Академия "Азира-Малерия" (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 50

Тот медленно засветился изнутри, словно бы разгораясь, а затем вдруг окрасился в оранжевый цвет. Почти тут же из чаши взлетела тонкая струйка жидкости такого же колера и на мгновение закрутившись вокруг парня, внезапно полыхнула вспышкой. После которой подкладка, отвороты и лацканы его мантии окрасились в соответствующие цвета, а перед ним, на какое-то время возник непонятный иероглиф, который через миг просто исчез.

— Факультет Освандем! — с какой-то прямо таки гордостью в голосе провозгласил «гриб», после чего парень не вернулся к нам в толпу, а начал после каких-то тихих слов ещё одного сотрудника Академии, целенаправленно подниматься по лестнице к главным воротам.

Студенты подходили к артефакту один за другим получая как назначение на свой факультет, так и боевую раскраску. После чего шли к воротам, где то и дело происходили цветные вспышки. Из нашей же компании, по непонятным пока выкрутасам местного алфавита, первой к барьеру была вызвана Леурия.

Пошептавшись быстро о чём-то с аристократичным мной, девушка уверенно зашагала к хрустальному шару и уже через минуту стала очередной обладательницей оранжевой мантии. Следующей же вызвали нашу новую знакомую, которая после эффектного уничтожения вызванного самым первым обманщика, артефакта кажется побаивалась.

Впрочем, став обладательницей фиолетовых украшений на мантии, она быстро успокоилась. Несколько раз оглянувшись на нас девушка улыбнулась и начала подниматься по лестнице, в то время как мужичок-грибовичок вызвал нового студента.

— Графова, иного мира креэлдер, Виктория Александровна! — произнёс наконец он, в то время как в толпе вдруг возникла какая-то сумятица.

Оказалось, что это наш чавнливый начал бойко расталкивать народ, освобождая дорогу для этой девицы. Причём если ранее, объявление о том, что вот этот вот конкретный иномирянин не просто маг принятый в Академию, а ещё и эспер или культиватор, которые кстати тоже встречались среди первокурсников, вызывали к персоне такого студента пристальный интерес. То сейчас, в связи с довольно таки однообразным проведением ритуала, народ видимо присытился и подустал. Так что особых восторгов это сообщение уже не вызвало.

Но, я в очередной раз отметил, что родись я девкой, был бы конечно красивой. Нет, до уровня Эльдлит эта Виктория конечно не дотягивала. Там как по мне, так человеку вообще трудно конкурировать. Всё же помимо красивой остроухой моськи, была в ней и какая-то нечеловеческая харизма и притягательность, справиться с которой обычным девушкам было трудно.

В остальном же, чисто по человеческим меркам, девица была очень красива. Сильно напоминая мне какую-то из советских актрис игравшую ещё в старых фильмах то ли очередную деревенскую Настеньку, то ли какую-то там «Несмеяну». Вот лицо, я запомнил, а с именем и ролью у меня как-то в очередной раз не не сложилось.

Подойдя к артефакту, девушка остановилась, и медленно протянула руку, касаясь его хрустального бока. Через какое-то время, шар окрасился в фиолетовый цвет. А сама она получила соответствующий колер на мантию, после чего перед ней вспыхнул нарисованный в воздухе иероглиф.

— Факультет Мермодарий! — сообщил всем мужик в пафосной шляпе и когда она уже отправилась было на лестницу, объявил. — Представитель влиятельного рода Графовых, иного мира эремерит, Виктор Александрович!

Стукнув меня кулаком о кулак, аристократичный я направился распределяться, однако первым у артефакта оказался не он а чванливый, который разве что не на крыльях к нему прилетел. Впрочем, сказав что-то друг другу, альтернативы быстро разобрались и расфуфыренный, напомаженный я в солдатском парике, корча недовольную морду вернулся в неровный студенческий строй.

В итоге распределения и покраски, аристократичный я, полностью оторвался от коллектива и был распределён на голубой факультет Накториус. А уже следом за ним, на красный Рафрваф отправился наш чванливый.

Один из немногих студентов, кстати, начавший в голос жаловаться на то, что его поместили в неправильный факультет! Потому как он должен быть там же, куда отправили и молодую барышню. Ибо поклялся её защищать.

Под последней, как я понял он подразумевал нашу женскую версию, возле которой собственно и вился словно бы обезумевшая от запахов надоедливая оса. Вот честно скажу, я с трудом понимал, как собственно она, если наши характеры хоть немного похожи, вообще его терпела!

В мантии, парике с косичкой и с замазанной мордой, а так же всеми этими кружевами, которые торчали казалось изо всех щелей, он реально напоминал мне того самого недоросля, которого отправили с петровским Великим Посольством в Голландию, учиться строить корабли. Вот только он, свалил всё это на своего слугу, а сам не вылезал из кабаков, эффективно пропивая там казённые деньги.

— Эльдлит, — произнёс я, уже ожидая что следующим вызовут уже меня. — Если поступим на разные факультеты, не переживай. После занятий, сразу иди домой в гостиницу и жди меня. А там, отправимся сегодня гулять в какой-нибудь кабак! Будем отмечать поступление! Договорились?

— Ага! — кивнула девушка. — Но хотелось бы поступить вместе.

— Ну… Тут ничего не поделаешь… — похлопал я её по руке, когда распорядитель объявил. — Графов, иного мира асвергротен, Виктор Александрович!

Вот тут народ на площади уже слегка зашумел. Но подозреваю, что не потому, что узнал о том что я культиватор, а так как понял, что происходить что-то ненормальное. Всё таки до этого три последних вызванных студента, носили одни и те же имена и фамилии, только дополнительная мишура вроде титулов клана разнились. А тут в добавок четвётым я.

Ещё раз взглянув на оставляемую одну эльфу, я подмигнул ей и целенаправленно пошёл к артефакту.

«Хм… а интересно, вот это вот основание, которое Директриса из мостовой выращивала, — подумалось мне когда я разглядывал великолепную резьбу по камню, которая покрывала каменную чашу и кольца. — Она столь тщательно её каждый раз делает. Или эта дура так под брусчаткой и хранится?»

Ну а что? Вопрос не праздный. С одной стороны, качество исполнения и та точность, с какой были подогнаны друг к другу кольца этого гироскопа, как бы намекали на то, что вещичка сделана не тяп-ляп, да и вообще, проверена временем и часто используется. С другой стороны…

Вон даже Аэрис, колдуя манекен Васю, чья единственная задача была выхватить от меня один удар и развалиться, совершенно неосознанно взяла да и украсила его разнообразными локонами, ресничками и прочими рельефными узорами на ткани. Так что внешний вид и тщательная отделка при использовании местной магии — вовсе не показатель того что вещь перед тобой настоящая.

Протянув руку я коснулся покатого бока хрустального шара. Вообще как оказалось, вблизи он ну очень напоминал именно что глобус. На его поверхности были выдавлены какие-то линии, складывающиеся в очертания островов и континентов, тут и там располагались едва видимые непонятные надписи. А изображения каких-то чудовищ и прочих тварей, очень сильно напоминало мне старые морские карты, где помимо кракенов и прочих китов с драконами часто изображались дующие морды, символизирующие преобладающие в районе ветра.

Артефакт потеплел и начал медленно разгораться. В чаше под шаром, заволновалась и забулькала кажущаяся перламутровой, слегка светящаяся белёсая жидкость, чтобы затем вдруг окраситься в насыщенный фиолетовый цвет. Наконец прибор полыхнул, а вокруг меня закружился искрящийся поток… краски наверное. Не знаю, чем на самом деле была та явно алхимическая гадость, на которой работал этот артефакт.

Моя мантия, словно бы ожив, слегка зашевелилась и я увидел, как её лацканы и отвороты рукавов быстро окрашиваются в цвета факультета Мермодарий. Меня так и подмывало спросить довольно улыбающуюся и чему-то кивающую Директрису стоявшую напротив распределяющихся, а не отрастёт ли у меня после всех этих волшебных экспериментов хвост, ну или на худой конец дополнительная рука. Но я сдержался.

Наконец в воздухе передо мною возник таинственный символ, в следующее мгновение, не исчез, как то казалось со зрительских мест, а буквально таки влился в мою грудь. После чего, что-то произошло и те надписи выгравированные на том же хрустальном шаре, который я всё так же касался рукой, вдруг стали для меня предельно понятными.