Мобильник - Кинг Стивен - Страница 102

• Предыдущая
• 102/119
• Следующая

Затем заговорил Том, тонким, вибрирующим от ярости голосом, какой Клай слышал только раз, когда Том бросил: «Хватит, игры закончились», — толстухе, потрясающей Библией, когда та начала читать Алисе проповедь о конце света.

— Что вы от нас хотите? Весь мир ваш, каким он стал… что вы хотите от нас?

Изувеченный рот Порватого задвигался, произнося слово, которое слетело с губ Джордана. Только одно слово, произнесенное ровным, лишенным эмоций голосом: «Справедливости».

— Когда речь заходит о справедливости, — указал Дэн, — подозреваю, вы понятия не имеете, что это такое.

Порватый ответил жестом, вытянул руку в сторону боковой дороги, ладонью вверх, выставил указательный палец: «Поезжай».

Когда автобус тронулся с места, пришло в движение и большинство мобилоидов. Несколько вывалились из строя и начали драться, но в зеркале заднего вида Клай видел и других, которые зашагали к шоссе.

— Ты теряешь войска, — заметил Клай.

Порватый не ответил, стадо не сочло целесообразным комментировать последнюю фразу. Его глаза, то пустые, то любопытные, то пустые и любопытные одновременно, не отрывались от Клая, который убедил себя, что чувствует их взгляд, ползающий по коже. Сцепленные пальцы Порватого, серые от грязи, лежали на коленях грязных, когда-то синих джинсов. Потом он улыбнулся. Может, это и был ответ. Дэн, в конце концов, оказался прав. На каждого мобилоида, который вышел из строя (слетел с катушек, по терминологии Джордана), приходилось много других. Но Клай и понятия не имел, сколь много, пока полчаса спустя лес не раздался в обе стороны и они не проехали под деревянной аркой, на которой он прочитал: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ЭКСПО СЕВЕРНЫХ ОКРУГОВ».

— Святой Боже! — вырвалось у Дэна.

Дениз лучше выразила охватившие Клая чувства: она сдавленно вскрикнула.

Устроившись по другую сторону прохода па первом пассажирском сиденье, Порватый смотрел на Клая наполовину пустыми глазами, злобными глазами ребенка-дебила, который собрался оторвать крылышки нескольким мухам. «Тебе это нравится? — говорила его ухмылка. — Это что-то, не так ли? Вся команда в сборе!» Разумеется, ухмылка могла означать все что угодно. Даже: «Я знаю, что лежит у тебя в кармане».

За аркой начиналась центральная аллея и аттракционы, которые, судя по тому, как все выглядело, собирали во время Импульса. Клай не знал, сколько ярмарочных павильонов успели установить карни[142] , потому что некоторые сдуло, как и павильоны на контрольно-пропускном пункте в шести или восьми милях от территории ярмарки. Полдюжины, однако, стояли, и их боковины, казалось, дышали под вечерним ветром. Карусель «Безумные чашки» построили только наполовину, как и «Дом ужасов» на другой стороне центральной аллеи (по той части фасада, что успели собрать, виднелись слова «МЫ НАПУГАЕМ ЛЮБОГО…», над которыми танцевали скелеты). Только чертово колесо да парашютная вышка в дальнем конце центральной аллеи выглядели готовыми к использованию, но в отсутствие иллюминации казались Клаю очень уж мрачными и больше походили не на аттракционы, а на гигантские орудия пыток. Однако один огонек мигал, он это видел, маленький красный маячок, наверняка работающий от аккумулятора, на самой вершине парашютной вышки.

Далеко за вышкой находилось белое здание с красной отделкой длиной в добрый десяток амбаров. Стены его обложили соломой. В этот слой дешевой изоляции на расстоянии десяти — двенадцати футов друг от друга воткнули древки американских флагов, которые полоскались на вечернем ветру. Стены также украшали матерчатые гирлянды патриотической расцветки и ярко-синяя надпись:

ЭКСПО СЕВЕРНЫХ ОКРУГОВ

КАШВАКАМАК-ХОАЛ

Но все это не привлекло их внимания. Парашютную вышку и Кашвакамак-Холл разделяла поляна площадью в несколько акров. Клай догадался, что именно там собиралась огромная толпа, чтобы посмотреть конкурсы домашних животных, демонстрацию мощи тракторов, вечерние концерты и, разумеется, фейерверки в дни открытия и закрытия ЭКСПО. По периметру поляны высились осветительные мачты и столбы с установленными на них динамиками. Теперь же эту широкую и заросшую травой поляну запрудили мобилоиды. Они стояли плечом к плечу, бедром к бедру, повернувшись лицами к арке, чтобы наблюдать прибытие маленького желтого автобуса.

Если у Клая еще и оставалась надежда увидеть Джонни (или Шарон), то в этот самый момент она испарилась как дым. Поначалу он решил, что на поляне, под осветительными мачтами собралось порядка пяти тысяч мобилоидов. Потом увидел, что они заняли и примыкающие к главной выставочной площадке автомобильные стоянки, и пересмотрел свои расчеты в сторону увеличения. Восемь. Как минимум восемь тысяч.

Порватый оставался на сиденье, которое обычно занимал какой-нибудь ученик третьего класса начальной школы Ньюфилда, и улыбался Клаю, демонстрируя свои зубы над оторванной с одного края нижней губой. «Тебе это нравится?» — вроде бы спрашивала эта улыбка-ухмылка, и опять Клаю пришлось напомнить себе, что в такой ухмылке можно прочитать все что угодно.

— Так кто сегодня выступает? Винс Джилл? Или вам удалось сорвать банк и заполучить Алана Джексона[143] ? — Том старался пошутить, и Клай мог бы ему поаплодировать, да только в голосе Тома явственно слышался страх.

Порватый все смотрел на Клая, и у него на лбу появилась маленькая вертикальная складка, словно что-то ставило его в тупик.

Клай медленно ехал по центральной аллее, к парашютной вышке и собравшейся за ней молчащей толпе. Здесь тоже хватало покойников, они напомнили Клаю дохлых мух, которых иной раз находишь на подоконнике после внезапного резкого похолодания. Он сосредоточился на том, чтобы расслабить руки. Не хотел, чтоб Порватый видел, как белеют костяшки сжимающих руль пальцев.

И старайся ехать не спеша. Спокойно и не спеша. Он только смотрит на тебя. Что же касается мобильников, то о чем еще все думают после первого октября?

Порватый поднял руку и нацелил на Клая искривившийся палец.

— Нет-тел, тебе, — произнес Клай чужим голосом. — Insanus.

• Предыдущая
• 102/119
• Следующая