Команда скелетов (сборник рассказов) - Кинг Стивен - Страница 34
- Предыдущая
- 34/82
- Следующая
Он сделал большой глоток, закашлялся и отмахнулся от предложенной сигареты.
«Я уже достаточно накурился за вечер. Я собираюсь совсем бросить курить. В будущем воплощении, так сказать».
«Едва ли стоит продолжать мою историю. В ней есть только один порок, которым страдает всякая история – она абсолютно предсказуема. Они выудили нечто вроде сорока бутылок „Черного Бархата“ из моей машины, причем большая часть была пустой. Я нес что-то об эльфах, электричестве, форнитах, добытчиках плутония и форнусе. Я выглядел в их глазах абсолютно сумасшедшим, и таким я и был на самом деле».
«А теперь о том, что случилось в Омахе, пока я разъезжал – судя по чекам на бензин, оставшимся в ящике для перчаток – по пяти северо-восточным штатам. Как вы понимаете, всю эту информацию я узнал от Джейн Торп после долгой и болезненной переписки, которая завершилась личной встречей в Нью-Хейвене, ее теперешнем месте жительства, спустя немного времени после того, как я был выпущен из санатория в обмен на мое окончательное отречение. К концу этой встречи мы рыдали друг у друга в объятиях, и именно тогда я снова начал верить в то, что я смогу снова по-настоящему жить и, возможно, даже смогу быть счастливым».
«В тот день, около трех часов дня в дом к Торпам постучали. Это был мальчик, разносящий телеграммы. Телеграмма была от меня – последний документ нашей злополучной переписки. Текст ее был следующий: РЭГ У МЕНЯ ПРОВЕРЕННАЯ ИНФОРМАЦИЯ ЧТО РЭКН УМИРАЕТ БЕЛЛИС УТВЕРЖДАЕТ ЧТО ЕГО УБИВАЕТ МАЛЕНЬКИЙ МАЛЬЧИК БЕЛЛИС ГОВОРИТ ЧТО МАЛЬЧИКА ЗОВУТ ДЖИММИ FORNIT SOME FORNUS ХЕНРИ».
«На тот случай, если примечательный вопрос Ховарда Бейкера о том, „Что ему было известно и когда это стало ему известно?“ посетил ваш ум, я могу сказать вам, что я знал о том, что Джейн наняла служанку. Но я не знал – и узнал только от Беллиса, что у нее был маленький дьяволенок Джимми. Боюсь, вам придется поверить мне на слово, хотя я должен добавить, что врачи, занимавшиеся мной в следующие два с половиной года моей жизни, никогда мне не верили».
«Когда пришла телеграмма, Джейн была в бакалейной лавке. Она нашла ее уже после того, как Рэг был мертв, в одном из его задних карманов. На ней было проставлено время отправления и время получения, а рядом была пометка: „Не передавать по телефону. Вручить в руки“. Джейн говорила, что хотя со времени прихода телеграммы прошел всего лишь один день, она выглядела так, будто он по крайней мере месяц таскал ее в кармане и вертел в руках».
«В каком-то смысле эта телеграмма, эти двадцать шесть слов и были настоящей блуждающей пулей, и я выстрелил ей из Патерсона, Нью-Джерси, прямо в мозг Рэгу Торпу, и я был так пьян, что даже не помню, как я это сделал».
«В последние две недели жизни Рэг, казалось, стал совсем нормальным. Он вставал в шесть часов утра, готовил завтрак для себя и для жены, затем в течение часа писал. Около восьми он запирал свой кабинет и выводил собаку для долгой прогулки по окрестностям. Он был общительным во время этих прогулок, останавливался поболтать со всеми, кто этого хотел, привязывал собаку у ближайшего кафе и заходил внутрь, чтобы выпить чашечку утреннего кофе, потом они снова отправлялись бродить. Он редко возвращался домой до полудня. Обычно в двенадцать тридцать или в час. Частично продолжительность прогулок объяснялась тем, что он хотел избежать встречи с болтливой Гертрудой Рулин. Во всяком случае, Джейн думала так, потому что прогулки стали такими долгими дня через два после того, как служанка приступила к работе».
«Он съедал легкий ланч, отдыхал около часа, а потом вставал и писал в течение двух-трех часов. По вечерам он часто заходил в гости к своим молодым друзьям, иногда вместе с Джейн, а иногда и один. Иногда они с Джейн отправлялись в кино, или просто читали вечером в гостиной. Они рано ложились спать, причем Рэг, как правило, немного раньше Джейн. Она написала мне, что они почти не занимались любовью, а когда это все-таки случалось, то ни он ни она не получали никакого удовольствия. „Но секс для женщины не представляет очень большой ценности“, – писала она, – „а Рэг снова работал в полную силу, и это было для него хорошей заменой. В каком-то смысле, те две недели были самыми счастливыми за последние пять лет“. Когда я прочитал это, я чуть не заплакал».
«Я ничего не знал о Джимми, но Рэг знал. Рэг знал о нем все, кроме самого важного: Джимми стал приходить на работу вместе со своей матерью». В какой ярости он, должно быть, был, когда получил мою телеграмму и начал понимать, в чем дело! Вот они и добрались до него в конце концов. И ясно, что жена также была одной из них, так как она была в доме вместе с Гертрудой и Джимми и ни разу не сказала Регу ни слова о Джимми. Что он там написал мне в одном из первых писем? «Иногда я задумываюсь о своей жене». «Когда она вернулась домой в тот самый день, когда Рег получил мою телеграмму, она обнаружила, что его нет дома. На кухонном столе лежала записка: „Любимая я ушел в книжный магазин. Вернусь к ужину“. Джейн не заметила в записки ничего необычного… но если бы она знала о моей телеграмме, то именно обычность этой записки испугала бы ее больше всего, я думаю. Она поняла бы, что Рег считает ее предателем».
«Рег не пошел ни в какой книжный магазин. Он отправился в торговый центр города в магазин оружия. Он купил автоматический револьвер сорок пятого калибра и две тысячи пуль. Он купил бы и автомат, если б у него было разрешение. Он, видите ли, собирался защитить своего форнита. От Джимми, от Гертруды, от Джейн. От них».
«Следующий день начался по заведенному порядку. Лишь потом она вспомнила, что он надел слишком жаркий свитер, и это все. Свитер, разумеется, был нужен для того, чтобы спрятать оружие. Он вышел на прогулку с собакой с револьвером, засунутым за ремень брюк».
«Он пошел прямо к кафе, где он обычно выпивал утреннюю чашку кофе, не останавливаясь по пути для разговоров с соседями. Он отвел собаку на стоянку, привязал ее к загородке и задними дворами отправился домой».
«Он прекрасно знал дневной распорядок своих друзей-соседей, он знал, что сейчас никого из них нет дома. Он знал, где они хранили запасной ключ. Он поднялся, зашел в их дом и стал наблюдать из окна за своей дверью».
«В восемь сорок он увидел Гертруду Рулин. Гертруда была не одна. С ней действительно был маленький мальчик. Неистовые повадки первоклассника Джимми Рулина почти сразу же убедили учителя и школьного попечителя, что для всеобщего блага (кроме, быть может, блага его матери, которая не могла больше отдохнуть от него днем) ему следует посидеть дома еще годик. Джимми вновь отправили в детский сад, и там он должен был проводить вторую половину дня в течение оставшейся половины учебного года. Два расположенных неподалеку детских сада были переполнены, и Гертруде не удалось пристроить его на утренние часы. Днем же она не могла убирать у Торпов, так как с двух до четырех у нее была работа в другом конце города».
«Кульминацией всей этой истории стало неохотное согласие Джейн на то, чтобы Гертруда могла приводить мальчика с собой до тех пор, пока ей не удастся пристроить его куда-нибудь. Или до тех пор, пока Рэг не обнаружит это, что он и собирался сделать».
«Она думала, что Рег, возможно, не будет возражать – он ведь был таким спокойным и рассудительным все последнее время. С другой стороны, у него мог случиться припадок. Если это произойдет, ей придется пристраивать мальчика в другом месте. Гертруда сказала, что все понимает. И ради Бога, – добавила Джейн, – мальчик не должен прикасаться ни к одной из вещей Рега. Гертруда сказала, что этого никак не может случиться. Кабинет хозяина заперт, и он никогда не войдет туда».
«Торп, должно быть, перебегал расстояние между дворами, как идущий в атаку снайпер. Он видел, как Гертруда и Джейн стирают белье на кухне. Но он нигде не видел мальчишку. Он осторожно пробирался по дому. В столовой никого не было. Никого не было и в спальне. Джимми был в кабинете, именно там, где Рег так боялся его найти. Лицо Джимми было разгоряченным, и Рег наверняка подумал, что наконец-то он видит их настоящего агента».
- Предыдущая
- 34/82
- Следующая
