от ночного холода, я решительно уняла любопытство и набралась терпения. В конце концов, это всего лишь на три дня.

Посмотрю теперь, что видно из этой самой «тени», про которую он говорил…

Первый костёр, разведённый возле обрушенной городской стены, приближался. Возле него сидели двое бородатых мужчин в непривычных просторных одеждах. Их головы были покрыты пёстрой тканью, которую удерживал плетёный шнур. Лица в свете костра отливали тёмной бронзой. Один из них что-то рассказывал, второй смеялся, но в какой-то момент он повернул голову в нашу сторону. Я чуть не вздрогнула от неожиданности и волнения, но тут же увидела, как с лица мужчины сползает улыбка, а вместо неё появляется страх.

— Д…Джай-на! — закричал он, вскакивая и трясущейся рукой указывая в мою сторону. — Джай-на!

Злые духи? Где⁈

В следующий миг Шут вскинул руку, напоминая о моём обещании молчать, и я поняла, что за злого духа мужчина принял меня.

Его приятель с не меньшим ужасом уставился на нас, а затем оба с громкими криками «Джай-на!» побежали в сторону остальных костров.

Я посмотрела на Джастера и сама чуть не вскрикнула от неожиданности и страха.

Вместо лица под капюшоном была белая равнодушная маска. Только вот прорези глаз этой маски полыхали холодным изумрудным огнём.

Отблески костра играли кровавым пожаром на сбруе, серебре отделки и полумесяце на груди Шута, отражались в горящих глазах чёрного, как ночь, наймара, и, не знай я Джастера, сама бы сейчас неслась следом за мужчинами в полном ужасе от явившегося из темноты злого духа.

Хотя… мой наймар наверняка выглядел так же страшно, а белый парн с серебряным шитьём тоже не добавлял доверия и миролюбия…

Но маска? Откуда у Джастера эта маска? Зачем она ему? И глаза… Этот цвет… Я видела его однажды, когда Шут накормил меня снежноягодником. И потом, в зеркале также ярко горели глаза того мальчишки… Но тот мальчишка умер и он был совсем не похож на Шута. А снежноягодник…

Ох, Джастер тогда, конечно, проучил меня за несдержанность и любопытство, но почему-то я всё больше была уверена, что та его шутка была не просто шуткой.

Великие боги, сколько же я всего ещё не знаю…

По-прежнему не говоря ни слова, Джастер направил наймара к горящим кострам, где весёлые разухабистые голоса сменились тревожными криками. Голоса людей и животных мешались, между кострами метались тени, женщины кричали, мужчины хватались за оружие.

А ещё вкусно пахло едой. Я сглотнула, надеясь, что в животе не будет громко урчать от голода.

Блики костров озаряли что-то вроде остатков широкой площади, когда-то окружённой домами. Теперь от многих из этих домов оставались только полуразрушенные стены. Но один большой дом был цел, в его окнах и дворе горели светильники, ворота в высокой стене были распахнуты. За ними я видела край загона, в котором стояли странные длинноухие животные, похожие на маленьких лошадей. Во дворе мелькали полуголые мужчины в одних штанах, слышались испуганные женские голоса.

Но что это за город, и почему Джастер так разозлился?

Под копытами моего наймара глухо отозвалась утоптанная земля. Наймар Шута по-прежнему ступал бесшумно, но нас уже заметили.

Около двух десятков таких же бородатых и тёмнокожих мужчин, каких мы видели у сторожевого костра, в широких подпоясанных одеждах и с покрытыми головами, вооружённых кривыми широкими мечами, выстроились цепью, закрывая собой ворота. Теперь я увидела, что во дворе дома под вооружённой охраной сбились в кучку женщины в разноцветных парнах и около десятка мужчин без оружия. Почему-то их вид мне показался странным, но я не могла понять, что там не так.

— Стой! Не смей приближаться, проклятый джай-на! Я — Сафар из Гаруди, прославленный своей доблестью и удачей, чья сила подобна карающему удару Тёмноокого, а быстрота — молнии, приказываю тебе остановиться! У меня есть амулет, который уничтожит тебя и все твоё племя! Сам благословенный Верховный Взывающий Онферина Ёзеф дал мне его, да пошлёт Тёмноокий ему долгие годы!

Один из вооружённых мужчин выступил вперёд, выставив перед собой руку, сжатую в кулак. Он говорил громко и вызывающе, но в гортанном голосе я услышала скрываемый страх. Только теперь я осознала, что сейраз и в самом деле позволил мне понимать чужую речь.

— Моё племя, говоришь? — Джастер ответил низким незнакомым голосом. — Ты сможешь уничтожить меня и моё племя, человек⁈

Растерянный Сафар не успел ничего ответить, как ночь разорвал хохот. Маска открыла рот, на её лице отражалось веселье, только было в этом смехе что-то такое, отчего по спине пробрало холодом.

«Моё племя между богами и демонами»…

Для того, чьё ремесло — убийство и у кого магия Бездны в крови — конечно, такая угроза — это смешно.

Только вот я никогда не слышала, чтобы Шут смеялся так страшно.

Стоявшие люди встревоженно переглядывались. Они уже поняли, что имеют дело не со злым духом, но пока не знали, что им делать дальше.

— Сам благословенный Верховный Взывающий храма Онферина Ёзеф дал тебе амулет, значит… — Джастер без малейшего признака веселья смотрел на предводителя, который заметно побледнел. — Так ты поэтому осмелел настолько, что устроил в моём городе своё логово, Сафар-Шакал?

Что⁈ Это разбойники? Снова⁈ Великие боги, да за что мне это…

Лицо Сафара потемнело от ярости, пальцы на рукояти меча сжались.

— Следи за своим языком, незнакомец! Иначе я отрежу тебе его и заставлю съесть сырым за твои похабные речи!

— И скольких ты уже убил, м? — Джастер знакомо приподнял голову, словно прислушиваясь к чему-то. Глаза маски были прикрыты. Угрозы, как и сами разбойники, его ничуть не волновали.

Краем глаза я заметила движение. Один из мужчин, охранявший женщин во дворе, подбежал к предводителю и что-то зашептал ему на ухо.

— Что⁈ А…Ашу Сирай? — глаза Сафара расширились, а гнев сменился недоверчивостью. Забыв о нас, он ухватил шептуна за ворот.

— Ты лжёшь, Иншал!.. Всем известно, что нет такого храма, где бы не прокляли имя Безликого! На этом отступнике гнев самого Тёмноокого! Никто не способен укрыться от гнева всеведающего Сурта! Ашу Сирай давно сдох в пустыне, а его кости растащили шакалы! Я сам это слышал! Этот негодяй просто дурачит нас своей глупой маской!

Что⁈ Проклят во всех храмах самим Суртом⁈ Джастер⁈ Он… он отступник?

И он так спокойно в храм этого самого Сурта едет⁈

Великие боги, я ничего не понимаю…

— Без… бездушная, мой господин, — хрипел в ответ доносчик. — Смотрите, у него бездушная! И полумесяц! Он точно Взывающий!

— Кто ты такой⁈ — Сафар, оттолкнув говорившего, снова обратился к нам. — Отвечай немедленно, негодяй! Иначе я и мои люди!..

— Двести мужчин… — неторопливо протянул в ответ Джастер, не открывая глаз. — Сорок девять мальчиков и девочек. Больше сотни женщин… Замучены, изнасилованы и жестоко убиты тобой и твоими людьми. И ещё несколько сотен невинных душ проданы в рабство и принесены в жертву Сурту. Ты пытался постичь искусство Тёмноокого. Но тебе это не удалось, ведь для этого нужен дар, а Сурт не благословил тебя им. И правильно сделал, должен сказать. Так ответь, с каких пор сам Верховный Взывающий Ёзеф стал помогать таким мерзавцам, как ты, Сафар из Гаруди, прозванный Шакалом за свою подлость и хитрость, и прославленный на всю страну жестокими грабежами и убийствами?

Сафар в ярости зарычал и взмахнул своим кривым мечом, но в ночное небо взметнулся посох, навершие которого горело зелёным огнём. Глаза маски в гневе распахнулись и полыхали живыми изумрудами.

— Зная о запрете, ты посмел не просто прийти сюда, — загремел голос Шута. — Ты устроил в моём городе своё логово! Ты скрывался от правосудия, прикрываясь страхом перед моим именем! А теперь ты спрашиваешь, кто я такой и смеешь мне угрожать⁈

С навершия сорвалась молния и ударила в землю перед Сафаром. Тот попятился, но не выронил оружие. Остальные побросали мечи на землю и упали на колени, склоняясь перед Джастером до земли.