Его запретная пара (СИ) - Буланова Наталья Александровна - Страница 50

Наверное, не стоило ему это рассказывать.

Или стоило?

Тень вон совсем сдурел. Что от него еще можно ожидать? Пусть съест собственную пилюлю, так?

Но…

Если что-то пойдет не так?

— Дай мне ее. — Тень медленно встал.

Я видела, что осколки впились в его тело. Уверена, что если бы не черная ткань джинсов, то были бы прекрасно видны красные пятна крови.

Однажды Тень сказал, что ходит во всем черном, чтобы не было заметно крови, ведь он наемник. Киллер. Убийца.

Да, я совсем забыла, какой он страшный зверь, ведь со мной он был всегда мил. Называл принцессой. А тепер показал настоящее лицо, когда не получил желаемого.

Я решила:

— Хорошо. Я отдам ее тебе, и только тебе решать, пить ее или нет.

Момент, когда я передала ему пилюлю, врезался в память. Темнота территории клана гибридов, дальняя беседка в кустах и панацея от истинности на деревянном столе. Я положила ее туда и ушла, только завидев его силуэт.

Почему-то кольнуло в груди.

Только бы не обернуться. Только бы уйти. Только бы не передумать.

Диана

«Елы-палы, нашли момент, а?»

И нарисованные страшные мордочки вокруг предложения.

Записку такого содержания мы с Яром нашли за входной дверью на стопке вещей для меня и него. Ни лисьего духа, ни духа медоедки, ни тигриного рядом. Зато у крыльца стояла машина, на которой мы с Таней сюда приехали.

Все-таки чудо эта елы-палы-женщина! До сих пор помню песню Тени.

Но вместе с воспоминаниями о прошлом тут же воскресли совсем свежие события. Перед глазами пронеслись воспоминания зверя: мое нападение на Таню, пугающее сумасшествие животного и мой внутренний страх оттого, что я никак не могу его остановить, и момент, когда я ранила Таню.

Захотелось стукнуться головой о стену от чувства вины. Рука сама по себе сжала записку в комок.

— Не вини себя. Если бы не Жанна, ты никогда бы так себя не вела. — Яр взял меня за руку.

— Спасибо тебе. — Я с благодарностью сжала в ответ его ладонь.

Без Яра я не вернула бы себе ни человеческий облик, ни человеческие чувства. Он мне так помог!

Когда я увидела, как Яр отдает кулон главы клана Артуру, выбирая меня, а не должность главы, то смогла первый раз на короткие мгновения взять тигрицу под контроль. Туман безумия немного рассеялся.

Когда же Яр сказал, что будет со мной идти лапа к лапе, что не оставит меня, я смогла зацепиться за щемящее чувство благодарности и нежности, бескорыстной любви. Оно-то меня и вытащило из звериного капкана, поставленного на меня сестрицей.

Я четко почувствовала момент, когда загоняла свою кошку внутрь. До сих пор помню, как отчаянно она сопротивлялась. Но я знала, что должна избавиться от полоумного зверя, закрыть его в себе на веки вечные.

И тогда я не колебалась. Сомнения накрыли уже потом, когда я вернула себе человеческий вид, когда вернулись чувства, страх снова быть не как все.

И тогда же кошка снова подняла голову. Невидимая клетка внутри меня была еще хрупка и вот-вот грозила сломаться.

Яр словно почувствовал, что я изо всех сил стараюсь сдержать в себе поехавшую хищницу, — своими прикосновениями, на которых я сосредоточилась, он помог мне загнать тигрицу обратно, чтобы она не смела показываться.

Наверное, даже хорошо, что я осталась без зверя. Страшно подумать, что я могла сделать с Таней, если бы не подоспели ребята. Во мне пробудили звериную суть, но сделали ее бракованной. Почему я с самого начала не поняла, что не чувствую запахи и так остро не слышу не просто так? Что мои перепады настроения ненормальны?

Надеюсь, я не сильно навредила Тане. Надеюсь, Аленка и глава лис позаботятся о ней.

Я немного смущенно посмотрела на Яра, а он тут же почувствовал взгляд и прижал меня к себе.

— Не вини себя. Ты отлично справилась. Я бы так не смог.

— Врешь. — Я крепко-крепко обняла его в ответ.

На миг мне захотелось смалодушничать и остаться здесь навсегда. Спрятаться от всего ужаса, что устроила Жанна.

— Мы справимся со всем вместе, — шепнул Яр, будто знал, о чем я думаю.

Жалкие сомнения сбежали.

Отец и братья ждали моей помощи. Я уже и так протянула время, отчаянно бросившись в пожар страсти с Яром. В тот момент я изо всех сил цеплялась за свою человеческую суть, и близость, которую я прочувствовала всем телом, сердцем и душой, словно помогла навсегда взять верх над бешеной кошкой.

Мы с Яром быстро оделись и подошли к машине. На капоте лежал телефон и изо всех сил прижимал собой к железяке еще одну записку: «У Тани неглубокая рана, но мы на всякий случай поехали к гибридам. За мой телефон отвечаешь головой, елы-палы!»

Я невольно улыбнулась, тут же взяв мобильный в руки.

Аленка просто чудо! Я ее обожаю.

— Кому звонишь? — спросил Яр, видя, что я, не мешкая, открыла окно набора номера.

Он сам уже садился за руль. Я плюхнулась на пассажирское сиденье.

— Отцу.

Пошли гудки.

— Не берет. — Я позвонила три раза, а потом набрала Вадима.

Не поднимает.

Яр уже разворачивался на пятачке перед домом.

Я помнила все телефоны наизусть и набирала по очереди.

Ваню!

И он молчит.

Мишу!

Не отвечает.

Я набирала всех братьев поочередно, и никто не отзывался. Последним попыталась достучаться до Сережи. Его телефон и так был вечно недоступен, потому что он то на операции, то на обходе пациентов, и я по привычке оставила его на крайний случай.

Гудки, гудки. У него тоже одни сплошные гудки!

И тут вдруг включился автоответчик, так неожиданно, что я чуть не выронила телефон: «Ди, мы у терминала "Д" Восточного аэропорта. С нами все хорошо. Иди к красному флагу. Только не заходи через главный вход».

Я облегченно выдохнула и прижала телефон к груди. Потом перезвонила еще несколько раз и снова и снова прослушивала с Яром запись на громкой связи.

Похоже, они действительно в порядке. Мироздание их уберегло!

— В аэропорт! Быстрее.

Колесо фортуны в любой момент может совершить оборот.

Аэропорт

По громкоговорителю объявили:

— Вылет рейса № 3102 задерживается на час из-за погодных условий.

Жанна вздрогнула, пальцы судорожно сжали телефон, а глаза забегали по выходам. Она боялась, что ее схватят.

Степан всегда соображал быстро. В этот момент было самое время прийти в себя от шока и начать действовать. Он положил руку на плечо девушке, чтобы показать, что не отвернулся от нее, чтобы она не наделала еще больше бед.

— Жанна, что теперь будешь делать? Сейчас всех взорвешь или немного подождешь? — менторским тоном начал он, пробуя взять ее интонациями из детства.

Степан пытался не показать, как зол и обеспокоен. Задержка — отличная возможность прощупать, не блефует ли девушка. Жанна так занервничала, услышав о ней!

— Ты же не серьезно говорила о том, что сможешь взорвать несколько тысяч человек?

И это не принимая в расчет то, сколько нужно взрывчатки, чтобы все это сделать. Откуда у Жанны могли быть такие ресурсы?

— Ты со злости это все затеяла, да? От отчаяния? Я слышал, во время беременности девушки испытывают настоящую атаку гормонов и смену настроения. Еще не поздно все изменить. Забудем, что было. Это семейное дело, я сделаю так, чтобы оно не распространилось далеко. Подумай о малыше.

Жанна исподлобья посмотрела на отца:

— Я назову ребенка Степаном, если мальчик, и Степанидой, если девочка.

Говоря это, она словно взглядом требовала одобрения, словно не хотела слышать отца.

— Тебе нравится, пап? В твою честь!

Жанна все больше нервничала и смотрела то на часы, то на названого отца.

— Ну, скажи же, пап!

Степан схватил девушку за руку и пристально посмотрел ей в глаза. Спросил требовательно, как в детстве, когда она напроказничала и он просил признаться: