Жандарм 4 (СИ) - Семин Никита - Страница 19

— Ну-с, — повернулся я к Гаврилову, когда все оказались внутри и разошлись к стенам комнаты, — начнем?

— Вы ведь хотите повторить ту ситуацию в полицейском участке, я вас правильно понял? — уточнил он.

— Начнем с нее, — легко согласился я.

Гаврилов подошел ко мне вплотную и достал свой револьвер.

— Смотрите. Противник вооружен, но в вас не целится. Вы стоите к нему спиной, — стал поворачиваться я, отслеживая периферийным зрением движения Павла. — Если вы не ожидаете атаки, то вас конечно ждет удар по голове. Но если…

Тут Гаврилов не выдержал и попытался нанести удар. Ха! На это я и рассчитывал, когда стал поворачиваться к нему спиной во время своих объяснений. Легко отклоняю корпус в сторону, выставляю назад локоть левой руки и делаю подшаг назад.

— Кха! — закашлялся заместитель начальника.

Еще бы! Я ему прямо в живот попал, а тот пресс не напряг.

— Как видите, — как ни в чем не бывало, продолжил я. — Даже такую атаку легко остановить, да еще и нанести контрудар. Рассмотрим еще ситуацию.

Я вновь повернулся к Гаврилову лицом.

— Наставьте на меня револьвер. Можно прямо в лицо.

Тот настороженно посмотрел на меня, но выполнил требуемое.

ХОП! Моя голова пошла в сторону, а когда тот попытался двинуть оружие следом, то обнаружил, что я уже схватил его за запястье. Ребром другой ладони я обозначил удар в горло. Но Гаврилову даже легкого касания из-за неожиданности хватило, чтобы закашляться как при удушье.

— Но это критичная ситуация. Есть большая вероятность, что вы не успеете перехватить руку противника, или он окажется физически сильнее вас. Гораздо эффективнее не допустить выхватывания оружия из кобуры. Положите, пожалуйста, ваш револьвер в кобуру, — «доброжелательно» обратился я к Гаврилову.

Тот скрипнул зубами, но подчинился.

— А теперь попытайтесь меня атаковать.

Выхватывать оружие он не стал. Попробовал пнуть меня по ноге, но тут он мне не соперник. Вернувшаяся память позволила мне легко оперировать теми знаниями, что я получил в армии в прошлой жизни. А я ведь в десантуре служил, да еще потом повоевать успел, где нас старшина серьезно на рукопашный бой натаскивал.

Даже не попытавшись уклониться от удара, я шагнул прямо к Гаврилову, отчего попал он по мне не стопой, а бедром и тем самым большая часть его замаха ушла мимо. А я просто ударил его открытыми ладонями по ушам.

— Вот так, — смотря на потерявшегося в пространстве мужчину, прокомментировал я свои действия. — Повреждений — минимум, эффект — максимум.

Когда Гаврилов пришел в себя, я с усмешкой спросил его:

— Кажется, в Москве не зря считают, что вам необходимо повысить свои навыки в боевой подготовке и прислали меня в усиление. А? Петр Иванович, — повернулся я к вздрогнувшему при упоминании своего имени финансисту, — прошу.

— Да мне как-то без надобности такие навыки, — замотал он головой.

И где взгляд снулой рыбы? Испуг так и плещется в глазах. Понимает, что его тоже ждет показательная порка за все хорошее так сказать.

— А если на управление нападут? Возьмут вас в заложники? Заставят отдать всю наличность, банально ограбив службу?

— Но вы ведь видите, я гораздо слабее любого из присутствующих. Что я могу?

— Ничего страшного, я здесь как раз для того, чтобы показать, как защищать себя даже от заведомо более сильного противника. Подходите, не стесняйтесь.

Заозиравшись на коллег и не найдя в их лице поддержки, Митюшин все же шагнул ко мне. Лицо его закаменело, и лишь легкий тремор пальцев выдавал его повышенную нервозность.

— Не волнуйтесь вы так, — улыбнулся я. — Я не кусаюсь. Давайте представим ситуацию, — повернулся я к остальным, — что к Петру Ивановичу зашли господа грабители и требуют денег. Как мы все видим, и об этом сказал сам Петр Иванович, шансов в силовом противостоянии у него немного. Но оно и не нужно. Чтобы дать отпор, ему достаточно завладеть лишь одним пальцем врага.

Я снова повернулся к Митюшину.

— Ваш палец, пожалуйста.

Молча и бесстрастно финансист протянул мне руку.

— Ай! — тут же вскрикнул он от боли и чуть ли не упал на колени.

А все дело в том, что я схватил его за указательный палец и заломил его вверх. Следом за пальцем заломилась кисть, а после у мужчины подогнулись ноги.

— Вы можете оказать мне сопротивление? — учтиво спросил я у Митюшина.

— Н… нет, — процедил тот, зажмурившись от боли.

— Как видите, много силы для такого приема не нужно. Убедиться в этом может любой, попробовав повторить показанный прием.

И отпустив Митюшина, я поманил рукой остальных, указав на финансиста, как на тренировочную грушу. Вскоре каждый смог повторить мой прием и поставить так доставшего меня раньше финансиста на колени, чему тот был совсем не рад.

— На этом я считаю показательное занятие оконченным.

— А когда и как будут проводиться занятия? — тут же спросил педантичный Шмитт.

— Об этом я сообщу позднее, когда немного освоюсь в этом замечательном городе, — ушел я от прямого ответа.

Когда все стали расходиться, я подошел к Белову. Моя цель была проста — расспросить его о городе и об убитых жандармах. Но сделать это так, чтобы не показать своего прямого интереса. Конечно интереса об убитых, информация о городе не секретная и, думаю, он легко сможет меня просветить на ее счет и гораздо лучше, чем простой и бесхитростный Роб. Аристарх Вениаминович в просьбе поговорить не отказал, и мы с ним отправились в ближайшую кофейню. По иронии судьбы это оказалась та же самая кофейня, куда он меня привел сразу после освобождения из тюрьмы.

— Так значит, вы хотите узнать больше о городе? — неторопливо попивая чашку кофе, уточнил Белов.

— Да. Хотелось бы понять, чем «дышит» Ново-Архангельск. На что стоит обращать внимание. Какие есть неписаные законы.

— О да, неписанных правил тут хватает, — кивнул мужчина. — И как вы понимаете, связано это с его особым статусом свободной торговой зоны.

Чуть помолчав, собираясь с мыслями, он продолжил.

— Начну с того, что сил полиции и армии у императора тут очень мало. Так уж сложилось, что на это крайне остро реагируют наши главные соперники на политической арене и любое усиление гарнизона вызовет их ответную реакцию. Из-за этого силовые ведомства не справляются со своей работой, и город поделен на зоны влияния между особо крупными диаспорами. Они имеют свои вооруженные группы наемников и чаще всего разбираются между собой, не привлекая внимания полиции. А любая попытка на них надавить приводит к плачевному результату. Приходится крутиться. В каком-то смысле мы тут сидим как на пороховой бочке.

— И что? Совсем нет вариантов это исправить? — не поверил я.

— Только большой кровью, — вздохнул Белов. — Поэтому если с вами что-то случится, сначала лучше уточнить, на чьей территории это произошло и идти уже к главе диаспоры. Спросить можно у полиции. Хоть городовые и связаны по рукам из-за своей малой численности, но обычно в курсе всех новостей.

— Полиция совсем ничего не делает?

— Ну почему же. Делают и не мало. Но их удел в основном — мелкие бытовые преступления, которых вы уж мне поверьте тут в изрядном количестве. Но если случается что-то по-настоящему крупное и опасное, то они предпочитают не торопиться вмешиваться. Для собственной сохранности.

— Ну а что касается нашего управления? Мы тоже связаны по рукам?

— В силовом противостоянии мы ничего сделать не сможем, но это нам и не нужно. Наша задача — сбор информации и передача ее в Москву. Иногда — точечные операции по конкретной цели. Проследить, найти или… устранить. Но последнее редко.

— Опасная работенка. Без силового прикрытия-то.

— Да, — согласился со мной Белов. — Тому пример — смерть двух наших коллег пару лет назад.

— Известно, что с ними случилось? — тут же навострил я уши.

Это ведь именно мой случай! То, зачем меня отправили сюда.

— Официально — нарвались на банду непримиримых, когда возвращались из Новоперекопа.