Берс в ребро (СИ) - Гришанин Дмитрий - Страница 27

— Вот жопой чую, что про донора — это сейчас был камень в мой огород, — проворчал я.

— Ну хоть какой-то прок от прокаченной до восьмерки Интуиции, — хмыкнул Псих.

— Серьезно⁈ Предлагаешь мне отдать свою кровью заработанную живу долбанному рогатому бегемоту⁈ — возмутился я.

— Да не всю же…

— Спасибо, млять!

—…Всего-то сорок семь тысяч…

— Скока-скока⁈

—…Чтобы Заразе нашему на эволюцию до вожака хватило. А то ведь, сам видел, каким он неуклюжим оказался на текущей стадии супротив гончих-вожаков. Тебе же противники слабее вожаков уже бесполезны — слишком мало живы приносят. И, чтоб использовать пита в охоте, на данном этапе необходимо слегка вложиться в его текущее развитие.

— Сорок семь тысяч единиц живы — это, по-твоему, слегка⁈

— Ладно, ладно, раз уж ты такой скупердяй, закинь питомцу хотя бы сорок шесть с половиной тысяч — этого, хоть и впритык, но должно, по идее, хватить.

— Че-т, Псих, у тебя с математикой, гляжу, совсем беда, — фыркнул я, предварительно повторно глянув в статусе на текущие запасы живы питомца. — У него, вон, почти десять штук своей живы уже накоплено. И подгона сорока с половиной тысяч живы Заразе для эволюции хватит за глаза. Нахрена, спрашивается, мне лишние шесть тысяч-то перекидывать?

— Тут вишь какое дело, Денис, — забегал из стороны в сторону своими хитрющими зенками пламенный лик. — Система за перевод живы между питомцем и игроком процент снимает. Где-то пределах десяти-пятнадцати примерно. Первоначальные сорок семь тысяч я предложил из расчета максимальной комиссии. Но думаю за достаточно внушительный объем живы процент будет ниже, потому сорока шести с половиной, хоть и с натяжкой, но должно хватить.

— Ваще здорово! Выходит, часть отправленной питомцу живы и вовсе до него даже не дойдет⁈ Корячишься тут каждый день, добываешь, блин, через боль и раны… И, спрашивается, нафига? Чтобы потом… Стоп! Ты сказал: перевод между питомцем и хозяином. Значит, процесс и в обратку сработать может?

— Разумеется, — кивнул Псих. — Но не советую отбирать живу у Заразы. Неразумная животинка крепко за это на тебя разобидится. И из любимого хозяина ты разом превратишься для него в злобного деспота и тирана.

— Офигеть! Значит, Денис, будь добр, вынь живу и питу ее подгони, потому как Заразе это ну очень надо. А если самому Денису вдруг понадобится позаимствовать чутка живы питомца, то фигушки — Зараза страшно на это обидится и злобного хозяина нахрен забодает.

— Не забывай, Денис, Зараза недавно тебя фактически вытянул из могилы, которой бы тебе стала, если б не пит, лужа грязи на изнанке.

— С козырей зашел, блин! — фыркнул я.

— К тому же, после четвертой эволюции у питомца появится еще одно новое улучшение. Которое, наверняка, окажется не менее полезным, чем исцелившая тебя недавно Слюна-бальзам.

— Ой, да ладно уже. Считай уболтал… Ну, давай, рассказывай, че там нужно сделать, чтобы живу питу перевести.

Глава 23

Существенный убыток моего запаса, из-за переброса сорока семи тысяч единиц живы Заразе, поначалу, разумеется, серьезно замедлил процесс накопления миллиона живы на шестой уровень. Но благодаря Манку — четвертому улучшению пита (в виде создающего ультразвуковые волны рогового веретена на конце хвоста глыба-быка), прилетевшему от системы за эволюцию до стадии вожака — твари изнанки уже через день (после того, как питомец приноровился к улучшению и освоил управление «веретеном» на своем хвосте) сами стали сбегаться нам на встречу.

Едва попадая в пятидесятиметровую ультразвуковую зону действия Манка питомца, теперь практически любая живность в округе выбиралась из подземных нор, чтобы типа засвидетельствовать нам свое почтения. Ну а мы с Заразой, не будь дураками, разумеется, валили тварей изнанки направо и налево пачками (пит с гастрономическим интересом — бедняге для поддержания своей огромной туши, помимо живы, походу, требовалось еще немерено белка, ну а я чисто из-за лютой ненависти ко всем тварям изнанки, ежедневное общение с Заразой которую ничуть не ослабило). От чего охота, едва начавшись, через считанные минуты неизменно превращалась в кровавую бойню. Конечно, в подавляющем большинстве под топор мой летела всякая никчемная мелочевка начальных стадий развития, живы за которую скупая система отмеряла сейчас уже сущие слезы, но, поскольку количество ежедневно уничтоженных тварей теперь измерялось не десятками, как раньше, а сотнями (порой доходило даже до тысяч), то на выходе за день все одно неизменно набегали десятки тысяч единиц живы.

И спустя две недели, как и предсказывал Псих, я накопил-таки в личном запасе миллион очков живы.

Но вот беда — капризная система отчего-то не торопилась, по достижении мною заветной суммы, с предложением: об активации шестого уровня. Испытывая мою нервную систему на прочность, вот уже четвертый день она напрочь игнорила семизначное число в графе Запас живы, с завидной регулярностью отправляя мне лишь потоки логов, о прибытке живы за продолжающийся геноцид тварей изнанки.

Подросший накануне до пятнадцати показатель Сопротивления позволил мне наблюдать (в виде белесых теней) затаившихся в мокрых норах изнанки тварей на глубине аж до полутора метров — благо выковыривать их оттуда теперь не было нужды, а достаточно было просто задержать Заразу поблизости от замаскированной лужей глубокой норы, и, под действием Манка пита, тварь вскоре сама выползала под мой топор.

Но куда больше подземного сканирования меня порадовала еще одна неожиданно открывшаяся способность — волей случая я узнал, что моему развитому в достаточной степени Сопротивлению теперь по силам даже прорываться свозь иллюзорный скрыт местных разумных (погонщиков-орков). Темно-серый контур знакомой гориллоподобной фигуры, опустившейся на четвереньки, и по-вараньи плавно подкрадывающийся к Заразе с правого бока, я заметил на расстоянии примерно метров в двадцать. Под плотными струями дождя этот гребаный ниндзя почти сливался с черной землей.

На высокоразвитого аборигена изнанки Манок пита, разумеется, не действовал, и подкрадывающийся враг действовал явно по собственному почину — погонщик-орк охотился.

Моя четвертая стойка Дыхания пепла орку не поддалась, и скрытого иллюзией наездника на спине глыба-быка стадии вожак враг не заметил. Я, разумеется, тоже затаился в ожидании неминуемой схватки, больше не реагируя на привлеченных Манком тварей изнанки, затаптыванием которых теперь единолично занялся страшно собой довольный и ревущий от восторга Зараза.

Нам повезло, что погонщик-орк задался целью не убить, а захомутать могучего зверя, для последующего превращения в ездовую животину. Потому страшное копье-бревно оказалось закреплено за спиной подкрадывающегося орка, а в безоружных руках он сжимал лишь связку толстой веревки.

Подкравшись на четвереньках до пятиметровой дистанции с Заразой, беззаботно пирующим останками очередной расплющенной твари, орк молниеносно распрямился и резким кистевым броском отравил веревочную петлю точно на один из здоровенных рогов пита. Заарканенный Зараза тут же возмущенно заревел и попытался вырваться из ловушки, но гориллоподобный орк, несмотря на гораздо более скромные габариты, играючи переборол яростное сопротивление огромного глыба-быка и, наматывая веревку на локоть, стал подтягивать к себе бестолково упирающуюся в склизкую землю добычу.

Лишь когда дистанция между питом и орком сократилась до убойных трех метров, в бой вступил я.

Никак не ожидавший появления у уже практически плененного гроза-быка защитника, орк вообще никак не успел среагировать на мой первый бросок топора. Но пущенный практически в упор тяжелый брусок бритвенно-острой стали засел в левом плече громилы, как в сыром сучковатом сосновом стволе, не дотянув доброй ладони до сердца монстра.

Раненый здоровяк, зарычав от боли, смахнул с локтя веревку и метнулся здоровой правой рукой к копью за спиной. Но уже вернувшийся после первого броска обратно ко мне в руку топор через мгновенье снова ворвался в фонтанирующую черной кровью рану, прорубая дорогу к сердцу еще на три четверти ладони.