Новички в академии - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 5

– Вы, вы… актриса?

– Несомненно! Зовут меня Джейн.

– Джейн? Но мы вызывали Лоэретту, чтобы взять несколько уроков мастерства.

– Эту бездарность?! Чему она может научить?!

Пока я собирала с пола осколки своей любимой чашки, неутомимая Джейн носилась вокруг меня. В какой-то момент я почувствовала, что руки перестали дрожать. Я вытерла лужицу чая с пола и вдруг поняла, насколько устала.

– Значит, так, эээ… Джейн. Я сейчас лягу, а ты угомонишься. Иначе я начну петь. И петь громко.

Прозвучало как-то по-детски, но Джейн неожиданно успокоилась и куда-то исчезла. Я легла в постель и прикрыла глаза.

Итак, что я знаю о вызванных призраках? Немного, к сожалению. Они привязаны к тому, чей голос услышат первым при возвращении в наш мир. Получается, что мой истошный крик на кладбище связал меня с Джейн. Что ещё? Видеть и слышать её могу только я, как хозяйка и покровитель. Ну и, возможно, ещё кто-то из магов, у кого налажена связь с миром духов. Ничего не поделаешь, но придётся завтра навестить Эдгара. Я ещё поворочалась в постели и решила, что сначала схожу в библиотеку. Хотя бы узнаю, кем была эта самая Джейн.

– Да, схожу и узнаю о ней, – уверенно сказала я вслух.

В углу нежно замерцало, и Джейн тихонько вздохнула в ответ. Но я уже проваливалась в сон, чёрный и бездонный, как глаза агриты.

– Ну как же, дорогая моя! Конечно, я знаю Джейн. Вот, постойте! Сейчас покажу!

Старичок Цинос быстро семенил на коротких ножках, изредка подпрыгивая и зависая у полок. Крылья нежно стрекотали за спиной. Стрёкот усилился, и Цинос грузно поднялся к самому верху книжных стеллажей

– Вот она, подшивка «Королевского вестника». – Он почти упал передо мной, нагруженный газетами. – Смотрите, тут много о ней, о Неумехе Джейн.

– Идём отсюда, – зашипели мне в ухо, – сейчас польётся вранье, слушать не желаю.

– Я был восхитительно молод тогда!

Старичок Цинос мечтательно закатил глаза и даже языком цокнул. Потом встрепенулся и уже бодрым голосом добавил:

– Одно точно знаю, когда Неумеха Джейн попала на сцену, случилась настоящая трагедия, скажу я вам. – Он хихикнул в кулачок. – Вернее, трагикомедия. Поломанные декорации и забытый на сцене монолог – это самое малое, чем Джейн одарила театр.

– Крылатый идиот! – Мимо меня пронёсся сгусток воздуха, и старые газеты вихрем взметнулись вверх

– О, всемилостивый Дух! Какой сквозняк! – Цинос пытался поймать газеты. Я бросилась ему на помощь. Джейн мерзко хихикала рядом.

– А вот фамилию её я не помню, так давно это было. Но она точно из знатного рода сирен, иначе бы её не терпели в театре.

Я быстро помогла Циносу и, поблагодарив его за помощь, отправилась к Эдгару.

Восторженная Джейн летела рядом и громко радовалась:

– Ты видела это? Видела?! Я была так зла, что смогла рассыпать газеты! Я даже голову бы ему могла оторвать, наверное. Вжик-вжик, и нету! Или крылья эти никчёмные.

– Джейн, если ты сейчас не замолчишь, у меня лопнет голова, и ты останешься без хозяйки.

Я сказала это еле слышно, но Джейн сразу притихла.

– Сейчас придём к Эдгару и поймём, что с тобой делать.

– Ты хочешь вернуть меня обратно?! – Она заметалась передо мной.

Я остановилась, отошла в тень дуба и начала загибать пальцы:

– Разбитая чашка – раз, рассыпанные газеты – два. И в перспективе – вырванные крылья доброго старикана Циноса – это три.

– Доброго?! Поганка кладбищенская, вот кто он!

Я подняла руку, останавливая её.

Джейн надулась. Оставшуюся до общежития Эдгара дорогу она что-то ворчливо бормотала под нос. Но мне было всё равно. После верёвки, которая превратилась в агриту, и Джейн вместо прекрасной Лоэретты я не знала, чего ещё ожидать. Будущее меня пугало.

То, что я увидела в комнате Эдгара, окончательно убило всякую надежду. Эдгар неподвижно лежал на диване, лицо у него было не просто бледным – его словно густо вымазали мелом и синюшным цветом подчеркнули провалы щёк. Троп бросился ко мне, уткнулся лобастой башкой в колени и по-собачьи заскулил. Я попыталась его погладить, забыв о том, что он призрак. И хоть рука прошла насквозь, ласка симурану понравилась.

– Это ты, Погремушка? – Серые глаза Эдгара казались огромными на исхудавшем лице. – Вижу, ты с призраком, мы всё-таки его вызвали.

Ага! Значит, Эдгар – из продвинутых и чувствует Джейн. Я быстро рассказала ему о событиях утра, и когда дошла до библиотеки, Джейн не удержалась и вскрикнула:

– Ну, нет! Он сам виноват, бескрылая стрекоза!

– Не перебивай хозяйку!

Это было сказано таким тоном, что Джейн моментально умолкла. По её восторженному взгляду я поняла, что она жалеет о том, что не услышала голос Эдгара первым. Даже стало обидно: я с ней вожусь, а тут только прикрикнули и – на тебе!

– А ты… что с тобой? – решилась наконец-то спросить я.

– Возьми чёрную свечу. Она в нижнем ящике стола. Зажги её. Подойди поближе. Теперь свети на стену надо мной.

Эдгар поднял руку. Я видела, как тяжело ему это даётся.

– Ой! – вскрикнула из угла Джейн.

Тень на стене вела себя дико. Она корчилась, дёргалась и с каждым движением словно истончалась.

– Пляска тени. – Эдгар обессиленно откинулся на подушку. – Древний ритуал – заклятие на смерть. Вчера, пока мы были на кладбище, кто-то похитил амулет моего учителя. И сделал на него энвольт. Теперь я обречён.

– Но такая магия под запретом!

– Не глупи! Запреты писаны для неофитов. Тут главное – не попадаться. Вспомни, кто посоветовал обратиться ко мне?

Да тут и вспоминать нечего! Просто я обещала, что буду молчать. Эдгар внимательно следил за мной и, конечно же, всё понял.

– Давай, рассказывай. Ты же не хочешь моей смерти, Погремушка?

Смерти?! Нет, конечно! Эдгар мне нужен живым и желательно – здоровым.

В тот день я задержалась после репетиции. Большие роли мне так и не доверяли. Не из-за того, что я плохо играю или пою, а по одной простой причине: я боюсь выйти к зрительному залу. Откуда у меня этот страх – понять невозможно. Я выросла среди актёров и декораций, и когда сама разучиваю роль, то слова льются из меня легко и красиво. Но стоит только выйти к зрителям, как перехватывает горло, и я начинаю глотать воздух, как выброшенная на песок рыбина. Отсюда и мои крошечные роли в спектаклях. А кто же доверит мне большее?! После того как все расходятся, я снова и снова произношу монолог, надеясь, что это хоть как-то поможет. В этот раз я пела, голос звучал мощно и глубоко. Я пела про реку, что течёт и ширится, и маленькую лодку, которая несёт меня по этой реке. Когда последний звук эха затих в поднебесье купола, раздались мерные хлопки:

– Маргарит Локвуд? Я не ошиблась?

В проходе между креслами стояла Никси, декан кафедры магического пения. Великолепная, потрясающая сирена Никси – и аплодировала.

– У тебя шикарный голос, детка! Почему я до сих пор не видела тебя в главных ролях?

И тут я выложила всё, даже легенду про родство с сиренами не забыла.

– Тоже мне проблема! Нужно вызвать дух старушки Лоэреллы, она точно поможет.

– Вызвать дух? Ну, я… эээ, не совсем по этой части.

– Старый кошара! Так и я тоже в этом ни бум-бум, самой и не надо возиться. Обратись к некромантам. Это их забота. Слышала, что Эдгар Блэкторн – большой спец по вызову духов.

Она тряхнула головой, локоны засеребрились в свете софитов.

– Только мой совет останется между нами, да? Договорились?

Сейчас мне было стыдно за то, что подвела Никси и выложила всё Эдгару. Но он лежал такой несчастный, что выбора не оставалось.

– Не переживай. Дальше меня не пойдёт, я же могила. Ну, скоро в ней точно буду.

– Ты бы так не шутил. – Я взяла плед со стула и укутала им ноги Эдгара.