Выбери любимый жанр

Ассистент (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 28


Изменить размер шрифта:

28

— Скажем, вот я — шибко умный, вот, бороду отпустил, и, получается, ежели меня слопать — то можно по ихнему мнению таким же умным стать, — закончил Дробышевский.

— А существует ли такой навык — поглощать чужие навыки путём каннибализма?

— О, ну, у папуасов каких только навыков нет, всё-таких, одни из самых древних представителей Хомо Сапиенс, очень мало изменились с каменного века… Но коэффициент Столбовского, знаете ли, неумолим.

— Напомните, Станислав, что это? — спросил я.

Самира снова посмотрела на меня слегка удивлённо и сказала:

— Один и сорок два. В восьмом классе проходят…

Дробышевский же ра

— Ну, был такой великий антрополог-сенситивист в шестидесятые годы, Столбовский. Тогда как раз совершенствовались методы определения процента сечения. И он изучал сенсов в разных народах и популяциях, но только малосенситивных, у кого сечение ниже 1% — а такие в изобилие встречаются даже в таких бедных на способности народах, как баварцы и итальянцы. Ну, и вывел он, что если сечение у человечка определить, то в среднем во всех популяциях затем к двадцати годам первым навыком худо-бедно овладевает примерно каждый шестой. Затем, если брать людей помощнее, у кого на приборах показало от одного до двух процентов — то уже каждый четвёртый… И так далее. Шесть процентов — почти все первый навык осваивают, хотя бы паразитный, восемь процентов — уже два навыка.

Я кивнул:

— В общем, с каждым процентом сечения всё больше освоивших навык, это логично.

— Примерно на сорок процентов больше с каждым процентом сечения. Ключевой момент — у тех, у кого измерено! Следовательно, те, кто имеет доступ к медицине и образованию. А потом стали проверять проверять дикие племена, живущие в неолитических условиях — то там неожиданно всё ломается. У некоторых народностей мы даже не знаем, много у них высоко-сенситивных, или мало. И они тоже не знают, живут себе без навыков, палкой-копалкой таро какое-нибудь выкапывают. Учиться зачем? Разве что один шаман в племени умеет огонь пальцами добывать, или охотник особо-умелый кускуса на дереве зачаровывает, чтобы тот сам к ним приполз. Так что, может, и бродят где-то по горам и лесами Новогвинейского края уникумы с высоким процентом и предрасположенностью к редкому навыку, вроде сенситивного каннибализма — только вот их не измерил никто, а им самим это не нужно.

Кроме разговоров за день не прошло ничего.

Поговорили и с Сидом, рассказал о том, как что было в хозяйстве. Затем перешёл на личное.

— Я тут это… Софье предложение сделал, — сказал он и поёжился.

Я подумал, что это порождает новые проблемы — например, необходимость скорее решить земельный вопрос. Но, с другой стороны, я уже был рад погрузиться в решение текущих проблем.

— О, поздравляю! Я же, вроде как, по традиции должен благословить?

— Угу. Должен. Но — рано. Успел поругаться уже, она меня всё убеждала не ехать. Говорила, что ты помер. А теперь ешё и позвонить нельзя.

— Вот же блин, — вздохнул я. — Из-за меня, получается?

— Ну, ты этого не хотел, барь, я понимаю. Получается, так.

— Ну, потерпи. Думаю, никуда она от тебя не убежит, приеду — мирить вас буду. А Алла чего? Появлялась?

— Когда новость прошла, считай, две недели назад — списывались, спрашивала, не знаю ли новостей. Софье звонила, говорит — плакала.

— Даже так…

— Ты-то сам чего решил, Дарь Матвеич? — спросил он.

— Сначала нужно поговорить, сейчас бессмысленно что-то решать.

На самом деле, и не хотелось пока ничего решать.

К вечеру Сид нашёл удочки и пытался порыбачить, когда мы встали в море, пока боцман что-то переключал в оборудовании. Амелия не вылезала из каюты, попеременно доносились звуки каких-то боевиков, тяжёлых концертов с воем-гроулингом на разных языках, а под вечер — весьма характерные звуки порнографии.

— Ты это тоже слышишь? — спросил я, когда мы уже ложились спать.

— Слышу, ага. Интересно, где нашла? За это же статья.

— То есть то, что у нее единственный гаджет, кроме капитана — тебя не удивляет?

— Что такое гаджет? — спросила Самира шёпотом. — Слушай, они там так стонут, меня это заводит…

Свет в каюте погас, а лямка белых трусиков в свете луны из иллюминатора медленно поехала по угольному бедру вниз.

13 мая, четверг.

Ночью обогнули мыс, по которому проходит граница между Норвежской и Российской колониями, и утром повстречались с двумя пограничными катерами. Тут впервые пригодился навык Амелии — норвеги подплыли близко, посветили фонарём и разрешили плыть дальше, где нас уже принял и сопроводил отечественный катер.

Наконец-то выучил, что головорезов-матросов зовут Амис, Петер и Артемий. Резались с ними в карты, сперва на печенье, затем на щелбаны.

Сид с Амелией общались про музыкальные группы, слушая какую-то жуть на мобиле последней. Я общению не мешал, хотя заметил, что она норовила пододвинуться как можно ближе, а пару раз потрогала его за плечо. Опасная девица, подумалось мне — ещё не хватало, чтобы мой камердинер перед самой свадьбой закрутил адюльтер. Оставалось надеяться, что Сид сдюжит.

14 мая, пятница.

Крупные порты нам было заказано посещать, чтобы не привлекать внимание, и мы причалили утром в какой-то глухой деревушке, чтобы пополнить запасы воды.

— Я выходить на берег не буду, — заявила Самира. — После рассказа Станислава…

— Думаешь, тебя съедят? — уммехнулся я. — Брось, они абсолютно городские!

Папуасы на пристани, действительно, все как на подбор были в футболках и рубашках под цвет российского имперского флага и изъяснялись на вполне сносном пиджин-рашн, как говорили в других мирах.

Заработало радио, которое принесло тревожные новости: началась активная фаза конфликта: японцы попытались атаковать Владивосток, но были разбиты.

Логично, что тот самый коридор по Восточному и Японскому морю был закрыт.

— И как мы теперь будем плыть? — спросил я на обеде.

— Резервный порт — Охотск, — мрачно прокомментировала Амелия. — Вторая команда транспортировки готова туда выехать. Жук, долго это?

— Разница — сутки пути, — кивнул капитан. — Ничего, каботажа хватит, а топливо еще на Петринах пополним.

Про Петрины, они же Филиппины, пока никаких тревожных новостей не было, и решили дальше плыть к туда, но по восточному берегу, подальше от военных действий. Взяли курс на Палау, в порт Микифорово Городище.

Сид снова рыбачил, наконец-то поймал два хвоста, мелочь что-то вроде некрупного тунца весом в килограмма четыре — Самира тут же приготовила, ужин вышел славный.

15 мая, суббота

Утром поговорил с Сидом. Сказал, что Амелия, похоже, положила на него глаз. Сказал, что заниматься интрижкой и изменять не хочет.

По новостям сообщили, Великий дракон Акамант замечен над островом Уруп Курильской гряды — бывший вместе с Камчаткой со спорным статусом. Несколько эсминцев Сиамской Империи, прибывшие для поддержки Японии, поплыли назад, а японские флотилии также подвинулись ближе к берегу Уссури. Также сообщалось, что из подводных лодок японцы атаковали военную базу на острове Кауаи и попытались создать цунами в сторону Охотска — но в обоих случаях наши сенс-войска перехватили и погасили.

Ещё говорили о какой-то заварушке на тему мигрантов у Луизианы с Мексиканской Империей в пустыне — как я понял, Мексика была союзником Японии, и в случае глобального конфликта могло вспыхнуть и там. Мы же просто плыли, благо, Филиппинское море было пока «нашим».

Вечером встали на якорь в порту Микифорово Городище в небольшом атолле Палау, неподалёку от двух эсминцев. Их вид одновременно внушал уважение, и одновременно — тревогу. Уж не прилетит ли чего.

Благополучно пережили неожиданный досмотр пузатого темнокожего портового жандарма. Клетка оказалась скрыта, да и осмотр был весьма формальный. Когда уже почти ложились спать, в каюту постучался Сид.

28
Перейти на страницу:
Мир литературы