"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20 (СИ) - Рубанов Андрей Викторович - Страница 13

Я был выше, крепче и сильнее его, а потому угрожающее движение проигнорировал, как не стал осаживать собеседника из-за неуважительного тона. В конце концов, я действительно хотел развести его на бабки.

— Антона похитили, — повторил я. — Чисто и профессионально, концов не найти. Только сам по себе он был никто, номер его — шестой. Кроме как из-за твоих дел похищать пацана не за что. Хочешь узнать подробности — плати. И не сопи так, это просто бизнес.

Я отнюдь не был уверен, что Тоха не крутил какие-то делишки на стороне, но на собеседника мои слова определённое впечатление произвели. Правда, не совсем то, на которое делался расчёт.

— Ты кто такой? — вновь спросил он, кривя свой маленький рот в на редкость неприятной ухмылке. — С чего мне вообще с тобой разговаривать? Сам посуди: появляется какой-то хрен с горы, несёт пургу, просит денег. Кто ты, мальчик?

— За языком следи, дяденька, — попросил я. — Как уже сказал, я — свидетель. Понятия не имею, что о твоих делах может рассказать Тоха, да мне и по фиг. Информация — это товар. Платишь — хорошо, нет — разбегаемся.

— А с чего мне тебе верить? Ну, не пришёл Антон на работу и что с того? Загулял, дело молодое. Мне никто ничего не говорил!

— А никто кроме меня об этом и не знает! Не веришь, позвони — поинтересуйся, где он.

— Нет у Антона домашнего телефона.

Я только руками развёл. Торгаш посмотрел на меня с нескрываемым сомнением, затем кивнул и направился к воротам. За оградой в небольшом закутке обнаружилась жёлтая будка с выбитыми стёклами, но целым телефонным аппаратом. Барыга достал две копейки и опустил их в прорезь для монет, после зашелестел страницами записной книжки.

— Соседям позвоню, он оставлял номер, — сообщил мужик и начал крутить диск.

— Только о похищении не говори, а то менты всю душу вынут, — предупредил я и повторил, набивая себе цену: — Кроме меня об этом никто не в курсе.

Барыга досадливо отмахнулся и прижал к уху телефонную трубку. Когда на том конце ответили, он попросил позвать Антона и надолго замолчал. После задал несколько вопросов, как видно, кому-то из родственников пацана и разорвал соединение.

— На пару меня развести решили, да? — зло спросил он после этого. — Антон в доле?

— Антона погрузили в багажник и увезли. Сомневаюсь, что согласился бы на такую поездку за долю в… ста баксах.

— Согласился бы, не сомневайся, — хмыкнул торгаш. — И сотню тебе не видать как своих ушей. Даже десятки не дам за кота в мешке.

Я решил приоткрыть карты и сообщил:

— Вчера Тоху закинули в багажник «жигулей» и увезли, как пишут в криминальной хронике, в неизвестном направлении. Я это видел собственными глазами. Хочешь узнать подробности, гони… ладно, хрен с тобой!.. восемьдесят баксов.

— С дуба рухнул? Восемьдесят баксов за что? За то, что к вечеру и так появится в новостях?

— Не появится, если сам не начнёшь трепаться.

— Хочешь сказать, не сообщил в милицию о похищении? Серьёзно?!

— Антон тот ещё гандон, — сказал я ради разнообразия чистую правду. — Если нужен номер машины, в которой его увезли, плати.

— О восьмидесяти долларах даже думать забудь!

— Согласен на шестьдесят. И ни центом меньше. Или я пошёл.

Светло-голубые, почти прозрачные глаза достаточно долго сверлили меня напряжённым взглядом, словно в душе барыги шла борьба между желанием разобраться в этой истории и жадностью, потом мужик презрительно фыркнул.

— Мальчик, ну зачем тебе баксы? Понимаю ещё, у меня бумажки по доллару были бы, ими можно дверь в туалете обклеить и на Вашингтонов дрочить. Но у меня столько мелочи не наберётся, а банкнота в полтинник тебе на что? Трубочкой свернуть и в одно место засунуть?

Я не ударил, сдержался. В заявлении собеседника не просто присутствовало рациональное зерно, на деле он был кругом прав. С долларами выйдет одна сплошная морока — в магазин с ними не пойдёшь, придётся сдавать тем же спекулянтам. А это совершенно ненужные потери и времени, и денег. И опять же — чего я прицепился к этим долларам?

Баксы, баксы! На кой они мне?

— Есть нужная сумма на кармане? — пожал я плечами. — Тогда не вопрос, давай рублями.

— При себе столько нет, — ожидаемо ответил мужик. — Но есть где взять. Съездим?

— Не-а. Времени в обрез.

— Здесь недалеко.

Нежелание барыги платить долларами было вполне объяснимо: если я подставной, то запросто его под восемьдесят восьмую статью подведу. Смягчить её — смягчили, но возьмут опера под белы рученьки, и в лучшем случае без валюты останется, а то и вовсе присядет, дело-то житейское. С другой стороны, поездка с этим мутным типом запросто могла закончиться знакомством с его крышей, а мне такого счастья было не надо. С глазу на глаз с тем же Большаком я и без денег всё что знаю выложу. И ещё радоваться буду, если при своих останусь.

И я покачал головой.

— Не пойдёт.

Барыга напряжённо засопел, но всё же сунул руку в нагрудный карман рубашки, пошелестел там чем-то вслепую и вытянул серо-зелёную купюру.

— Смотри, если насвистишь, пожалеешь! — предупредил он, пряча деньги в кулак. — Дам полтинник, не согласен — скатертью дорога.

— Пятьдесят баксов и спортивные штаны, — выставил я свои условия. — На прилавке нужный размер видел.

Торгаш с презрительной ухмылкой кивнул и потребовал:

— Рассказывай!

Мы пожали друг другу руки, будто скрепляя сделку, но на деле в мою ладонь перекочевал прямоугольник плотной бумаги. Прежде доллары вживую видеть не доводилось и безумно захотелось внимательно изучить купюру и оценить на просвет наличие водяных знаков, но делать такие вещи на всеобщем обозрении точно не стоило. Пришлось удовлетвориться тем, что искоса глянул на номинал зажатой в ладони банкноты.

— Не тяни! — поторопили меня.

Я сунул доллары в карман и рассказал о том, как и при каких обстоятельствах Тоху загрузили в багажник вишнёвой «шестёрки». Ничего не придумывал и не приукрашивал, умолчал лишь об ударах ножом. Уверен, за известие о смерти помощника этот жлоб не выложил бы и десятки.

Барыга всё внимательно выслушал, затем внёс в записную книжицу регистрационный знак машины похитителей и попросил описать их самих.

— Не разглядел, — соврал я, поскольку не хотел больше необходимого встревать в бандитские разборки. Да и в составлении словесных портретов специалистом не был.

Убийца был среднего роста, худощавый и с залысинами. Плюс славянская внешность и серая спецовка — вот, пожалуй, и всё, что мог о нём сказать, а водителя и вовсе толком не видел.

— Не юли! — нахмурился торгаш. — Сам же говорил — свидетель!

— Темнело уже, расстояние приличное было. Номер запомнил, когда они мимо проезжали, а «шоха» тонированная была вкруговую, людей внутри не разглядел.

— Увидишь — узнать сможешь?

— Не-а. Без вариантов.

Озадаченный барыга сдвинул бейсболку на затылок и уточнил:

— Значит, ментам не звонил?

— Не звонил и не собираюсь, — уверил я собеседника, потом усмехнулся и намекнул: — Если только за дополнительную плату…

— Не гони лошадей! Сначала сам попробую этот беспредел разрулить. Найти тебя как, если что? Вдруг всё же кого-то показать придётся или в ментовку сообщить? Ты же понимать должен, тачка в угоне может быть, не факт, что через её владельца на этих отморозков выйду.

— Подъеду сюда завтра в это же время, обсудим. Могу и доллары сразу обратно сдать, если рубли приготовишь.

Торгаш нервно рассмеялся.

— Бля, малой, вот ты насмешил! Если серьёзно припечёт, я здесь точно не появлюсь в ближайшее время. Но ты, вижу, сечёшь, с какой стороны на бутерброд масло мажут, мне такие нужны. Не в этот раз, так в другой работёнка найдётся. Даже если Тоху вытащу, так и так бизнес постоянно расширяется.

Вести дела с человеком, который тушит о своих помощников сигареты, нисколько не хотелось, но жадность оказалась сильнее брезгливости.

— Двадцатку накинь. Не рублей, понятно дело.

Торговец помялся, потом всё же вытащил банкноту в двадцать долларов и незаметно для окружающих вручил её мне. Тогда я продиктовал свой телефонный номер и представился.