Хронос. Ледяной поход (СИ) - Митюшин Дмитрий - Страница 8

— Вперёд, fucked puppy!(9)

(9) Грёбанный молокосос (англ., груб.)

Тут учудила Настя. Сапожок княжны острым носком по короткой траектории ужалил голень противника. Тот, вскрикнув, ругнулся по-английски. Хватка ослабла.

Девушка отталкивает бомжа. Программер разгибается и с яростным воплем: «Н-н-на, сука!» бьёт мужика ногой в живот. Тот отлетает к колышущемуся мареву и исчезает в бело-синей вспышке.

К ним уже бегут два других бомжа, вырубивших матроса, на ходу выхватывая револьверы.

— Воронцов, идиот! — орёт один из них, — живо в портал! Хронослужба!

Тоха растерялся. «Что делать? Этот орёт: „Хронослужба!“. Тот, что в портал улетел, по-английски ругается».

Пара сухих выстрелов со стороны набережной. Бездомные валятся на землю, воя от боли. Снова две вспышки и тела растворяются, будто их и не было. Из двери, откуда вышел подельник лохматого матроса, выскакивают ещё с десяток юнитов с «винтарями», вперемешку матросы, солдаты, гражданские. Тоха суёт руку в карман, нащупывая рукоятку нагана. Пару раз дёргает вверх, пытаясь вытащить ствол.

Чёрт! Не получается! Оружие запуталось в кармане. Есть! Наконец-то, извлёк револьвер.

— Воронцов, беги! — доносится крик со стороны набережной.

Судя по чуть освещённым фигурам, кричит кто-то из двоих моряков.

Снова пальба. Где наши, где «немцы», не понять.

— Тоха, мать твою! Вали отсюда! — опять тот же голос с Фонтанки. Матрос слева яростно машет рукой. — Вали, говорю!

Справа, из-за дома со стороны Измайловского моста, выезжает грузовик. Ещё на ходу с него спрыгивают солдаты.

Программер хватает Настю за руку и мчится по переулку.

Тут перед ним, невесть откуда, вырастает бородач в солдатской форме без погон и «винтарём» отпихивает от себя Тоху.

— А ну стоять!

От неожиданности программер отшатывается. В спину влетает Настя, что не только спасает от падения назад, но и скорость, с какой княжна наткнулась на него, заставляет качнуться вперёд. Не думая, Тоха тычком бьёт чувака стволом в горло. Тот, оседая, захрипел. Рукояткой по голове. Юнит кулём валится на брусчатку. Винтовка, лязгнув, стукается о камни.

Бегом дальше. Справа в доме арка. Туда!

Теперь налево. Ага, дверь. Толкнул, заперто. Следующая. Есть! Открылась.

Ныряют внутрь, в темноту.

Снаружи доносится пальба.

Оглядываются. На дворницкую не похоже. Обычный подъезд. Шагов через десять вверх уходит лестница.

Программер, сунув револьвер в карман, тащит Настю к ступенькам.

На улице раздаются стремительные шаги бегущих.

«Ну вот и кабздец! — обречённо подумал попаданец. — Нет. Проскочили мимо».

В голове рождается идиотская мысль.

— Маскировка! — шепчет Тоха и быстро снимает пальто с фуражкой.

Бросив их прямо на ступеньки, притягивает к себе обомлевшую княжну и целует в чуть приоткрывшиеся от удивления мягкие, тёплые губы. Шляпка с её головы соскальзывает на пол.

Девушка неумело отвечает на поцелуй, медленно обвивая руками его шею. Тоха крепче обнимает Настю, прижимая к стене. В тыльные стороны ладоней впились неровности холодной, обшарпанной стены. Но сейчас не до мелочей.

Сколько прошло времени? Минута, две, пять? А, может, всего-то десяток секунд? Дверь, чуть скрипнув, открывается.

«Ну вот и всё! Теперь точно, кабздец!»

Программер нехотя отрывается от девичьих губ и едва слышно шепчет на ухо:

— Молчи.

Рукой потянулся к карману. Чёрт! Ствол остался в пальто.

— Нет тут никого! — громкий голос кажется знакомым. — Идём дальше! Вы — направо, вы — за мной!

Дверь закрылась. Неужели повезло? Или…

Попаданец посмотрел девушку.

— Что вы делаете, Антон Дмитриевич? — шепчет Настя, запыхавшись и глядя сияющими глазами.

— Целую тебя, ваше высочество, — улыбается Тоха и ещё раз оглядывается на дверь.

Княжна ласково взяла его лицо ладошками и, повернув к себе, вновь прильнула к губам. Нацеловавшись, снова заглянула в глаза:

— Антош, что это было?

— Да ничего особенного. Мы целовались.

Настя негромко засмеялась, прижимаясь к груди.

— Я не об этом. Там, на улице. Белая вспышка. Какая-то хроно… хронослужба.

— Походу, это по мою душу, солнышко.

— Что ты имеешь в виду? — она чуть отстранилась, заглядывая в глаза.

Тоха погладил девушку ладонью по щеке. Легонько чмокнул в губы.

— Я тебе обязательно всё расскажу, котёнок?

— Ты всё время обещаешь, а сам молчишь. Или отшучиваешься.

Княжна снова прижалась к груди. «Чёрт, холодает, — подумал Тоха, — Пора валить отсюда» и прошептал, ласково гладя девушку по голове:

— Просто тогда ещё время не пришло, нельзя было.

Зубы уже начинают стучать. И от холода, и от пережитых потрясений.

Настя снова посмотрела ему в лицо.

— А сейчас… пришло?

Тоха кивнул и улыбнулся:

— Да, Настюш. Пришло. Но сейчас надо убираться отсюда.

Отпустил девушку и подошёл к брошенному пальто. Быстро оделся, поправил фуражку. Настя подняла с пола шляпку.

Сунув руку в карман, Тоха вытащил «наган» и откинул барабан. Видно плохо. Поднёс к глазам. Все патроны на месте. Семь штук. Мало. Если будет серьёзная заварушка, не хватит. Конечно, его могут прикончить раньше, чем сам успеет расстрелять боезапас.

Появилось странное, незнакомое ранее чувство. Рядом — любимая девушка, за которую готов отдать жизнь. Даже отношения с Веркой — не то. Совершенно не то. И хоть поцеловал Настю впервые за четыре месяца знакомства, это ничего не меняет. Есть что-то в юной княжне, чему он, обычный программер из двадцать первого века, может дать ни названия, ни определения. Просто хочется её оберегать, защищать.

— Идём, — шепнул попаданец, взяв девушку за руку.

Подошли к двери. Тоха аккуратно надавил на тяжёлую створку. Дверь, чуть скрипнув, подалась наружу.

Программер осторожно выглядывает. Несколько вооружённых юнитов уходят в проход между домами.

Отлично!

— Идём! — тащит за собой Настю налево, к арке, в которую вбежали.

Вдвоём медленно подходят к выходу в переулок. Снова выглядывает. Справа и слева никого. Убирает револьвер в карман.

К Фонтанке нельзя, блокпост. Остаётся на Садовую, а это — офигенный крюк. Выбора нет.

Повернул направо. Настя не отстаёт.

Тихо идти не получается. Каблучки Насти выстукивают частую дробь.

Странное возбуждение. Страшно? Да, страшно. Но того парализующего страха, что сковывал при стычках с немцами и австрийцами там, в Галиции, нет и в помине. Есть что-то ещё. Близость красивой и любимой девушки, ответственность за неё. И голова пустая, мыслей никаких. Тело готово действовать.

Впереди в сером доме слева арка. Дальше переулок изгибается и там ещё метров через тридцать — выход на Садовую. Осталось чуть-чуть.

И всё-таки попаданец их проморгал. Но, блин, он же не спецназовец, не ниндзя!

Из арки вышли трое — два матроса и гражданский чувак в длинном пальто и шляпе. У всех в руках «мосинки» с примкнутыми штыками.

— Стоять! — гаркнул штатский. — Кто такие будете, граждане?

— ВЧК рабоче-крестьянской милиции, — брякнул Тоха, чувствуя, что его «несёт». — Вы старший?

— Да, — опешил тот.

— Отойдём, товарищ, — предложил программер и отошёл от Насти шагов на десять, засунув руки в карманы пальто. Рукоять револьвера привычно легла в правую ладонь.

Штатский последовал за ним, взяв винтовку стволом вверх. Стрёмно оставлять княжну наедине с матросами, но ничего. Вряд ли надолго. Времени мало. Тут или-или.

— Моя фамилия Пупкин. Мы с товарищем Кларой Цеткин, — кивнул на девушку Тоха, неся пургу, — спецагенты ВЧК рабоче-крестьянской милиции. Нужна ваша помощь. Нас преследуют контрреволюционные мятежники, — жест в сторону, откуда они бежали.

— А… кх-м, а документы ваши можно, товарищ? — поинтересовался штатский.

— Конечно… нет, мы же спецагенты. Вы же, как старший тройки, должны понимать, что на задания мы выходим без документов. Если есть вопросы, свяжитесь с товарищем Дзержинским или товарищем Лениным. Оба сейчас в Смольном, подтвердят. К тому же товарищ Клара, — снова кивнул на княжну, — пламенная революционерка из братской Германии. Фатерлянд вас не забудет, товарищи!