Дрянь с историей (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 21

— Зачем я стала расспрашивать? — тяжело вздохнула она, закатив глаза.

— Не бойся, это не больно.

Усмешка стала более явственной, а через мгновение Серафим поймал её ладонь, медленно, ласкающе погладил тонкие пальцы. И вроде по-прежнему не позволял себе ничего дурного, оскорбительного или неприличного, но Еву с ног до головы окатило скверным предчувствием и буквально зачесались пятки вскочить и убежать на первый ряд. Или это было не предчувствие, а обыкновенное возбуждение?..

Кажется, её напряжение не укрылось от собеседника, улыбка его стала кривовато-насмешливой.

— Больше того, я уверен, тебе понравится! — заверил он, медленно и вдумчиво поцеловал костяшки пальцев — раз, другой, напоследок слегка прихватил губами кончик мизинца — и, выпустив её ладонь, опять уткнулся в свои бумаги.

Ева глубоко вздохнула… и промолчала. Хотя, конечно, подзуживало напомнить про места для поцелуев и поинтересоваться, всё ли это, или можно рассчитывать на что-то поинтереснее. Потому что «этим» он её уже впечатлил, причём настолько, что захотелось продолжения, и лучше — прямо сейчас, вместо этого глупого заседания непонятно кого и зачем. Репутация, конечно, пострадает, но…

А может, к чёрту репутацию? Ольга вон и так уверена, что у них с адмиралом что-то есть, ну убедится лишний раз. Да уже убедилась! А она… Надо пользоваться присутствием в её жизни мужчины, который одним почти невинным поцелуем заводит так, что хочется плюнуть на всё и тащить его в укромный уголок.

Ева усмехнулась собственной реакции и мыслям и постаралась сосредоточиться на словах декана, который, цокая ботинками, как заправская модница тонкими шпильками, прошёл между рядов и встал за кафедру. Правда, оказалось это довольно трудно: ничего интересного Медведков не говорил. Общие фразы, скучные шутки, ответственность потусторонников перед миром… Он явно очень любил поговорить.

А её мысли опять соскользнули на соседа и его слова. И занятие. Он и вправду изучал какие-то финансовые документы, с такого расстояния она не видела заголовков, но таблицы с цифрами и некоторые — с рядами разномастных подписей не допускали двоякого толкования. Выходило, он действительно проверяющий, причём не по поводу каких-то пропавших студентов, а по сугубо приземлённой материальной части. Неужели он тогда сказал правду и действительно является… скучной сухопутной крысой? Дрянин — бухгалтер. С ума сойти!

Она ещё раз покосилась на мужчину и отбросила эту мысль. Нет, что-то было не так. Как он может использовать её в своих делах поиска приписок в бухгалтерии⁈ Тут она совершенно точно и абсолютно бесполезна, причём независимо от собственного желания помочь.

Не на секс же Серафим опять намекал! На эту тему он высказывался вполне недвусмысленно и без намёков. И скрытность озадачивала. Ну ладно, проверяет он документы, но зачем забиваться с ними в угол?

— Сударь, я вам не мешаю? — восклицание прервало монотонную речь и заставило Еву очнуться, сфокусировав взгляд на декане. — Господин… Дрянин, если я не ошибаюсь?

— Сеф, — тихо окликнула Ева соседа, когда он не отреагировал на оклик начальства, погружённый в бумаги и какие-то записи в телефоне.

Он нахмурился, перевёл взгляд на Еву. Та кивнула в сторону кафедры.

— Спасибо, что наконец почтили меня своим вниманием, — поклонился декан с улыбкой. — Мы вам не мешаем?

— До последнего времени не мешали, — спокойно пожал плечами Дрянин и уткнулся обратно в свои записи, вызвав волну смешков.

— Позвольте полюбопытствовать, чем вы таким заняты.

— Работой, — коротко отозвался Серафим. — И вот теперь вы начинаете мешать.

— Ну знаете, это уже наглость! Зачем вы, в таком случае, сюда пришли?

— Потому что мне сказали, что присутствие обязательно, — с той же невозмутимостью продолжил Дрянин, и Ева закусила щёку изнутри, чтобы не захихикать. — Я пришёл. Но это не значит, что я согласен тратить время впустую, когда у меня есть дела.

— То есть вы один, получается, здесь и работаете? А остальные? — Медведков облокотился о кафедру, не спуская с адмирала непонятного взгляда.

— Понятия не имею, я не приглядывался. — Серафим пожал плечами и уткнулся обратно в телефон, продолжив что-то читать в повисшей тишине.

— И это элита! Преподаватель, потусторонник со стажем! — укоризненно покачал головой декан.

— Если вас это утешит, я вообще не чародей. И не преподаватель, — насмешливо заметил Дрянин.

— А что же вы тут делаете, позвольте? — опешил Медведков.

— Все вопросы к ректору. И у вас там какое-то важное дело было, не отвлекайтесь.

— Это многое объясняет, да уж… Кто-нибудь ещё разделяет мнение господина Дрянина? Ну, может, совещания никому больше и не нужны? Так не стесняйтесь, высказывайтесь! — щедро предложил возмущённый лектор.

Ещё некоторое время стояла мёртвая звенящая тишина. Ева украдкой вздохнула, рассеянно теребя браслеты на руке. С одной стороны, высказаться хотелось, потому что она тоже считала подобное времяпрепровождение глупым. Но с другой… Не для того она так стремилась попасть в ГГОУ, чтобы грызться с деканом из-за мелочей и вылететь в конце концов из университета или оказаться так заваленной бесполезной работой, что на самое важное не останется времени.

Видимо, не одну её посетили подобные мысли, потому что, не дождавшись возражений, Медведков продолжил, а по рядам прошелестел вздох облегчения.

Осадок после этой сцены у Евы остался препаршивый, испортивший настроение. И приятный дурман от поцелуев Дрянина выветрился, и другие восторги. Всё-таки от прославленного известного чародея, столько всего сделавшего для науки, она ожидала чего-то… другого. А он просто любил поговорить и не терпел малейшего невнимания к своей персоне, как избалованный ребёнок. Наверное, сказывался возраст. Или прежние заслуги давили? Утешало только то, что она никогда не восхищалась этим человеком. Да, знала заслуги и признавала их, но разочарование оказалось не настолько сильным, как могло бы.

Но, видимо, запал выступления Медведков утратил или прицепился к Серафиму на излёте, потому что вскоре после этого драматического момента совещание закончилось.

— Господин Дрянин, будьте добры, подойдите. Ну подойдите, подойдите, не мне же, старику, за юношей бегать, — проворчал декан в конце.

Серафим насмешливо улыбнулся, но вежливо кивнул на прощанье Еве и сбежал по лестнице к кафедре. В отличие от Калининой, у него настроение было хорошим: короткая перепалка с деканом не вызвала никаких эмоций, а гипотеза подтвердилась. Все пропавшие студенты писали заявления на получение помощи от университета, и, что самое главное, они эту помощь получили. А получающих таких было совсем немного, так что, надо полагать, какую-то проверку или уж как минимум беседу с ними при принятии решения проводили. Осталось понять, кто это делал и кому он передавал результаты.

— Я хотел сказать вам, молодой человек, что вы с таким отношением вряд ли приживётесь в университете, да, — заявил декан.

— Что, и ради этого вы меня позвали? — хмыкнул Серафим. — Да слава богу. Это ректор умолял подменить пострадавшего преподавателя, что-то у него там случилось в дороге. Если вы свалите этих студентов на кого-то другого — я буду только рад.

— Позвольте… — пробормотал тот растерянно. — Но как же…

— Это всё? Я могу идти? Остальные вопросы и моё назначение — к ректору.

— Да. Да, идите…

Серафим так и не понял, чем именно шокировал Медведкова, но не слишком-то и хотел знать, так что полученным разрешением воспользовался незамедлительно. Ну подумаешь, предел мечтаний для старика — должность на факультете! Странно, конечно, если он именитый и известный, но у всех свои причуды. Может, он именно так мечтал встретить старость.

Ева не стала дожидаться Дрянина, так что сразу на выходе опять попала в руки взбудораженной Томилиной, которая подцепила коллегу под локоть и потянула в сторону общежитий.

— Да, ты права, адмирал-то твой и правда грубиян, — заговорила она. — Что он так на Никитича накинулся⁈