Небо внизу (СИ) - Стешенко Юлия - Страница 12

— Редко — это сколько? — задала очередной вопрос Тео, и контрактный затих, как подвисающий компьютер.

— Раз в год. Или два, — наконец-то выдал он ответ.

— Почему так редко?

— А зачем им видеть меня чаще?

И правда — зачем? Человек, застрявший на границе между поденщиком и нищим, не самая лучшая компания для девочек-подростков.

Как он вообще ухитрился получить крупный заем в семнадцать? Неужели банковский работник не видел, кому деньги дает? Хотя… А может быть, в этом и соль. Дать заведомо невозвратный кредит, получить дармового рабочего и вернуть в результате сумму, значительно превышающую первоначальные затраты. Конечно, мистер Томас Макбрайд не выглядел таким уж перспективным вложением. Но кто знает, кто знает. Может быть, аренда контрактных приносит триста процентов дохода и банки готовы костьми лечь, чтобы увеличить количество работников.

— Госпожа, подъезжаем к деревне, — постучал рукоятью кнута в стекло кучер. — Останавливаемся? Тут неплохой трактир, можете поужинать.

Обрадованная хоть каким-то развлечением, Тео энергично согласилась. Кучер, получив пару медяков, торопливо скрылся в местной пивнушке, а Теодора в компании контрактного направилась в трактир.

Внешне он ничем не отличался от заведений, стилизованных под ретро-эко-этно шарм. Грубые деревянные столы, такие же табуреты и развешанные под потолком веники сушеных трав. Пахло мятой, сельдереем и дымом. Тео опустилась на стул у окна, стянула перчатки и с облечением помассировала руки. Постоянное трение о душную лайку раздражало.

— Что будете? — тут же подскочил к ней официант, тощий и угловатый, как швабра. — Тушеная капуста, тушеный кролик, тушеный гусь, тушеные бобы и телятина.

— Тоже тушеная? — рискнула предположить Тео.

— Именно. Тушеная телятина. И кофе.

— Что ты будешь? — обернулась Тео к контрактному. Тот поднял от столешницы равнодушные светлые глаза.

— Что прикажете. Я все ем.

— Допустим. Но что-то ведь любишь больше? Капусту или бобы?

Тот помолчал, что-то взвешивая внутри.

— Бобы.

— Кролик, гусь или телятина?

На туповатом плохо выбритом лице мелькнула то ли растерянность, то ли удивление.

— Не знаю, госпожа. Что закажете.

Тео почему-то очень хотелось дожать его, выдавить четкий ответ хотя бы на этот элементарный вопрос. Ну какого черта? Выбрать из трех вариантов блюд — что тут сложного?!

Но собственная раздраженная настойчивость казалась нелепой и неуместной.

— Телятина, — выбрала за контрактного Тео. — А мне капусту с кроликом. И два кофе.

— Один нормальный, один желудевый? — уточнил официант, застыв с четырьмя загнутыми и одним оттопыренным пальцем. Видимо, этот оригинальный метод успешно заменял ему ручку и блокнот.

— Почему желудевый? Нормальный, — удивилась Тео.

Кто вообще пьет желудевый кофе? Ну, кроме безумных поклонников ЗОЖ, но эти даже заваренным сеном не брезгуют.

— Сию минуту, — переломился в поклоне официант, метнулся в кухню и вскоре вернулся с наполненным подносом.

Капуста оказалась чудовищно жирной, крольчатина — жесткой, а кофе безбожно кислил. Пока Тео вяло ковыряла свою порцию, контрактный торопливо забросил еду в рот, как кочегар — уголь в топку, и вытер тарелку корочкой хлеба.

— Кошмарный кофе, — пожаловалась ему Теодора.

— Как скажете госпожа. Вам виднее.

— Мне? Почему мне виднее? А у тебя что же, своего мнения нет? — не выдержала бессмысленной овечьей покорности Теодора. — Ты пьешь кофе. Чувствуешь его вкус. Он тебе нравится или нет?

Контрактный сосредоточенно поглядел в ополовиненную чашку.

— Да, госпожа. Он сладкий.

В следующем трактире Тео попросила вместе с кофе принести сахарницу — и завороженно наблюдала, как парень сыплет в чашку одну ложку за другой.

Вот это обмен веществ! Не организм, а тигель для калорий.

А в третьей деревне грянуло чудо. Валаамова ослица заговорила. Когда Тео, заинтригованная описанием, заказала себе рагу, контрактный протянул руку. Дотронулся до ее ладони. И сказал:

— Не берите.

— П-почему? — с трудом выдавила из себя Тео, так до конца и не справившись с шоком.

Контрактный выглядел… ну… нормальным. Маска бессмысленного животного безразличия треснула и рассыпалась в пыль. Теперь это был просто парень — не самый ухоженный, не самый красивый. Но вполне, между прочим, приятный. Если бы Тео встретила такого в баре — нормально одетого, постриженного, окруженного вкрадчивой аурой туалетной воды — она бы не пала, сраженная, к его ногам. Но предложение выпить по бокальчику вина обдумала бы. А может быть, даже и согласилась.

— Несвежее, — под гневным взглядом официанта контрактный смущенно поежился. — В таких забегаловках в рагу всегда вчерашние продукты кладут — ну, то, что от обеда и ужина осталось. Варят, тушат — и оп! — готово. Не берите рагу. И рыбу не надо — тут море далеко, а пруд не пруд, а грязная лужа.

— Тогда что взять? — придавленная внезапным фейерверком информации, Тео никак не могла сосредоточиться.

— Да мясо любое. Тухлятину точно не положат, а если вчерашнее пожарят — так что ж теперь. Не отравитесь.

— О, вот оно как. Спасибо. Это был очень полезный совет, — автоматически-вежливо поблагодарила Теодора. И грянуло второе чудо. Контрактный улыбнулся. Короткая улыбка на долю секунды искрами вспыхнула в серых глазах, собрала лучиками кожу на скулах, сморщила нос. И погасла. Контрактный снова смущенно таращился в стол, до белых ногтей сжимая пальцами дерево.

— Да ладно. Ничего такого. Все это знают — ну, те, кто к таким забегаловкам привычный.

— А ты, значит, привычный.

— Ну… Да. Был. Раньше.

— Это когда? — немедленно уцепилась за выпутавшуюся из клубка ниточку Тео.

Контрактный снова замолчал, цепляясь за столешницу, как тонущий за бревно. Лицо у него застыло и словно выцвело, от солнечных зайчиков улыбки не осталось даже следа.

Сейчас он выглядел ровно так же, как за полчаса до этого. И за час. И за сутки. Туповатый и невыразительный, блеклый до бесцветности — не человек, а набросок.

— Раньше. Когда дома жил. С отцом заходили.

— А потом ты взял ссуду? — подтолкнула контрактного Тео.

Появился официант с едой. Контрактный, не дожидаясь, пока тот расставит тарелки, ухватил с подноса кусок хлеба и впился в него так, словно неделю не ел.

— Да. Потом ссуда, — пробормотал он через набитый рот, и тут же утрамбовал туда кусок бекона с яичницей. Теперь говорить было физически невозможно, и Тео в очередной раз отступила, позволив контактному запихиваться едой под завязку.

Возможно, он действительно был очень голоден. А может, воспользовался шансом свернуть разговор, не нагрубив нанимателю.

Тео мысленно поставила на второй вариант.

Путешествие было кошмарным. Экипаж зайцем прыгал по грунтовке и трясся, как эпилептик, на брусчатке. Примитивные рессоры, вместо того, чтобы гасить толчки, только сочувственно поскрипывали. Контрактный почти все время спал, забившись в самый темный угол, выныривая из унылой дремоты только для того, чтобы пожрать и сходить до ветру.

Все это было скучно. Невероятно скучно.

Некоторое разнообразие в устоявшийся ритм внесла пересадка на катер. Крохотное суденышко натужно пыхтело, плевалось клубами пара, но мужественно продвигалось вверх по реке. Занявшая каюту первого класса Тео наконец-то смогла полежать, вытянув ноги, а контрактный скрылся в где-то внизу, в помещениях для слуг. Поначалу Теодора волновалась. Ей представлялись темные, заплесневевшие от постоянной влажности клетушки, до отказа забитые тощими, грязными, измученными людьми.

А по ногам у них бегают крысы.

Обнаружить себя в роли нерадивого рабовладельца было ужасно. Отловив в коридоре стюарда, Тео категорически потребовала, что ее проводили в трюм — и обнаружила, что каюты третьего класса вполне пригодны для жизни. Да, маленькие, да, неуютные. Но светлые, сухие и даже с кроватями. На одной из этих кроватей нашелся и обнаружился контрактный. Засранец дрых, подложив под голову замызганный вещмешок. Выглядел он совершенно довольным.