Я хочу быть тобой (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 20

Я беременная! А все остальное — такие мелочи.

— У меня для вас сюрприз, — улыбаюсь, а у самой голос от волнения дрожит.

— Сюрприз? — Зайка тут же вытягивает шею, пытаясь рассмотреть, что-то рассмотреть у меня за спиной.

— Сюрприз, — киваю, едва сдерживая смех.

— Надеюсь вкусный? — муж водит носом, принюхиваясь, — пахнет очередь аппетитно.

— Даже не представляешь, насколько вкусный. Мойте руки и пойдёмте ужинать.

Через пять минут мы уже собираемся за столом.

— Боже, как вкусно, — племянница блаженно закатывает глаза и отправляет вилку за вилкой в рот, — у нас деревья такого отродясь не пробовала.

— Нина очень вкусно говорит, — мягко возражаю я.

— Да, ну, — она отмахивается, — у нее щи, борщи, пироги да картошка тушеная с мясом, а тут совсем другое. Изысканная кухня.

Сидит с таким видом, будто разбирается во всех этих кухнях, а мне почему-то становится обидно за сестру.

Но ненадолго, потому что Вадим задает главный вопрос:

— По какому поводу праздник? — спрашивает он.

— Ну почему сразу праздник, — скромничаю, но он слишком хорошо меня знает, чтобы поверить.

— Ты вчера была печальным лебедем, а сегодня просто светишься изнутри.

Не могу сдержать смех. Зажимаю себе рот рукой и прыскаю. Кажется, это гормоны, потому что меня штормит просто не по-детски.

— Он прав, — подозрительно прищурившись, подмечает Зоя, — что случилось?

— Давай, Мил, колись. Мы же не просто так тут собрались?

Я краснею, белею, у меня перехватывает дыхание и, кажется, я сейчас вообще хлопнусь в обморок. Вскочив со своего места, достаю из кухонного ящика коробочку и торжественно выкладываю ее перед мужем. Он удивленно смотрит на меня, а Зайка жадно пялится сам презент и чуть ли не облизывается. Им обоим очень интересно, что там.

— Подарок? — спрашивает муж, — для меня?

— Для тебя, — я прикладываю руки к щекам и произношу шепотом, — открой и посмотри.

Он аккуратно развязывает ленту, снимает крышечку и достаёт оттуда тест, на котором ярко светятся две полоски

— Мил… — поднимает на меня изумлённый взгляд, — это то, о чем я думаю?

— Я беременна, — с трудом выдыхаю, не веря, что сказала это вслух.

Зойка всхлипывает и зажимает себе рот рукой, а я бросаюсь на шею к Вадиму и повторяю, как заведённая:

— Малыш. Слышишь? У нас будет малыш…

Муж целует меня, обнимает крепко-крепко, так что дыхание перехватывает, а потом нежно опускает руку на живот и гладит, будто это самая большая драгоценность на свете. Я такая счастливая, что просто невозможно передать словами. Вся. От кончиков пальцев и до макушки. Не могу оторваться от мужа. Глажу его по щекам, смотрю в сияющие глаза и одними губами повторяю.

— Я тебя люблю.

И только спустя бесконечность вспоминаю о том, что мы здесь не одни. Зайка сидит рядом с нами, зажимает себе рот рукой, и из голубых глаз катятся огромные слёзы.

— Зой, ты чего? — пугаюсь я.

Она отчаянно мотает головой и всхлипывает, а потом начинает трясущейся ладошкой растирать соленую влагу по щекам.

— Простите, — стонет она, — это так трогательно, что я не задержалась. Поздравляю.

Она смеется сквозь слезы, я тоже смеюсь, и тоже хочу разреветься. Точно гормоны.

Вадим, как самый стойкий из нас, обходится без истерик. Он меня не отпускает. Усаживает к себе на колено и не снимает руку с плоского живота.

— Вам, наверное, хочется побыть одним, — племянница отводит взгляд в сторону и поднимается из-за стола, — я не буду вам мешать.

Мне на миг становится неловко:

— Ты не мешаешь, Зой.

— Нет, нет, Мил. Меня в гости пригласила будущая одногруппница. Пойду к ней, а вы отдыхайте. Поздравляю еще раз.

Я не уговариваю ее остаться, потому что мне действительно хочется побыть вдвоем с Вадимом. Он так смотрит, что сердце заходится. Мне едва хватает сил дотерпеть до того момента, как племянница уйдет.

Я беру с нее обещание, что до полуночи вернется, и через миг после того, как за ней закрывается дверь, падаю в любимые объятия.

— Сука! — я пинаю стену, — какая же она сука!

— Ты мне квартиру не громи! — тут же наезжает Юлька.

— Отвали, а! Видишь, и так тошно!

У меня до сих пор перед глазами стоит мерзкая физиономия Милы, расплывшейся в идиотской улыбке, после новости о беременности.

Боже, за что мне всё это, а?

Как у неё получается всегда быть на шаг впереди?

Она сама всегда говорила, что раньше тридцати рожать не будет, что у них планы, бизнес и вообще надо сначала пожить для себя, прежде чем рожать! Не хотели они этого дурацкого ребёнка и не планировали! Так какого хрена она сейчас его заделала? Назло мне что ли? Вот пусть валит в клинику и делает аборт, избавлялась от этого недоразумения! Нафиг оно никому не нужно. Уж мне так точно!

Меня просто в клочья разрывает от негодования! Внутри так кипит, что еще немного и сорвет крышу к чертовой бабушке.

Просто невероятно! Уму не постижимо! Облом за обломом! Да как так-то?!

Сначала коза эта мои деньги отдала своей уродливой подруженьке, теперь вот ребёнка решила настрогать. А мне что делать?! Как мне быть?! Весь мой тщательно продуманный красивый план трещит по швам из-за того, что дрянь эта не может вести себя адекватно.

— Сука, ненавижу!

— Зой, что ты там бухтишь, — снова лезет Юля, — как бабка старая. Это раздражает.

— Я же сказала. Отвали! У меня проблема на проблеме и проблемой погоняют. Не знаю, как разгребать.

— Что ты не знаешь, как разгребать? — равнодушно спрашивает подруга, — ты как пришла, я от тебя толком ни одного слова и не услышала. Только мычишь и материшься. Бесит!

Я выдыхаю, сдавливаю пальцы висками и усаживаюсь за маленький стол на убогой зашарпанной крохотной кухне.

— Тётка моя, будь она не ладна, залетела.

— Да ладно, — Юлька таращит свои и без того пучеглазые глаза, — от твоего мужика?

— Прикинь, да. От него. Подсуетилась зараза…

— Я тебе говорила, чтобы ты титьки не мяла, а сразу брала быка за рога, а ты включила свою девочку-овечку. И вот пожалуйста результат! Пока играла в невинность, другая сразу в дамки пробилась.

— Что я должна была, по-твоему, сделать? Сразу с поезда прыгнуть к нему в штаны? Выкинуть Милу? Я хотела, чтобы все было естественно и не вызывало подозрений, старалась втереться в доверие. А сколько мне трудов стоило добиться того, чтобы они меня у себя оставили? Чтобы получилось все ладно и как будто не специально?

— Тебе? — изумляется она, — вообще-то это я все провернула. И чемодан с лекарствами у молодой врачихи стащила, и справки эти идиотские, и там сидела, рядом с твоей теткой.

Нет, это просто невероятно. Еще и эта дура пытается права качать!

— Я это придумала!

— А я сделала! Так что не выпендривайся. Трудов ей это стоило, — возмущенно фыркает и качает головой, — я чуть не поседела от страха, потому что если бы меня подловили, то все. Прощай работа, и о лицензии можно навсегда забыть. А ты только сидела и соплями елозила! Мыслительница, блин.

Я проглатываю свою обиду. У меня в столице никого больше нет. Только Юлька эта да Тоха, который тоже раньше в нашей деревне жил. Идти некуда.

Все через жопу! ВСЕ!!!

Еще эта овца масла в огонь подливает, не чувствует, что в ее же интересах заткнуться и не бесить меня.

— Знаешь почему все наперекосяк у тебя идет? Потому что ты губу сильно раскатала, — подруженция философски жмет плечами и тягает из пакета чипсы, — ты больно прытко все распланировала. И перебраться в столицу, и сразу мужика получить нормального, и квартиру, и машину, и всё-всё-всё. Аппетит у тебя несоразмерный. Запросы не соответствует внутренней ценности. Ты так не считаешь?

Я считаю, что она идиотка.

— У меня с аппетитом всё в порядке. Я себя знаю и ценю. И прекрасно представляю на что способна и чего достойна. И если ты довольствуешься какой-то задрипанной съёмной хатой на краю города, то меня такой вариант не устраивает, — припечатываю я, — не для того горбатилась и училась, чтобы потом вот так прозябать как ты. Ходить в тряпье китайском и жрать бпшки.