Ночные кошмары и фантастические видения (повести и рассказы) - Кинг Стивен - Страница 70

• Предыдущая
• 70/189
• Следующая

– Мистер Митла?

Ответа не было, но снова послышалось шарканье. Из прихожей. Значит, либо в ванной, либо в спальне. Сержант О'Бэннион направился на звук, нацелив пистолет вверх. Он держал его точно так же, как Говард ножницы. Дверь ванной была распахнута настежь. О'Бэннион был вполне уверен, что звук доносится оттуда, как и тот подозрительный запах. Он пригнулся, затем толкнул дверь дулом пистолета.

Ванная напоминала бойню в конце смены. Стены и потолок в потеках крови. Лужи крови на полу, широкие полосы снаружи и внутри раковины – вот где ее больше всего. Окно разбито, валяется пустой флакон средства для чистки раковин (вот откуда ужасный запах), мужские туфли в разных концах помещения. Одна из них изодрана в клочья.

Когда дверь раскрылась шире, он увидел мужчину.

Говард Митла, разделавшись с кусками пальца, забился в промежутком межу ванной и стеной. Электрические садовые ножницы лежали у него на коленях, но батарейки сели – видимо, кость оказалась все же прочнее веток. Волосы торчали во все стороны, как иглы дикобраза. На щеках и лбу запеклась кровь. Широко раскрытые глаза были совершенно пусты – такое выражение О'Бэннион всегда наблюдал у ненормальных.

«Господи Иисусе, – подумал он. – Этот тип был прав – он таки убил жену. Во всяком случае, кого-то он убил. Но где же труп?»

Он заглянул в ванну, но ничего там не увидел. Это было, казалось, самое подходящее место, но в то же время оно оказалось единственным, где не было ни одного пятнышка крови.

– Мистер Митла? – спросил он. Он не целился прямо в Говарда, но дуло пистолета глядело куда-то рядом.

– Да, это я, – ответил Говард отстраненным, вежливым тоном. – Говард Митла, аудитор, к вашим услугам. Хотите воспользоваться туалетом? Валяйте. Теперь вас ничто не побеспокоит. Думаю, эта проблема разрешена. По крайней мере на ближайшее время.

– Гм, вы бы лучше отдали оружие, сэр.

– Оружие? – Говард недоумевающе взглянул на полицейского, потом понял. – Вот это? – Он поднял ножницы для резки кустарника, и в первый раз дуло пистолета сержанта О'Бэнниона нацелилось на самого Говарда.

– Да, сэр.

– Разумеется, – произнес Говард. – Он равнодушно швырнул ножницы в ванну. Батарейки со стуком выскочили наружу. – Оно уже не действует. Батарейки сели. Но… что я говорил насчет туалета? По зрелому размышлению я вам все-таки не советовал бы.

– Да ну? – Теперь, разоружив человека, О'Бэннион не представлял, как действовать дальше. Было бы гораздо проще, если бы существовала жертва. Он думал, что следовало бы надеть наручники на этого типа, а потом вызвать подкрепление. Единственное, что он знал точно, – ему следует убираться из этой вонючей, жуткой ванной.

– Да, – продолжал Говард. – В конце концов, подумайте сами, сержант: на руке пять пальцев… на одной руке, заметьте… а вы когда-нибудь задумывались, сколько выходов в подземный мир из одной обыкновенной ванной? Считая отверстия кранов? Я насчитал семь. – Говард помолчал, а затем добавил: – Семь – это простое число, то есть число, которое делиться только на единицу и на себя.

– Прошу подержать руки вместе, сэр, – предложил сержант О'Бэннион, отстегивая наручники от пояса.

– Вай говорит, что я знаю всю на свете, – сказала Говард, – но Вай неправа. – Он медленно протянул руки.

О'Бэннион присел на корточки и ловко надел браслет на правое запястье Говарда.

– Кто это Вай?

– Моя жена, – ответил Говард. Он уставился на сержанта пустыми, блестящими глазами. – Она спокойно идет в туалет, когда там есть кто-то еще. Она бы, наверное, и вас не постеснялась.

Сержанта О'Бэнниона осенила ужасная, но вполне правдоподобная мысль: этот странный маленький человечек убил жену садовыми ножницами, а потом каким-то образом растворил труп жидкостью для чистки раковин – и все потому, что она не хотела убираться из ванной, когда тот пытался промыть слив.

Он защелкнул наручники.

– Вы убили свою жену, мистер Митла?

Говард, казалось удивился. Но тут же снова погрузился в странную, вязкую апатию.

– Нет, – сказал он. – Вай у доктора Стоуна. Они ставят полную верхнюю челюсть. Вай говорит, это грязная работа, но кто-то же должен ее делать. Зачем мне убивать Вай?

Теперь, когда этот тип был в наручниках, О'Бэннион более твердо ощущал почву под ногами.

– Ну, похоже, кого-то вы все-таки убили.

– Просто палец, – ответил Говард. Руки у него по-прежнему были протянуты вперед. Отблеск света лежал на цепочке наручников, словно капли ртути. – Но на руке не один палец. И потом, у руки есть хозяин. – Глаза Говарда бегали по ванной, уже погрузившейся в полумрак. – Я сказал, что он может приходить в любое время, но я тогда был в истерике. Я понял что… не справлюсь. Он рос, понимаете. Рос, как только попадал на воздух.

Что-то вдруг плеснуло под закрытой крышкой унитаза. Говард скосил глаза в ту сторону. Сержант О'Бэннион тоже. Плеск повторился. Похоже, там билась форель.

– Нет, я ни в коем случае не стану пользоваться туалетом, – твердо заявил Говард. – На вашем месте я бы крепился, сержант. Крепился, сколько мог, а потом пошел бы к мусорным ящикам.

«Сматывайся отсюда, парень, – сказал он себе. – Держись, а то спятишь, как этот тип».

Он взглянул на унитаз.

– Не стоит, сержант, – предостерег Говард. – Явно не стоит.

– Что здесь произошло, мистер Митла? – спросил О'Бэннион. – И что вы держите в унитазе?

– Что произошло? Это как… как… – Говард напряженно искал сравнение, потом улыбнулся. Это была улыбка облегчения… но глаза по-прежнему не отрывались от закрытого унитаза. – Как «Поле чудес», – закончил он. – Вернее, как суперигра. Тема: «Необъяснимое». Ответ последнего тура: «Потому что оно может произойти». А знаете, какой вопрос последнего тура, сержант?

Остолбенело, не сводя с Говарда глаз, сержант О'Бэннион покачал головой.

– Вопрос последнего тура суперигры, – произнес Говард охрипшим от бесконечного крика голосом, – таков: «Почему с хорошими людьми иногда происходят ужасные вещи?» Вот какой вопрос последнего тура. Это все следует хорошенько обдумать. Но у меня масса времени. Если только я не буду подходить… к сливам.

Снова послышался плеск. На этот раз сильнее. Заблеванное сиденье начало дергаться вверх-вниз. Сержант О'Бэннион встал, подошел туда и наклонился. Говард с интересом наблюдал за ним.

– Суперигра, сержант, – сказал Говард Митла. – Сколько ставите?

О'Бэннион минутку подумал… затем, схватившись за крышку унитаза, обречено сказал:

– Ставлю все…

Джон Телл проработал на «Табори-студиоз» чуть больше месяца, когда впервые заметил кроссовки. «Табори» находилась в здании, которое раньше называли «Мьюзик-сити» – «Музыкальный город». В расцвет рок-н-ролла, блюзов и сорока лучших дисков он считался центром музыкального искусства. В то время никто не носил кроссовок выше вестибюля. Разве что рассыльные. Правда, эти дни остались далеко позади вместе с преуспевающими продюсерами в шелковых рубашках и туфлях из крокодиловой кожи с заостренными носами. Кроссовки стали теперь неотъемлемой частью «Мьюзик-сити», и когда Телл впервые заметил это, он не счел их обладателя человеком ниже себя.

Впрочем, на одно он обратил внимание: парню с кроссовками на ногах следовало бы приобрести себе новую пару.

Кроссовки когда-то были белыми, но сейчас, судя по их внешнему виду, это время давно прошло.

Вот и все, что он заметил, когда впервые увидел кроссовки в той тесной кабинке, из которой ты выносишь мнение о соседе по тому, что у него на ногах, потому что, это все, что видишь в туалете. Телл заметил эту пару кроссовок под дверью первой кабинки в мужском туалете третьего этажа. Он прошел мимо по пути к третьей, и последней, кабинке. Через несколько минут он вышел оттуда, вымыл руки, причесался и пошел обратно в студию «Ф», где принимал участие в микшировании альбома под названием «Мертвые ритмы», записанного группой металлистов. Сказать, что Телл уже позабыл про кроссовки, было бы преувеличением – он вообще не обратил на них особого внимания.

• Предыдущая
• 70/189
• Следующая