Финал Секатора (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 16

Мы доехали молча, молча вышли, я молча махнул рукой Серёге, чтобы ехал парковать машину. Молча поднялись на лифте — первый раз после того самого сна. Я бы предпочёл пойти пешком, но решил рискнуть, потому что нет ничего хуже, чем впадать в лифтофобию. Воспоминания о квартире, в которой прошло немало экспериментов и первых опытов для моей нынешней тушке, ощутимо всколыхнули меня.

В квартире было душно — кондиционер, судя по всему, не работал. За порогом Алла бросилась на шею и попыталась жадно целовать, я ненадолго ответил ей, затем принялся раздевать. Мы были уставшие, а духота добавляла сонливости, заставляя пару раз некстати зевнуть. Стянул с неё брюки, подхватил на руки, положил в кровать.

— Иди сюда… — она протянула руки, и я лёг на неё.

Я ощутил горячие ноги на спине, а в щёку ударило холодное дыхание. Настолько обжигающе-холодное, что я чуть не вскрикнул.

Проклятый паразитный навык — я уже и забыл про него. Инстинктивно от боли отстранился, схватился за щёку.

— Ой, нет, я сильно… я так сильно возбудилась… так сильно тебя хочу, — зашептала она, гладя меня по шее и груди. — Сейчас, погоди, я успокоюсь.

Что ж, подумалось мне, это шанс избежать той самой сделки с совестью. Я лёг рядом, на место, где должна была быть вторая подушка, но её по очевидной причине не было. Прикрыл её покрывалом, замолчал и вскоре дождался тихого сопения. После тихо встал, попил воды, залечил щёку, настроил кондиционер и ушёл домой — пешком, полураздетый, по уже знакомому ночному тротуару между городком и посёлком.

До въезда в коттеджный посёлок Голицыно оставалось метров триста, когда я услышал скрип тормозов за спиной.

Две машины, семеро парней, мигом выскочивших из дверей. Да уж, подумалось мне — рано я начал забывать, что такое ночные драки.

Двое из них начали стрелять сразу же. Меня спасло два фактора — перстень, отклоняющий пули, и молниеносная реакция, заставившая меня спрыгнуть с тротуара на обочину, в кусты, за песочную отсыпку.

«Боевой режим» включился мгновенно. Первое — пистолет в руку. Второе — понять, кто стреляет, кто главарь. Третье — первый выстрел. Четвёртое…

Вместе с четвёртым вмешалась и интуиция. Теперь «боевой режим» включал в себя и новые компоненты — мгновенно запустившиеся навыки. Мне хватило секунды, чтобы вспомнить мелодию и прокрутить в голове нужные строки. Навыки телекинеза и пирокинеза сработали одновременно: тот автомобиль, который был дальше от меня, дёрнуло вперёд, затем раздался хлопок, и капот объяло пламя, перекинувшееся на двух стоявших рядом парней.

Мне кажется, этого должно было быть более достаточно, чтобы пустить их в бегство — но нет. Я мельком увидел выражение лица одного из стрелявших, рядом с которым орали загоревшиеся компаньоны — и на их лицах не отразилось ни малейшего сомнения.

Они даже не думали отходить от горящей машины, даже не думали отогнать вторую. Зомби. Обычные мобы. Подосланные самоубийцы.

Вражеские пули тем временем впивались в землю очень близко ко мне. Я перекатился за бугор, выстрелил ещё раз — срезав сначала одного, потом другого, шагнувшего вперёд.

Выстрелил ещё и ещё, с неявным результатом — но на этот раз патроны в обойме кончились. Патроны, всегда надо проверять патроны — как можно было про это забыть! Что ж, пришло время переходить на холодное оружие.

Третий подошёл слишком близко, и я вынужден был вскочить, держась за перстень-щит. Признаться, я попросту про него забыл — когда прожил столько жизней во вполне привычной технологической среде, то сложно запомнить, что есть предмет, которое позволяет просто так останавливать пули.

Сначала я взмахом ноги в подбородок отправил шедшего ко мне в нокаут. Осталось трое. Пули замирали и падали в метре от меня, сам же я пришёл в движение. Перстень жгло, но подогнутый палец продолжал держать его — интересно, на сколько хватит заряда? Стреляли с двух стволов, с учётом выпущенных по земле — наверняка скоро будет предел из двадцати пуль, после которого он разрядиться. Сначала отбежал назад, подпрыгнул, сорвал со столба метровый указатель «Голицыно 300». Хороший, ровный край обкатанной пластиком жести, хоть и загнутый внутрь, но острый. Идеальное холодное оружие.

— Ля-ля-ля, ля-ля-ля… — снова пропел я, больше мысленно, чем вслух, и потянул рукой на себя.

Пламя взметнулось, перекинувшись на рубашку стрелка, стоявшего рядом с горящей машиной.

— Полиция! Прекратить стрельбу! — донёсся голос со стороны посёлка.

Но ждать подмоги было преждевременно. Осталось ещё двое — и один из них стрелявший.

Перехватив по короткой стороне, как дубинку, я саданул краем по шее нападавшего. Стрелок не двигался с места, несмотря на корчевшихся рядом с ним подельников.

Последняя пуля саданула по касательной, боль пронзила плечо. Перстень погас резко, как будто разомкнули невидимую цепь. Выставил вперёд перед лицом щит, прыгнул вперёд. Удивительно, но это сработало, больше психологически — стрелявший не стал стрелять через вывеску, хотя он бы с лёгкостью пробил бы её. Взмах, пинок в живот — указатель острым ребром выбил пистолет из рук, оставив рваные раны на лице и руках.

— А-а! — заорал он. — Где я⁈ Кто? Что это? Как больно!

Мгновенно прозрели и остальные — вопли стали осмысленнее, и из зомби враги превратились в несчастных, но живых людей. Ко мне уже бежал знакомый жандарм из проходной посёлка.

Бой был завершён, осталось разобраться с его последствиями.

Перво-наперво я вытащил из уцелевшей машины огнетушитель и потушил вторую. Затем присел помогать трëм раненым. Достал аптечку, запустил лекарский навык, чтобы минимально остановить кровотечение. Поселок всполошился — на стрельбу, помимо полицейского, выбежали двое, в том числе с двустволкой наперевес сосед-контрактник Степан Савельевич, вступивший в перепалку с полицейским:

— Не лезь! Это дворянские разборки! Лучше иди позови Голицыных или их дворецкого.

— Степан, не учи учëного! Я зафиксирую для себя, чтобы ни у кого претензий не было. Начальству передавать не буду.

— Я тебя уже три года знаю, хоть раз что-нибудь доносил?

Признаться, сначала я подумал, чтобы дать ходу официальным разбирательствам с полицией, но Степан оказался рассудительней. Очевидно, что в дело оказались втянуты тайные общества Треугольника, и полиция только усугубила бы подозрения.

В итоге полицейский позвонил кому-то, и вскоре подъехал дворецкий Голицына с парой рабочих, мешками и лопатами. Раненых закинули в машину и увезли, остальные занялись освобождением дороги от следов. Подоспел и Сид с Серëгой Пельменем.

— Барь, ты в порядке? — испуганный Сид подскочил ко мне и затем отпрянул, увидев трупы, сгоревшие у машины. — Что, опять? Как тогда?

— В порядке. Как тогда. Помогите коллегам лучше избавиться от следов.

— Не стоит, — твердо сказал дворецкий Голицына. — Леонарда Эрнестовича нет, но это не проблема. Доверьтесь мне, ваше благородие, я профессионал по решению проблем. Ложитесь спать. Хотя — машину оттолкать мы ваших мужиков попросим.

Когда я вернулся домой и уже готовился спать — позвонил Давыдов.

— Мне сообщили. Завтра утром, в десять тридцать — в министерство. Будет разговор.

Я решил поехать на «Атланте» один, не рассчитал и опоздал на десять минут — тут и утренние пробки, и непривычные маршруты, и традиционные для этой эпохи проблемы с парковкой в центре Москвы. Поэтому на аудиенцию в закрытый подвальный кабинет я влетел несколько взъерошенным.

Не то, чтобы я боялся встречи с начальством, этот страх — по крайней мере в обычных, земных жизнях я изжил давно. Просто я не люблю опаздывать, когда действительно лучше приезжать вовремя.

— Юноша, ведите себя ответственнее, — нахмурился Давыдов и протянул руку. — Я теперь вынужден перейти сразу к делу. Ваш случай — один из четырёх нападения на низших членов Общества за последнюю неделю.

— То есть это не…