И один в поле берс (СИ) - Гришанин Дмитрий - Страница 6

Огромные зубастый хари тварей изнанки взрывались кровавыми ошметками, а укутанные толстой роговой броней бока их собратьев по несчастью, подвернувшихся следом под очередной удар кулака, сминались гармошкой и рвались чудовищными ранами, будто вместо обычных человеческих кулаков по монстрам изнанки прилетало ударами многотонных стенобитных орудий. Но в отличии от тех громоздких неповоротливых махин, обычные человеческие руки высокоуровневого игрока мелькали с потрясающей скоростью, выдавая практически одновременно удары во все стороны.

Лишь редким зверям изнанки, развитой стадии короля и выше, удавалось пережить стремительный, как молния, таранный удар кулака высокоуровневого одиночки. Но когда эти редкие счастливчики пытались нанести обидчику удар в ответку, на пути их рогов, клыков или когтей поверх простой одежды игрока на миг вспыхивали контуры фрагментов латного доспеха (опять же в виде сполохов изумрудного пламени), от соприкосновения с которыми многотонных тварей отбрасывало от игрушечной, на их массивном фоне, фигуры человека на добрый десяток метров, как нашкодивших котят.

Таким макаром одинокий воин, абсолютно неуязвимый для штурмующей городскую стену орды, за считанные секунды произвел в рядах тварей изнанки сокрушительный разгром, раскидав и расплескав в кровавый фарш добрую сотню зубасто-когтистых образин, и нагнав на остальных тварей такой лютой жути, что уже добравшаяся авангардом до защитников стены орда, в едином порыве развернулась и обратной лавиной бросилась наутек, прятаться от монстра в человеческом обличье в окрестных лесах.

Оставшийся во рву высокоуровневый игрок, походя, перебил еще с полтора десятка подвернувшихся под таранные кулаки тварей, но остальную улепетывающую от городских стен орду, выбравшись следом за беглецами наверх, он лишь проводил равнодушным взглядом. И сокращать поголовье позорно удирающих образин вновь пришлось только стрелкам князя. Стрелы, болты и камни, полетевшие со стен в спины удирающим тварям изнанки, подстегивали и гнали супостатов до самого леса.

Одинокий игрок, ничуть не смущаясь пялящихся на него с городской стены многочисленных зевак, неспеша стащил с плеч изгвазданную черной кровью выходцев с Изнанки сорочку, тщательно обтер относительно чистыми кусками ткани лицо и руки и, швырнув грязную тряпку на заваленное трупами тварей дно рва, тут же играючи его перепрыгнул. И, оказавшись на краю поднятого моста, требовательно загрохотал кулаком по стальной обшивке городских ворот.

— Человек, доложи князю своему, что граф Палачев прибыл, — бросил он надменно в приоткрывшееся слуховое окошко. — И пусти меня уже внутрь. Иначе, через минуту я войду сам, а твой город останется без ворот.

Учитывая устроенное им ранее показательное истребление ни разу не слабых тварей изнанки, к угрозе высокомерного одиночки привратная стража города отнеслась предельно серьезно, и потайная калитка в воротах перед графом оказалась гостеприимно распахнута практически мгновенно.

Высокоуровневый игрок скрылся за воротами, и дальнейшее его перемещение по городу со своего места на стене Борис разглядеть уже не мог.

Глава 5

Самоотверженно пробултыхавшись почти час в Омуте силы, я освоил-таки четвертую стойку техники и, до кучи, за проявленное упорство, получил бонусом от системы дополнительную единицу в Интуицию. Потому из хранилища обратно в деревню я вернулся в приподнятом настроении.

Поприветствовавший, как обычно, мое появление радостным мычанием пит вопросительно ткнулся в мое плечо носом… Дескать, готов, хозяин, выжимку из стража принять?

— Валяй, дружище! Я весь твой, — кивнул я, и с улыбкой встретил тут же метнувшийся мне в лицо слюнявый язык питомца.

Фу, блин! — какая же это все-таки вонючая мерзость… Но надежда на очередную порцию халявных плюшек от системы заставила меня стоически принять слюну пита, заряженную выжимкой из валяющейся неподалеку, основательно обглоданной, туши ыыбжа-великана.

Силой воли подавив позыв к рвоте, я все проглотил «вкусняшку» и с вымученной улыбкой даже поощрительно похлопал Заразу по крепкому, как камень, лобешнику… Дескать, все правильно сделал, парень, позаботился о хозяине, поделился с ним, так сказать, жизненной силой зверя изнанки…

— Млять! Это че еще за фигня⁈ Такого раньше не было! — простонал я, схватившись за живот, в котором началось вдруг просто сумасшедшее бурление.

— Мууу?.. — творящийся в моем брюхе беспредел услышал даже питомец. На всякий пожарный Зараза попятился на пару метров и, наклонив на бок башку, теперь выжидательно на меня пялился.

— Че вылупился! Это все ты винов… Эй, мля! — схватившись за живот, я опрометью бросился в ближайшие кусты, на ходу стягивая до колен портки.

Чудом не грохнувшись, добежал и, едва присев на корты, разразился таким лихим поносом, что направившийся было следом за мной пит, испуганно шарахнулся в сторону.

— Мууу?..

— Заткнись, сука! — простонал я в сторону сочувствующего питомца. — Чтоб я еще раз позволил тебе в себя эту гадость влить! Да никакие бонусы не стоят такого… А-ааа, млять! Да сколько можно-то! Откуда во мне столько дерьма⁈

— Мууу?..

— Вместо того, чтоб попусту мычать, лучше б клочок бумажки чистой хозяину где-нибудь надыбал.

— Мууу?..

— Ну хоть тряпку какую-нибудь из дома принеси.

— Мууу?..

— Что значит: не влезешь⁈ Хозяин приказал, изволь исполн… Ой, млять! Опять что ли⁈ Да сколько можно-то!

— Мууу?..

— Да пошел ты, скотина бестолковая. Никакой пользы от тебя!

— Мууу!..

— Ага, ты там пообижайся еще…

Оборвав из желтеющей листвы окружающего осеннего кустарника самый крупные листья, я кое-как, с грехом пополам, ими подтерся. И, с замечательным чувством облегчения, выбрался (да что там, практически выпорхнул) обратно на пустынную деревенскую улицу, к терпеливо дожидающемуся питу.

— Че-т, Зараза, в этот раз выжимка твоя из стража, походу, в холостую сработала. Оно, конечно, органон прочистило славно. Из меня там, как из брандспойта хлестало, думал: все нутро наружу выпростаю…

— Мууу?..

— А вот с подгоном системным, увы, глухо, как в танке! Ни единой единички, ни в один из параметров не прилетело.

— Мууу!..

— И не говори, Зараза, самого бесит! Мы тут с тобой, понимаешь, стараемся, здоровьем рискуем, тараканов гигантских штабелями валим, и вытяжку из них свежеизготовленную, не поморщившись, глотаем…

— Мууу?..

— Ну, ладно-ладно, ты готовишь — я глотаю… Только, как видишь, по второму разу, увы, не срабатывает уже она… Ты тоже, гляжу, второго ыыбжа хавал без энтузиазма. Вон, больше половины туши осталось, и тебя к этим остаткам даже не тянет, а от первого-то за уши было не оттащить. Колись, тоже от системы за поглощение второго стража дырку от бублика получил?

— Мууу!..

— Сдается мне, что и дальше такая же фигня продолжится, если снова стражем локации таракан-переросток окажется… В общем, выжимкой своей делится вдругорядь со мной будешь только, когда стажа нового вида укокошим. Вкурил?

— Мууу!..

— Вот и славно… Тогда че, погнали что ль дальше: следующий алтарь освобождать?

Питомец послушно согнул ноги в коленях и аккуратно подстраховал языком меня под зад, пока я забираться на его спину.

— Поехали! Топай, давай, вон к той дыре в заборе. Потом сориентирую дальше.

Зараза тут же бодрой рысью рванул в указанном мною направлении.

— Кстати, все поинтересоваться хотел: а че там, у колодца, когда самого первого стража завалили, ты выжимкой из злота со мной не поделился?

— Мууу?..

— Дурку-то не включай — не разобрался он тогда еще че к чему… Короче, ежели снова на злота нарвемся, с него выжимку мне организуй по высшему разряду. Вкурил?

— Мууу!..

— Вот и ладушки… А ща, значится, поворачивай направо, и врубай Манок… Ну че, бро, поохотимся на молодняк?

— Мууу!..

— Ага, и тебе, Зараза, славной охоты!