Наследник на его условиях. Книга 1 (СИ) - Доронина Слава - Страница 24

Сегодняшнее утро я провела со своим врачом на телефоне в длинных переписках. Михайлова меня немного успокоила, сказав, что риски для здоровья ребенка не такие высокие, как нарисовало мое воображение. Марина Борисовна попросила сохранять меня спокойствие и не нервничать раньше времени. В ее практике был случай, когда женщина наглоталась таблеток, ее откачали, а спустя время она узнала, что беременна. Малыш родился в срок и абсолютно здоровый. Это внушило мне надежду на благоприятный исход. Но пока не сдам анализы и не сделаю узи, все равно не успокоюсь.

— Весь день о тебе думаю, Даша, — Дамианис наклоняется и целует меня. Как он умеет. Без прелюдий, жадно, ненасытно. Словно и впрямь не может себя контролировать рядом со мной. В сердце тут же разгорается пожар.

— Ты пришел поговорить, — шепчу я, когда он отрывается от моего рта, но лишь для того, чтобы подхватить меня на руки и отнести в спальню.

— Уже поговорили.

Следующую фразу Дамианис произносит на своем родном языке, и так чувственно, что я плавлюсь, забыв обо всем на свете. Не знаю, как буду уживаться со своими демонами, которые жаждут ласк Зена. Я рою себе яму своим молчанием. Но как бороться с собой, когда хочу этого мужчину ничуть не меньше, а признаваться, что жду от него ребенка, не хватает решимости? Ведь я действительно думала, что больше никого к себе не подпущу. Но Зен перевернул в моей жизнь все вверх тормашками!

Дамианис опускает меня на кровать, накрывает собой и впивается в мои губы. Задирает руками ночнушку и неспешно касается везде, не переставая целовать. От внимания не ускользает, что в этот раз Зен с защитой. Которая нам не понадобится. Он спускает брюки, надевает презерватив и входит в меня на пике моих эмоций. Я беспрерывно дрожу и царапаю спину Дамианиса ногтями, теряя себя от его энергичных и уверенных движений.

Этой ночью он берет меня два раза, даже без намека на передышку. А потом что-то бормочет на своем греческом, чем опять поднимает внутри чувственную волну, и засыпает рядом, положив руку на мой живот. Где растет и развивается его ребенок. О котором я боюсь ему рассказать.

Мужчины часто признавались мне в симпатии, но я никогда не воспринимала их знаки внимания всерьез. Потому что любила мужа. Или думала, что любила. Сейчас мне сложно представить, что Егор когда-то вызвал у меня такие же сильные эмоции, как Дамианис. И вызывал ли? Впервые сталкиваюсь со столь мощным коктейлем из безумных чувств. Вся рациональность и трезвость ума сходит на нет. Не знаю, как этому противостоять. Будто это я и не я одновременно. Даша, которую всегда знала, так бы не поступила, а Даша, которая отдает себя почти незнакомому и горячему Дамианису делает так, потому что по-другому не может.

В комнате горит приглушенный свет от ночника. Часы в телефоне показывают начало пятого утра, а я не могу сомкнуть глаз. Смотрю на спящего Зена в своей постели и думаю о том, что сейчас он передо мной такой, какой есть. Без масок, со всеми своими победами и душевными ранами. Во сне люди перестают владеть собой, на их лицах проступают удары, нанесенные жизнью. Или их отсутствие. Это невозможно скрыть. Человек спит и находится глубоко в себе или наоборот очень далеко от своего тела.

Протягиваю руку и касаюсь Зена кончиком пальца, веду им по его груди практически лишенной волос, замечаю давнишние шрамы на его теле и ловлю себя на мысли, что любуюсь Дамианисом. Опять захлестывает эмоциями, когда вспоминаю, как он брал меня пару часов назад, каким страстным был. Оргазм с ним это что-то невероятное, такого ещё не испытывала. Касаюсь губами плеча Дамианиса и вдыхаю его запах и плавлюсь от нежности. Оставляю засос на его шее, глажу твердый живот и спускаясь ниже.

Зен просыпается. Что-то бормочет на своем греческом, я абсолютно не понимаю, что он говорит, но меня это очень возбуждает.

— А теперь на английском, пожалуйста. Особенно, если это опять пошлости, — целую Зена в плечо и забираюсь на него сверху, чувствуя, что не я одна хочу продолжения.

Дамианис открывает глаза и смотрит так, что я опять ощущаю внутри прилив нежности к этому мужчине. Ничего не могу с этим поделать.

— Я говорю, что иначе представлял ведьм и не думал, что у них бывает ангельское обличие, светлые локоны и голубые глаза, — Зен кладет руки мне на ягодицы и впечатывает в свою эрекцию.

Содрогаюсь от новой порции запредельных эмоций. Кайф. Самый настоящий. Но мне мало, хочу Дамианиса внутри. Постоянно. Я бы не выходила из номера неделю, если бы не одно «но». Мне страшно навредить малышу нашими частыми сношениями.

Последние связные мысли вылетают из головы, когда Зен одним ловким движением меняет наши позиции и нависает сверху. Целует в шую и ведёт влажным языком по ключице.

Инстинкты захватывают сознание, бросает в жар. Я подчиняюсь контролю Дамианиса, когда он входит в меня глубоким толчком. Обвиваю его шею руками и прижимаюсь к нему, будто мы единое целое.

— Только, пожалуйста, аккуратнее, — шепчу в его рот.

Зен непонимающе смотрит мне в глаза. Так и хочется сказать ему о ребенке, но столько противоречий внутри. Разве в такой момент в этом признаются? Потом. Все потом…

— Ты очень большой для меня.

И это вовсе и не комплимент, а констатация факта.

Дамианис дерзко ухмыляется и целует меня. Сбавляет темп, только это ни капли не меняет ситуацию, мне все так же остро и невыносимо, когда он продолжает двигаться. Рядом с ним сносит остатки разума и сознания. Хочется ещё и ещё… Господи, пусть с моей беременностью и дальше не будет никаких проблем и осложнений. Не хочу лишать нас этого кайфа.

Оргазм обрушивается на меня с такой силой, что я выпадаю из реальности и все, что могу, лишь шумно глотать воздух. Это мучительно и сладко. Я так глубоко впустила Зена в себя и свою душу, что теперь не знаю, как от него закрываться в случае, если он захочет причинить мне боль.

— На меня смотри, — доносится сквозь заложенные уши сорванный голос Зена.

Разлепляю веки, встречаюсь с темным дьявольским взглядом и опять улетаю. Сердцебиение перекрывает последующие слова Дамианиса. Да и я все равно бы не разобрала, что он говорит, что-то снова на своем греческом бормочет и кончает. В меня. У меня из головы вылетело, что мы без защиты. Все получилось спонтанно и неожиданно. Я лишь сейчас подумала об этом. И похоже, не только я, судя по протяжному и отчаянному стону моего любовника.

— Твою мать, — ругается он и тут же напрягается всем телом.

Я чувствую его пульсацию внутри. Это непередаваемое ощущение, когда Зен во мне. Может, так и становятся одержимыми дурочками?

Дамианис обрушивается на меня своим весом и утыкается лицом в мою шею.

— Я не сдержался, Даша. Про защиту забыл. Да про все на свете… — сокрушается Зен. — Утром водитель привезет тебе экстренный контрацептив.

Я цепенею. Грудь распирает не то злость, не то боль. Вот она изнанка моего желания и помешательства Дамианисом. Категоричный и принципиальный грек теперь хочет засунуть в меня ещё и экстренный контрацептив. Даже не спросив, можно мне его принимать или нет.

Когда я собираюсь сказать Зену, что он скотина, потому что это он не сдержался, а пичкать какой-то дрянью должна себя я, Дамианис прижимается губами к моему виску, где собралось сейчас все мое напряжение, и нежно целует.

— Я не хочу рисковать, Даша. У меня плохая наследственность. Очень. Я перенес операцию на сердце, Кира не вылезала из больниц по этой же причине. Шансы безусловно есть, пятьдесят на пятьдесят, но я против подобного риска.

Зен ещё во мне и не торопится покидать мое тело. Но лучше бы он поскорее это сделал, потому что меня разрывает от противоречивых эмоций и чувств. Вопросов так много, что они вспарывают мне голову.

Я упираюсь руками в грудь Дамианиса, но он даже и не думает отстраняться.

— Если решишь остаться со мной, то я всерьез подумаю о радикальном методе контрацепции, но уже со своей стороны. Потому что ты и контроль прямо противоположные определения. Однажды эта связь неминуемо приведет к нежелательным последствиям. А я бы не хотел этого. Ни себе, ни тебе, ни ребенку подобного ада я не желаю.