Эдем 7 (СИ) - Афинский Владислав - Страница 31

— Да, хозяин, — тут же подчинялась Ада и вдруг её глаза стали напоминать золотые монеты по единому стандарту Этия: такие же круглые и сверкающие.

В одно движение Ланс легко снял один из своих перстней, тот чей магический кристалл изготовлен из слезы морского змея, а окаймлен чёрной, как бездна океана, чешуёй левиафана. И как в случае с кровавым перстнем, этот артефакт после снятия сразу же начал навязывать свою волю этому миру. Он не ломал смертному хребет и не пытался извратить душу, однако едва Огненная Бестия взяла протянутый дар, как сразу же столкнулась с вызовом.

Нескончаемый поток силы одной из первоматерий, олицетворение жизни как самого существования всего сущего. Постоянное течение, которое уносит и жизнь, и смерть, и собственный разум. Незримая дымка неопределённости укутала взор, неся смертную всё дальше и дальше, в миры сладких грёз, воспоминаний и живых близких. Перстень никогда и ничего не решал, он не рвался до власти, как кровавый и не пытался соскользнуть с пальца, как мутный. Он просто тёк туда, куда мог и призывал носителя сделать то же самое. Отдаться во власть вселенной, и будь что будет.

Плыть по течению было очень приятно, но и очень больно. Перстень ещё даже не сел на палец, а уже утащил Аду в прошлое. Тёплые образы грели душу, а затем разрывали от столкновения с рациональным разумом. Всё это осталось там, в другом мире, всего этого уже не вернуть, сколь сильно не мечтай. Это течение даёт лишь надежду, которая разрушается и приносит боль. Ведь с момента попадания в Эдем прошло двадцать два года по единому календарю. Сколько же лет уже её отцу? Возможно, он уже провёл свою последнюю зиму и похоронен где-то, куда уже не вернуться.

— Очнись! — довольно громко и настойчиво произнёс аристократ, используя также и лучший отрезвитель: старый добрый смачный лещ, что тут же вырвал девушку из транса. — Помни кто ты. Ты смертная, создание Творцов. Только нам дано право выбирать и решать, а не плыть по течению. Все мы входим в этот мир согласно судьбе, не дозволено нам определить ни внешности, ни имени. Но только ты решаешь, возьмёт ли малодушие и слабость над тобой вверх. Только то выбираешь кто победит внутри: ложь или правда. Не смей увлекать себя течению! Двигайся! Артефакт силён, это правда, но у тебя есть возможность уравновесить его влияние! Ты гордость нации Солнца и Песка! Не позорь себя!

Огненный нрав и собственные цели, самоуверенность и даже то глупое пророчество — эти и многие другие вещи быстро всплыли в сознании опомнившейся Огненной Бестии. Раздражённо хлюпнув носом, она тут же использовала свою магию и сожгла слёзы, вернув себе самообладание. Чёткое понимание и пламенная ярость взора, она смогла надеть артефакт и не утонуть в нерешительности рек грёз, которые выбивают все силы. Этот артефакт подходил ей более других на данный момент, хотя сама девушка предпочла бы бороться с кровавым перстнем, чем с этим лазурным. А ещё через минуту потухла диадема.

— Когда я учил тебя, то рассказывал, что самое главное в пути развития.

— Черпать мудрость из разных источников.

— Именно. Твой стиль боя больше подходит именно магу воды. Плавные уклонения и пируэты, никаких жёстких блоков и резких отступлений. Ты всегда рядом с противником и обтекаешь его атаки, слово море. Придерживайся такого же мышления и ты научишься пользоваться артефактом, но! Не забывай, что это не твоя родная стихия. Это твой главный враг, маг воды, которого ты должна знать лучше, чем себя.

Ада уверенна кивнула и тут же с разбега прыгнула со скалы, протаранив стену льда. Сразу же она направилась прямо к двум, аристократ бы не побоялся заявить, самым талантливым магам воды, которые сходились в битве раз за разом. С такими уникумами обучение пройдёт куда быстрее, они помогут, объяснять и направят юного мага огня. И всё же где-то внутри этириданоса что-то застонало от боли. Никому не нравится спешить, особенно мастерам, которых вечно кто-то или что-то подгоняет. Менять планы, рвать жилы, увеличивать вероятность ошибки… так профессионалы не поступают.

Но Огненной Бестии нужно надрываться ещё большее и ещё чаще выступать на Великих Аренах, в том числе в особых боях для продвижения. А для этого нужны не только навыки и знания, но и мощные артефакты, которыми нужно научиться пользоваться. Поэтому придётся выжимать весь доступный максимум, чтобы приблизить день, когда Ланс сможет вернуться в Эдем. Только бы конфликт Гильдии и духовенства не затих слишком быстро, ведь тогда… нет сомнений, тогда сразу к аристократу постучаться и попросят добровольно отдать жизнь. Или не попросят. Ярнаса Врасага не просили и просто послали Убийцу, который без сомнений вонзил в сердце Первого Защитника Эдема клык пустотной гидры.

Страшно подумать, насколько же разрушительны те знания, что до сих пор сокрыты в той книге. Враги успели перевести лишь буквально пару страниц, если, конечно, сравнение с бумажными книгами тут уместно, ведь текст записан в артефакте совсем иным способом, однако тот освободившийся вихрь знаний просто… нет таких слов, чтобы описать одновременную важность и опасность той злополучной информации, которую вообще стоило бы уничтожить.

Лансемалион Бальмуар всё прекрасно понимал, однако он не бежал, не пытался скрыться и найти путей из этого мира, хотя, будем честны, Эдем покинуть можно. Если уж культисты бездны нашли путь сюда, то значит есть и выход, который действительно сильным магам найти под силу. Или на крайний случай можно снова сменить сторону и пойти резать духовенство, ведь именно оно пошлёт своих слуг за головой каждого, кто прикоснулся к тайне.

К аристократу же вместо палача явился курьер и передал письмо из главного собора, после чего инструмент выехал для убийства новой цели, прекрасно понимая, что в лучшем случае он окажется в списке последним, а не где-то в середине. Забавно? На самом деле не очень. И ведь дело не в том, что раболепие взяло верх и верный пёс просто не в силах напасть на хозяина поводка. Нет, просто может объективность для смертных и недоступна, однако можно оценивать ситуацию непредвзято, что янтарноглазый маг и сделал. И вот незадача, его смерть действительно является благом для всего мира.

Проявлять эгоизм ради лишь себя любимого, подобное поведение в принципе чуждо Лансемалиону Бальмуару, который никогда для себя не жил и не знает даже как это жить ради себя. Есть долг, есть принципы, раньше ещё была семья и амбиции, которые так-то являются частью первых трёх пунктов и возможно их не стоило выделять в четвёртый, но пусть будет так, — вот и весь список мотивации для жизни аристократа. Не очень густо, если так подумать.

И вот, совсем скоро Эдем решит, что долг исполнен, а принципы… они умирают вместе с сознанием, когда так и не познанная даже высшими членами Советами душа уходит дальше. Хотя внутри ещё теплилась надежда, что удастся протянуть чуть дольше и успеть вернуться к брату, чтобы поставить в конфликте жирную точку, желательно на своих условиях. Только вот против математики не попрёшь. Нужны века для реализации плана, ну или хотя бы одна сотня лет, ну и той в запасе нет.

Вместе с этим аристократ вдруг понял, что уже стоит перед гигантскими двойными дверями. Одно движение и они слетают с петель, после чего пальцы руки легко входят в брюшную полость и сжимаются на хребте. Лёгкий рывок и рука уже снаружи, а в кулаке зажата часть позвоночника. Гвардеец даже охнуть не успел и повалиться, столь быстро трудился посланник воли Этия, решивший не утруждать себя разговорами с добычей.

— Мы вроде договорились действовать сообща, — закатил глаза подоспевший Убийца. — Подождать не мог?

— Не отставай.

— Обалдеть! Какой серьёзный! Так может давай я буду веселиться здесь, а ты пойдёшь на путях отхода ловушек расставишь?

— Для работника гильдии убийц ты больно разговорчив, — отмахнулся Ланс и уже начал создавать молнию, но трое противников упали замертво раньше.

— Так, где говоришь твой синенький перстень? — продолжил говорить Убийца, который непонятно как только что убил троих паресисов быстрее молнии: это действительная загадка, ведь никаких следов ни на физических телах, ни на ментальных нет. — Ты реально отдал его рабыне?