Рыжий, циничный, неприличный (СИ) - Волкова Дарья - Страница 4

Она сделала еще один глоток из бутылки. Господи, кажется, это было буквально вчера. Буквально вчера она вот так же, с большим энтузиазмом, с ромбовидной лопаткой и кисточкой ползала на коленях по земле. Ну буквально вчера же! А прошло уже больше десяти лет. За которые Клео даже умудрилась как-то кандидатскую защитить. Правда, заслуга в этом больше не ее, а Владислава Семёновича, ее педагога и научного руководителя. Если бы не его феноменальная настойчивость, Клео бы забила на научную работу. Полевая ей всегда была гораздо интереснее.

Лёгок на помине, руководитель экспедиции Селезень Владислав Семёнович подошел к Клео и тяжело опустился на стоящий рядом складной табурет.

– Ну что, как думаешь, Клёпушка, сколько ему еще работать? – руководитель экспедиции кивнул в сторону экскаватора, водитель которого, слава богу, перестал строить Клео глазки.

Девушка прищурилась, оценивая объем уже изъятой породы.

– Минут сорок.

– Тоже так думаю, – тяжело вздохнул Владислав Семёнович.

Ему семьдесят восемь. Семьдесят восемь, подумать только! И по-прежнему не может усидеть в кабинете. Это Владислав Семёнович предложил Клео присоединиться к экспедиции в Крыму. А она согласилась. Потому что, во-первых, интересно. А во-вторых, нельзя профессора Селезня в его годы оставлять без присмотра на раскопе. От Аркаши толку никакого нет.

– Ладно, пойду я, – Владислав Семёнович, опираясь на колени, встал. Клео знала, что ему бесполезно предлагать пойти отдохнуть в вагончик, а еще лучше – поехать в гостиницу, где кондиционер. Все равно, сейчас вряд ли стоит ждать чего-то интересного, пока идет подготовка периметра до нужного слоя. Но разве же Владислава Семёновича можно в чем-то переубедить? И все же Клео не удержалась от вопроса:

– Вы не устали, Владислав Семёнович?

– Нет, – он дернул себя за бороду жестом, который выдавал у профессора Селезня раздражение. А потом все же улыбнулся. – Меня общение с молодёжью всегда подбадривало.

Клео какое-то время смотрела, как профессор идет к группе студентов, которые в углу периметра ковырялись на шести уже вскрытых квадратных метрах.

Им повезло в том, что раскопки проводятся недалеко от города, в самой непосредственной близи. От домика Эли напрямик, через сады – сорок минут быстрым шагом. Если на машине, но вкруговую – пятнадцать минут. В любом случае, гораздо комфортнее, чем жить непосредственно тут, в палатках. Нет, студентам, конечно, и в палатках хорошо, романтика, все дела. А Клео уже не в том возрасте, чтобы обходиться без ванной.

Она почувствовала, как между грудей пробежала струйка пота. Летом тут будет совсем жара. Мысли о ванной были ужасно приятными, а от них Клео вдруг перешла к своему неожиданному соседу по проживанию.

Ну надо же, брат Петра. Его явление стало для Клео полной неожиданностью. Клео на самом деле позвонила Эле, получила разрешение воспользоваться домиком и уверение, что там сейчас никого нет и до августа не будет. Клео взяла ключ от жилья семьи Элины у соседей – подруга всегда оставляла им один экземпляр на всякий пожарный случай. И вот вам, пожалуйста, нежданчик.

У Клео теперь есть сосед.

Она вспомнила светло-рыжие волосы, коротко, как будто по-военному стриженые виски и затылок, прищур наглых глаз – она так и не разобрала оттенок, но какой-то светлый. Зато оценила фигуру – им бы такие крепкие широкоплечие ребята на раскопках очень пригодились. Хотя не факт, что этот рыжеволосый красавчик умеет держать в руках лопату.

И все же удивительно… Все-таки Павел и Петр скорее непохожи, чем похожи. Ну, цвет волос у обоих рыжий. Но у Петра он гораздо темнее, почти темно-русый, с очень густым оттенком, который, наверное, и называли раньше рудый. А Павел – он гораздо светлее, и оттенок скорее золотистый. Девушки за таким оттенком ходят к стилистам-колористам, а этому от природы достался.

Фигуры роднит только высокий рост и широкие плечи. Петр весь такой основательный, массивный, монументальный и даже кажется тяжеловатым, но Клео была уверена, что это обманчивое впечатление. Зато они очень колоритно смотрелись вместе с тонкой, как струна, Элей. А Павел фигурой ближе к тем парням, которые красуются на снимках для рекламы фитнес-клубов. Красивая у него фигура, это правда. Может, он и в самом деле фитнес-тренер. Эля что-то говорила о том, кем работает брат ее мужа, но Клео никак не могла вспомнить. Эта была для нее абсолютно бесполезная информация, и она не задержалась в голове. И так столько всего приходится помнить.

– Кажется, все! – на складной стул, на котором до этого сидел профессор Селезень, плюхнулся Аркаша. От такой энергии ткань жалобно треснула под напором тощего Аркашиного тела. Клео, снова прищурившись, посмотрела в сторону экскаватора. Экскаваторщик, открыв стекло, широко улыбался ей и махал рукой.

Клео опустила на нос очки.

– Похоже, что и правда, все. Ну что же, – девушка наклонилась и ловко подхватила за черенок лежащую у ее ног лопату. – Тогда – копать!

Глава 2.

Начали в гладких купальнях они омываться (Гомер, «Одиссея»)

Элина: Лисенок, как дела, как добрался?

Павел: Ты же обещала меня так не называть

Элина: Я обещала не называть тебя лисичкой. Что, лисенок тебе тоже не нравится?

Павел: Мне как-то привычнее по имени.

Элина: Хорошо, Паша. Ну, так как: добрался, разместился – все в порядке?

Павел: Да, спасибо. Домик уютный, соседка по домику – вообще выше всяких похвал.

Элина: ))) Уже познакомился с Клео?

Павел: Да. Кажется, слегка обидел девушку, когда заржал над ее именем. Кстати, могла бы предупредить, что у твоей подруги настолько экзотическое имя.

Элина: Она привыкла к такой реакции.

Павел: Что, даже в вашей высококультурной среде ржут над бедной Клеопатрой? Кстати, так же вроде звали какую-то известную тетю? Из Древнего Рима, нет?

Элина: Пашка, ты вопиюще безграмотен. Клеопатра – царица Египта.

Павел: Верхнего и Нижнего?

Элина: Эллинистического! Паша, там в шкафу есть книжки, почитай хотя бы в отпуске.

Павел: Хорошо)

У Павла были совсем другие планы на отпуск, отличные от чтения, но спорить с Элей он не стал. Это в принципе занятие практически без перспективы на успех. К тому же, Эля сделала такой роскошный подарок Паше для прекрасного проведения отпуска, что он был более чем благодушен. И даже благодарен.

Павел проверил функционирование ванной и, убедившись, что работает она исправно, включил воду. Глядя, как вода наполняет ванну, Павел с удовольствием думал о предстоящих двух неделях. Времени не так уж и много, и терять его не надо. И стоит распорядиться им… рачительно. Курортный роман предполагает скоротечность, натиск, напор и страсть. Особенно, если девушка располагает. А девушка располагает.

Павел скинул одежду в угол и с удовольствием погрузился в теплую воду. Протянул руку и взял с бортика стоящую там бутылку. Пена для ванной с ароматом кокоса и ванили. А, пусть будет кокос и ваниль, в отпуске все можно! И даже вино в ванной пить. По-пижонски. Павел вылез из ванной, прошлепал нагишом на кухню, добыл из холодильника бутылку вина, от которого отказалась его соседка, налил себе бокал и вернулся в ванную.

Вода обрастала белой пеной, Павел лежал затылком на бортике ванной, периодически поднимая голову, чтобы сделать глоток вина, и строил планы на ближайшие две недели. Планы были вкуснее вкусного.

Ну и что, что Клеопатра. Вот Клеопатр у него еще точно не было. Вот то, что археолог – это, конечно, добавляло сложности. С другой стороны, дам-археологов у него тоже до сей поры не было. Непорядок. Надо срочно исправлять. Опять же, если девушка археолог, она, наверное, любит… углубляться. Когда глубоко. Чтобы добраться до нужного… как это она сказала – культурного слоя.