Не время для героев – 5 - Соломенный Илья - Страница 7

Наклонившись, я рассматриваю несчастных. Эх, не повезло вам! Длинные тела, заканчивающиеся тонким хвостом и покрытые коротенькой шерстью, четыре тонкие лапки с коготками, напоминающие веточки, малюсенькая голова, похожая на лисью, с двумя крошечными рожками за не менее крошечными ушками.

Даже жалко этих малышей – они выглядят мило…

Неожиданно я слышу в высокой траве справа тонкий писк и слабый треск. Нахмурившись, отвожу стебли и с изумлением вижу одно из яиц, чудом не разбитых полностью.

Впрочем, и оно не уцелело – скорлупа в нескольких места треснула, и сейчас продолжает разрушаться. Неужели её ломает тот, кто сидит внутри?!

Не знаю, что руководит мной, но я решаю несчастному зверьку помочь выбраться, и доламываю остатки яйца. Оттуда появляется малыш точно такой же, как и те, раздавленные.

При виде слабого, беззащитного тельца, во мне просыпается жалость, какой я не испытывал к разбойникам, которых жрало то страшное существо.

– Как же ты выживешь, малыш? – произношу я. – Где твои родители? А-А-А!

Едва-открывший большие, будто хрустальные глаза, зверёк, делает то, к чему я совершенно не готов – стянув своё тельце как пружину, выстреливает им в меня, впивается своими крошечными зубками в подушечку большого пальца и прокусывает её!

Я трясу рукой, но мелкий гадёныш даже не думает отпускать меня! Своими тоненькими лапками он так крепко вцепился в мою ладонь, что оторвать его не получается!

И мало того – я чувствую лёгкое онемение руки! Если этот малыш имеет в своих зубках яд – надеюсь, его слишком мало, чтобы меня убить… Проклятье, надеюсь на это! Будет мне урок не приближаться к местным тварям, какими бы милыми они ни выглядели!

– Я же пожалел тебя! – рявкаю я на малыша. – А ты кусаться?! Дерьмо!

Зверёк неожиданно отрывается от моего пальца, поворачивает хитрую мордочку, растягивает пасть, полную крошечных зубов, в оскале…

… И неожиданно тонюсеньким, будто бы детским голосом, повторяет:

– Дерьмо!

Я так и замираю, глядя на него.

– Ты что, разумный?! Умеешь говорить?!

Вместо ответа зверёк поворачивается к пальцу и зализывает крошечную ранку своим шершавым языком. Снова оборачивается ко мне, и будто бы виновато улыбается.

– Дерьмо! – пискает он.

Вот это необычно! Откуда-то я знаю, что раньше никогда не встречал разговаривающих зверей!

– Ладно, ладно! – не удержавшись, улыбаюсь я. – Ты умный, я понял. Но это слово повторять не стоит – оно плохое.

– Дерьмо?

На этот раз интонация звучит вопросительно.

– Не нужно… А, проклятье!

– Проклятье!

Ну отлично! Кажется, этот малыш прекрасно запоминает ругательства! И что с ним делать? Надо бы отодрать его и вышвырнуть куда подальше, но делать это отчего-то не хочется…

– А что-нибудь другое ты повторить можешь? «Привет», «пока», «спасибо»? «Спасибо» бы не помешало, раз уж ты напился моей крови!

– Дерьмо!

Я закатываю глаза, цыкаю, и зверьку это, очевидно, нравится. Он отцепляет лапки от моей руки и заваливается на спинку прямо в моей ладони – гибкое тело помещается в ней почти целиком.

А у меня в голове мелькает образ – как только что вылупившийся зверёныш кусает более взрослую и большую особь такого же животного, и пьёт из неё кровь. А потом трётся о бок и мирно засыпает рядом…

Я уже ничему не удивляюсь.

– Хм… Так тебя должны были кормить твои родители? – спрашиваю я, но зверёныш непонимающе хлопает глазами, глядя на меня.

– Ладно уж, – вздыхаю я. – Раз такое дело, ничего страшного. И съесть вас не получилось бы, так выходит? Может, попробовать ту большую тварь? Мяса в ней должно быть много…

– Как думаешь, съедобная? – с сомнением протягиваю я. – Надеюсь, не ядовитая. В любом случае, мяса в ней больше, чем в тебе.

– Проклятье! – на этот раз фраза звучит оскорбительно, и я лишь посмеиваюсь.

Забавное существо.

Я открываю змеиную пасть и осматриваю зубы. Мешков с ядом за ними нет, а значит – она не ядовитая! Раны будет достаточно промыть и перевязать, да и в качестве еды подойдёт.

Сначала я обрабатываю рваную рану на руке, перевязываю её единственной оставшейся чистой повязкой из разбойничьего набора, и лишь после этого решаюсь приготовить змеюку.

Вырезаю из неё несколько кусков и поджариваю их на костре вместе со специями, найденными у разбойников, а затем с опаской пробую. Жду довольно долгое время и, не почувствовав никаких изменений в организме, ем ещё немного мяса. Оно оказывается очень жёстким и если бы не специи – безвкусным.

В итоге объедаться не решаюсь, но готовлю себе запас, чтобы было чем перекусить ещё дня три, которые займёт дорога до замка. На всё это уходит довольно много времени, и путь я продолжаю уже во второй половине дня, попрощавшись с постоянно снующим вокруг зверьком.

– Береги себя, малыш, – говорю ему напоследок и ухожу через заросли на восток.

… Чтобы через несколько мгновений услышать, как зверёк пробирается за мной.

Развернувшись, я встречаю его хмурым взглядом.

– Ну чего тебе? Оставайся! Твои родители могут вернуться! Пусть знают, что хотя бы один детёныш уцелел! Кыш!

На мои взмахи руками зверёк даже не реагирует – напротив, подбегает ближе и по штанине и торсу вскарабкивается на плечо.

– Проклятье! – … и пищит в ухо.

– Ты что, хочешь со мной? – я смотрю на него с сомнением.

Он, словно поняв, что я имею в виду, несколько раз моргает.

Хм… Судя по всему, он не ядовит, ранки от его зубов уже заросли. Прокормить такого кроху не составит труда – если он питается только кровью, такое малое количество, как он выпил, я смогу давать ему хоть трижды в день.

Да и веселее иметь рядом того, кто к тебе привязан… Особенно в ситуации, когда совершенно ничего не помнишь.

– Что подумают твои родители, когда вернутся и обнаружат разорённое гнездо?

– Дерьмо… – только и отвечает зверёныш. В его интонации так и звучит «ну что теперь поделать?»

– Ладно, как скажешь. Только как мне тебя звать?

– Дерьмо?

– Ну уж нет! – фыркаю я. – А знаешь… Я ведь и собственного имени не знаю. Побудешь пару дней… не знаю – просто «приятелем»?

Зверёк забирается мне на голову, и там замирает, устроившись в волосах, как в гнезде.

“Ладно, – решаю я. – Вреда от него не будет”.

И, вздохнув, снова выдвигаюсь в путь.

* * *

Замок, о котором говорил разбойник, и вправду впечатляет.

Я выхожу к нему через три дня после схватки со змеёй и знакомства с необычным зверьком, который любит повторять ругательства. И прямо сейчас разглядываю эту постройку, внушающую уважение.

Огромная твердыня возвышается в самом центре долины меж двух невысоких горных хребтов. Она окружена джунглями – кроме участка радиусом в несколько миль, выжженным подчистую.

Это очень похоже на то место, в котором появился я – только масштаб разный…

– Что думаешь? – спрашиваю я зверька, разглядывая полуразрушенные башни, бастионы, крепостные стены, выбитые ворота и одно из осыпавшихся крыльев, на котором будто великаны танцевали.

– Дерьмо!

– Да, я тоже так считаю, – хмуро отвечаю я, потирая ноющее плечо. Заражения вроде бы нет – но рана зарастает очень неохотно, и довольно сильно болит.

Может, в замке найдётся тот, кто её осмотрит?

Вид этой постройки вызывает во мне странные ощущения. Печаль, тревогу, надежду, радость – всё вместе. А перед глазами мелькают обрывки образов, которые никак не удаётся ухватить и рассмотреть как следует.

Но одно ясно точно – когда-то я был здесь. Я чувствую это кожей, нутром, тем странным огнём, что горит внутри меня…

Потратив какое-то время на исследование окрестностей, я начинаю думать, что в замке никого нет. Ни патрулей на уцелевших стенах, ни людей во дворе, ни какого-либо движения снаружи. Даже тварей, о которых говорил разбойник, снаружи не наблюдается. Из следов боя – лишь отметины заклинаний на стенах.

Хм… Интересно…

Поразмыслив какое-то время, я всё же решаю заглянуть внутрь, втайне надеясь, что оказавшись в пределах твердыни во мне проснутся воспоминания, или я что-нибудь почувствую, или мне что-то подскажет перчатка.