Сказочный корабль - Фармер Филип Хосе - Страница 12
- Предыдущая
- 12/61
- Следующая
— Оптовое переселение, — прошептал Сэм немцу. — Переселение тех, кто умер из-за отключения камней на западном берегу. Люди со всех мест. Что хорошо, так это то, что пройдет некоторое время, прежде чем они организуются. Кроме того, они не знают, что прямо под ногами у них железо.
— А как мы отыщем метеорит? — спросил Лотар. — Ведь не осталось ни одного следа его падения.
— Если он еще здесь, — произнес Сэм и выругался. — Для тех, кто смог проделать за одну ночь такую работу, видно, не составит большого труда убрать метеорит, даже таких гигантских размеров. — Он вздохнул и добавил: — А может быть, он упал прямо посредине Реки и теперь покоится на глубине тысячи футов!
— У вас очень удрученный вид, друг мой, — сказал Лотар. — Не расстраивайтесь! Во-первых, метеорит, может быть, и не забрали. Во-вторых, что из того, если его и забрали? Вам же не будет хуже, чем прежде. У нас все еще есть вино, женщины, песни.
— Меня это не может удовлетворить, — покачал головой Сэм. — Более того, я никак не могу поверить, что нас воскресили только для того, чтобы мы могли вечно наслаждаться. В эту бессмыслицу трудно поверить.
— Но почему бы и нет? — Лотар улыбнулся. — Вы же не знаете, каковы мотивы этих таинственных существ, которые создали все это и поместили нас сюда. Может быть, они питаются нашими чувствами.
Сэм заинтересовался и почувствовал, что уныние покидает его. Новая идея, хоть и неприятная сама по себе, оживила его.
— Вы имеете в виду, что, возможно, мы являемся эмоциональным скотом? Что наши пастухи едят сочные бифштексы любви, ребрышки надежд, печенку отчаяния, грудинку смеха, сердца ненависти, пирожные оргазма?
— Это только гипотеза, — сказал Лотар. — И она ничуть не хуже любой из слышанных мною и гораздо лучше большинства из них. Я совсем не против того, чтобы кто-то питался моими чувствами. Возможно даже, что я являюсь, так сказать, одним из призовых быков. Вон, посмотрите, какая красавица, только подпустите меня к ней!
Ненадолго взбодренный гипотезой немца, Сэм снова погрузился в угрюмое раздумье. Возможно, немец прав. В этом случае у человека не больше шансов, чем у коровы, захотевшей провести своих хозяев. И все же бык может бодаться, может попытаться убить кого-нибудь перед тем, как потерпит неизбежное поражение.
Он объяснил создавшееся положение Эрику. На лице норвежца отразилось сомнение.
— Как же мы найдем эту упавшую звезду? Мы же не в состоянии здесь все перекопать? Ты же знаешь, какой здесь прочный дерн? С помощью каменных орудий за несколько дней можно выкопать лишь небольшую ямку. Да и трава немедленно отрастет снова.
— Но какой-то выход все же должен быть, — сказал Сэм. — Если бы у нас был какой-нибудь природный магнит или прибор для обнаружения металлов. Но здесь нет ничего подобного.
В это время Лотар был занят: он махал рукой величавой блондинке на берегу, но несмотря на это расслышал все, что говорил американец. Обернувшись, он сказал:
— С воздуха все выглядит иначе. Сорок поколений крестьян могут перепахивать землю над древним строением и не догадываться об этом. А воздухоплаватель, пролетев над этой землей, сразу же увидит, что там что-то погребено. Существует определенная разница в окраске почвы, иногда растительности. Это нельзя обнаружить с земли. Земля открывает спрятанное в ней только тому, кто высоко летает. Над развалинами хорошо видны неровности почвы.
Сэм оживился.
— Вы имеете в виду, что если бы мы построили для вас планер, то вы смогли бы обнаружить то, что нужно?
— Это было бы замечательно! — воскликнул Лотар. — Когда-нибудь мы сможем построить его. Но для поисков вовсе нет необходимости летать. Достаточно залезть повыше на гору, откуда можно было бы обозревать долину.
Сэм от радости чертыхнулся.
— Какая удача, что мы встретили вас! Я бы сам никогда до этого не додумался. — Затем он нахмурился. — Но мы не сможем достаточно высоко забраться в горы. Взгляните-ка наверх. Горы крутые и гладкие, как речи политика, отказывающегося выполнять обещания, которые надавал во время предвыборной кампании.
Кровавый Топор нетерпеливо спросил, о чем это они говорят. Сэм ответил.
— Этот парень может быть нам полезен, — кивнул Эрик. — Это не такая трудная проблема; если добыть достаточно кремня, то можно было бы вырубить ступеньки хоть на тысячу футов. Это отнимет много времени, но ведь игра стоит свеч.
— А если в этой местности не окажется кремня? — спросил у него Сэм.
— Мы могли бы взрывами расчистить себе подъем, — сказал Кровавый Топор. — Мы можем сделать порох.
— Для этого понадобятся человеческие испражнения, в которых здесь нет недостатка, — подхватил Сэм. — А древесный уголь можно получить из бамбука и сосны. Но где взять серу? Ее может здесь не оказаться.
— Мы же знаем, что ее очень много в восьмистах милях вниз по Реке, — сказал Кровавый Топор. — Но сначала самое главное. Первое — надо разыскать метеорит. Второе — прежде чем приступать к раскопкам, надо построить укрепления для охраны местности. Поверьте мне, мы можем оказаться там первыми, но далеко не единственными. Пронюхав о железе, соберутся все волки как сверху, так и снизу по течению Реки. Их будет много, и нам придется сражаться, чтобы удержать железо в своих руках. Итак — прежде всего нам нужно найти метеорит, затем окопаться, чтобы удержать его.
Сэм снова выругался.
— Может быть, мы сейчас как раз проходим мимо него!
— Тогда остановимся здесь, — сказал Эрик. — Все равно, откуда начинать. К тому же нам необходимо позавтракать.
Через три дня экипаж «Дрейрага» определил, что в ближайших окрестностях кремень отсутствует. Все, что могло быть здесь до этого, должно быть, выгорело при падении метеорита. А когда насыпали новую почву и сажали растения, то нужных каменных пород уже не было.
Как правило, что-нибудь пригодное для изготовления орудий и оружия можно было найти среди холмов, у подножья гор. Или же среди скальных пород попадались обнажения, пригодные для дальнейшей обработки. Здесь же все было опустошено.
— Удача покинула нас, — посетовал Сэм однажды вечером в разговоре с фон Рихтгофеном. — У нас нет никакой возможности найти этот чертов метеорит. И даже если бы мы нашли его, у нас не было бы средств его откопать. И наконец, если мы откопаем его, как добыть из него железо? Железо-никелевый сплав — очень твердое и плотное вещество.
— Вы были величайшим юмористом в мире, — сказал Лотар. — Но, кажется, вы сильно изменились после Воскрешения.
— Какое это имеет отношение к нашим проблемам? Юморист — это человек с черной-пречерной душой, который превращает сгустки тьмы во вспышки света. Но когда свет гаснет, тьма возвращается вновь.
Некоторое время Сэм смотрел на костер. В языках пламени ему чудились лица, то сжимающиеся, то удлиняющиеся, то воспаряющие ввысь, как искры, и постепенно угасающие в ночной тьме. По спирали взметнулась вверх печальная Ливи. Его дочь, Джин; лицо ее было неподвижным и холодным, таким оно запомнилось ему, когда она лежала в гробу. Оно было огненным, но таким же ледяным. Веки закрыты. Оно дрожало в языках пламени и исчезло вверху вместе с дымом. Его отец в гробу. Брат Генри; лицо обожжено и изуродовано паром после взрыва котла. А затем возникло улыбающееся и лукавое лицо, лицо Тома Бланкеншипа, мальчишки — прообраза Гекльберри Финна.
В Сэме всегда жил ребенок, которому хотелось вечно плыть с приключениями по Миссисипи на плоту и ни за что не отвечать. Теперь у него появилась эта возможность: вечно плыть на плоту. У него может быть неисчислимое множество захватывающих встреч, он может повидать столько королей, герцогов и графов, что пресытится даже самый ненасытный. Он может ничего не делать, может ловить рыбу, может без умолку болтать дни и ночи напролет. И никогда ему не придется гнуть спину ради куска хлеба, он может плыть тысячи лет, делая только то, что захочется.
Однако дело было в том, что он не мог делать все, что ему заблагорассудится: во многих местностях практиковалось чашное рабство. Негодяи брали людей в плен и лишали своих пленников всех благ, доставляемых их чашами — сигар, спиртного, наркотической резинки. Они держали узников на полуголодном пайке, давая им есть ровно столько, чтобы те не умерли с голоду, так как в случае смерти владельца чаши ею не могли воспользоваться другие люди. Руки и ноги рабов связывали вместе, будто цыплят, несомых на базар, чтобы пленники не могли покончить с собой. И если все же это кому-нибудь удавалось, то он воскресал за тысячи миль, и единственное, чего он желал — это не попасть снова в руки чашных рабовладельцев.
- Предыдущая
- 12/61
- Следующая
