Отверженный VIII: Шапка Мономаха (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 58

Ситуация начала меня раздражать уже очень сильно. Турок или решил, что у него получится свалять дурака, или, что ещё хуже, он с какой-то целью тянул время. Ни то ни другое меня не устраивало, но, к сожалению, без магии добиться от него честных ответов на мои вопросы я не мог. Всё шло к допросу с пристрастием или, говоря по-простому — к пыткам.

— Похоже, у нас проблема. — сказал я Миле по-русски. — Придётся его пытать.

— Значит, будем пытать, — совершенно спокойно ответила на это Мила и добавила: — Вообще не проблема.

Она легонько ткнула остриём ножа в щёку турка и приказала ему:

— Вставай!

— Зачем? — настороженно спросил Чакыр.

— Вставай! — повторила Мила и сильно ударила турка по лбу рукоятью ножа.

— Что вы себе позволяете? — возмутился директор музея. — Я не одет.

— Если сейчас не встанешь, отрежу ухо, — мрачно произнесла Мала и ударила Чакыра по уху плоской стороной лезвия, тот решил не рисковать и быстро поднялся с кровати, не обращая больше внимания на то, что на нём из одежды были лишь одни трусы.

— Садись в кресло! — продолжила раздавать приказания Мила.

В это раз турок не стал спорить, он сел в стоящее возле кровати кресло и лишь после этого произнёс:

— Это большая ошибка с вашей стороны.

— Привяжи его к креслу, пожалуйста, — обратилась ко мне Мила и опять поднесла нож к горлу Чакыра.

За неимением верёвок и желания их искать по всему дому, я стянул с кровати простынь и разорвал её на полоски, ими крепко привязал хозяина дома к креслу. После этого Мила положила нож на стоявший возле кресла столик и проверила крепость моих узлов. Кое-где подтянула, а правую руку привязала особенно сильно — так, что всё предплечье было примотано к подлокотнику, и лишь кисть осталась свободна, и ею можно было шевелить.

— Что вы собираетесь делать? — поинтересовался Чакыр, стараясь при этом держаться бодрячком. — Прошу вас, подумайте хорошо, прежде чем совершать что-то противозаконное.

— Что делать? — переспросила Мила. — Да вот решаю сейчас: ногти у тебя вырвать все по очереди, или кожу с руки снять от плеча до кончиков пальцев.

— Прошу вас, не делайте глупостей!

— Да шучу я, не бойся. Нет у нас времени на такие развлечения. Мы сейчас будем смотреть шоу под названием «Кто победит?»

— Я вас не понимаю.

Мила не стала ничего объяснять, она оглядела комнату, увидела на вешалке брюки Чакыра, не спеша вытащила из них ремень и перетянула руку турка выше запястья так, что его кисть сразу же побелела. После чего Мила совершенно спокойно взяла со стола нож и, рубанув им как мачете, отсекла директору музея кисть правой руки.

Я аж вздрогнул от неожиданности, что уж говорить про Чакыра — он взревел так, что жители соседнего коттеджа, скорее всего, проснулись. Мила эффектно вытерла нож о трусы директора музея, дождалась, когда он перестанет орать и перейдёт на негромкий скулёж, после чего произнесла:

— Как я уже сказала, нас ждёт шоу «Кто победит?». Соревноваться в этом шоу будут жадность господина Чакыра и его здравый смысл. Мы, конечно, будем в этом состязании болеть за здравый смысл, в надежде, что он победит, и господин Чакыр успеет сообщить нам, как отключить блокировку магии до того, как потеряет сознание. Если успеет, то мы сможем его спасти, ну а если нет, — Мила многозначительно улыбнулась и добавила по-русски: — То на нет и суда нет!

— Я не могу отключить блокировку! — заорал Чакыр.

— Пока побеждает жадность, — констатировала Мила.

— Но я действительно не могу этого сделать! — стоял на своём турок.

— Я бы Вам охотно поверила, если бы не знала, как работают системы блокировки магии в коттеджных городках, подобных вашему. Но я знаю. И ещё я знаю, что Вы теряете кровь, а скоро потеряете и сознание.

Директор музея на это ничего не сказал, лишь бросил на Милу ненавидящий взгляд; а она тем временем обратилась ко мне, громко и всё так же по-немецки:

— Похоже, здравый смысл капитулировал. Предлагаю попрощаться с господином Чакыром. Жаль, что мы не смогли договориться. И уже явно не сможем — вряд ли без помощи магии он дотянет до приезда врачей. С таким-то кровотечением.

После этих слов Мила ослабила ремень, кровотечение из раны усилилось, а директор музея взревел ещё громче, чем когда ему отрубили кисть. И ревел он явно не от боли.

— Мне кажется, или здравый смысл пошёл-таки в наступление? — спросила Мила, наклонившись к Чакыру и заглянув ему в глаза.

— Затяните ремень, — простонал турок.

— Неправильные слова.

— Я вам всё расскажу!

— Неправильные слова.

— Хорошо, я отключу блокировку магии.

— Ну наконец-то! — радостно воскликнула Мила и сильно затянула ремень на предплечье директора музея. — Но ты же понимаешь, что обмануть нас не получится?

— Понимаю.

— Тогда пойдём отключать, — сказала Мила и разрезала сделанные из простыни верёвки.

Чакыр встал с кресла, но сразу же побледнел и начал заваливаться вбок — видимо, сказалась большая потеря крови. Мы подхватили его с двух сторон под руки, не дав упасть.

— В подвале, — пробормотал турок. — Она в подвале.

Видимо, директор музея всерьёз испугался, что мы не успеем отключить блокировку и спасти его, но тут уж ему никто не был виноват — стоило быстрее соображать, ведь ясно было, что мы не отступим.

Тащить немаленького взрослого мужика под руки по лестнице было неудобно, поэтому я взвалил его на плечи и понёс; Мила подстраховывала — не хватала ещё уронить Чакыра и свернуть ему шею. Мы спустились на первый этаж, затем в подвал, хотя подвалом полноценный этаж назвать можно было с большой натяжкой. Разве что окон не было.

— И где этот выключатель? — спросил я турка, снимая его с плеча и ставя на ноги.

В ответ Чакыр лишь слегка кивнул в сторону небольшой двери в углу, видимо, на разговоры сил у него уже не осталось. Мила быстро подошла к этой двери и крикнула мне:

— Тащи его сюда и пусть глаза откроет, здесь доступ по сетчатке.

Я подтащил директора музея к двери и поставил его так, что его голова оказалась напротив датчика, считывающего рисунок сетчатки глаза. И уже через две секунды механизмы заскрипели, и дверь отошла в сторону, освободив нам проход в небольшую комнатку. Я хотел зайти в неё, но Мила не позволила мне этого сделать.

— Сначала я! — заявила она приказным тоном и, не дав мне опомниться, заскочила в комнату.

Как-либо помешать ей я не мог, так как держал Чакыра, но и смысла мешать не было — Мила явно лучше меня разбиралась во всяких ловушках, и, если в комнате таковые имелись, обнаружить их у Милы было больше шансов, чем у меня. Почти сразу же, после того, как Мила вошла в комнату, до меня донёсся её голос:

— Здесь всё чисто!

После этого в комнату вошёл я, таща за собой Чакыра. Помещение оказалось небольшим — примерно четыре на четыре метра. И в нём ничего не было, кроме небольшого каменного постамента, на котором располагались большой кристалл и какая-то исписанная рунами чёрная металлическая полусфера. Кристалл ярко светился изнутри, и мне показалось, что от него веет холодом. Раньше я ничего подобного не видел.

— Самая простая конструкция, — сказала Мила, перехватив мой недоумённый взгляд. — Это особый кристалл, он заряжен на подавление любой магии. Судя по размерам, этот работает примерно в радиусе пятидесяти метров. Как раз хватает на дом и почти весь участок. А вот эта штука его блокирует.

После этих слов Мила взяла полусферу и накрыла ею кристалл. Руны на полусфере тут же засветились, а сама она стала немного светлее.

— Вот и всё, — улыбнувшись, сказала Мила.

— Получается, блокировщик магии нельзя отключить, его можно лишь тоже заблокировать? — уточнил я.

— Именно! — ответила Мила и щёлкнула пальцами, вызвав этим щелчком целый фонтан искр.

Магия работала. Это заметил и Чакыр, который тут же простонал:

— Помогите мне, остановите кровотечение.