Терра Инкогнита (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 28

В конце концов, через каких-то десять оборотов Такернака вокруг Нантакета корабль был готов.

— Нужно его как-то переименовать, что ли? Можно сделать перепрошивку и обозначить планетой приписки Нантакет — тогда ни одна таможня не сможет обвинить нас в пиратстве… Пока не посмотрит на наши рожи, — задумчиво проговорил Спасский. — Это теперь совсем другой корабль — по любым законам. Как назовем сего гибрида? Лошадке нужно имя!

— Лошадке, говоришь? — Виньярд ни разу в жизни не видал лошадок, а вот с гибридами дело иметь приходилось.

Лицо парня просветлело и он дуровато хохотнул:

— Спартак! Фиксируй! Поисковый рейдер «Полуконь-полукрокодил»!

Спасский был не в курсе яррского фольклора, но юмор оценил и хохотнул тоже — из солидарности.

Координаты солнечной системы Виньярд вбивал вручную, на обычной кнопочной клавиатуре. Вектор прыжка рассчитывал также — пользуясь калькулятором на планшетном ПК. Спартак был отключен от системы и рубился со Спасским в камень-ножницы-бумагу, пытаясь вникнуть в суть великого обмана, но раз за разом проигрывая, так что великой тайне Терры ничто не угрожало. С замиранием сердца Сью взялся за тумблер гиперпривода:

— Держитесь. Прыжок на счет айн, цвай… Драй!

«Полуконь-полукрокодил» дернулся, проваливаясь из реальности в серую изнанку мира. Виньярда била нервная дрожь, и ему пришлось приложить усилия, чтобы взять эмоции под контроль. Это, черт подери, был исторический момент — он возвращался домой!

— Слушай, а вот этот твой айн-цвай, это ты откуда набрался? — спросил Виктор Спасский. — У нас в секторе к альтрайтам отношение не очень…

Виньярд хмыкнул:

— В секторе Атлантик тоже — не очень… Но это не отменяет того, что летная школа Нойшванштайна — одна из лучших, и с асами из «Звездных Волков» мало кто может потягаться в освоенном космосе.

— Наши психи из Академии имени Гастелло с тобой бы поспорили… Ну да дело твое… Сколько мы в гипере болтаться-то будем, а, господин-товарищ капитан?

— Сто пятьдесят часов с небольшим… Задолбаться успеем! Надо бы развеять скуку. Ты как насчет руками-ногами помахать?

— В смысле гимнастики?

— В смысле мордобоя…

Лицо Спасского расплылось в гримасе полного довольства:

— Я думал — не дождусь предложения, уже сам хотел намекнуть! Пока ты там изучал быт и нравы нантакетцев, я изучал твою подноготную — настолько, насколько это возможно… Ты тот еще ухарь! Если не будешь включать боевой режим — я смогу тебя удивить… Но даже и с этой твоей сверхскоростью я кое-чем могу удивить…

Виньярд удовлетворенно кивнул: человека, который владеет своим телом видно сразу — если знать как смотреть. Размеренные, отточенные движения, умение принять комфортную позу, определенная грация… Эта грация у бойцов становится хищной, вызывающей опаску — именно так двигался Спасский с самого первого момента, когда выпрыгнул из криокапсулы. А ещё — он как-то смог вычислить виньярдовский «щелчок», и это уже заслуживало уважения.

— Спартак! Организуй нам в каком-нибудь отсеке спортзал!

— Кожаные ублюдки будут травмировать друг друга, и физиологические жидкости будут вытекать наружу? О да, я позову дроидов и мы будем смотреть на вас и глумиться! — довольный робот даже оттопырил большой палец на огромном металлическом кулаке для большей наглядности. — С превеликим удовольствием.

Залязгав стальными ступнями по полу, Спартак вышел из отсека. Окто остался в кресле второго пилота, но по нему было видно, что многофункциональный манипулятор тоже был не прочь поглазеть на то, как жалкие людишки мордуют друг друга.

— Это ведь не обычный бойцовский болванчик, да? — прищурился рашен.

— Совершенно верно. Это не обычный бойцовский болванчик, — согласился Сью.

— У вас потрясающая манера поддерживать диалог, Виньярд! — только и смог сказать Спасский в ответ на такой развернутый комментарий.

— Это нормально, — кивнул парень.

— Вот именно об этом я и говорю! Совершенно потрясающая манера.

Спасский не дрался в прямом смысле этого слова. Он не наносил ударов — ни одного! Его движения были плавными, текучими, будто бы и не опасными вовсе. Но — каждый выпад Виньярда пропадал втуне, его энергия гасилась мягкими блоками по касательной, выплескивалась в воздух, пытаясь настигнуть место, где только что находился рашен. Сью как будто бился сам с собой — и притом очень неловко!

— Фак, — сказал Виньярд, пытаясь отдышаться. — Это неприемлемо. Что ты такое делаешь? Дерись давай!

— Хо-хо! — Спасский был явно доволен. — «Вот он ударил — раз-два-три — и сам лишился сил, и руку поднял рефери, которой я не бил!»

— Это что — цитата?

— Да еще какая! Атакуй, Виньярд! Давай теперь попробуем с твоей суперскоростью, хочется проверить кое-что…

— Ну, держись теперь!

Щелк! Мир замедлился, и, пользуясь случаем, Сью решил врезать самодовольному рашену свою любимую оплеуху — с оттяжечкой.

— Фа-а-а-ак! — он успел сгруппироваться в полете, который начался внезапно и по вине Спасского, конечно.

Рашен как-то использовал энергию удара Виньярда, и просто перенаправил ее, применив в качестве точки опоры собственную руку. Крутанув любимое сальто, Сью топнул ногами по полу:

— Второй раз у тебя этой херни не получится, знаешь? — спросил он.

— Знаю! — улыбнулся Спасский. — Ты чертовски быстрый, Сью. Быстрее всех, кого я знаю. Есть у меня на примете парочка бойцов, которые могли бы тебя уделать врукопашную — но они никогда бы не стали доводить схватку до мордобития. Скорее всего, влупили бы ядерной бомбой или чем-то таким же, посерьезнее… Ты чертовски крут, Виньярд, но это будет тебе уроком — чтобы не зазнавался. Обстоятельства могут сложиться по-всякому…

— Слушай, но как… Как ты меня подловил?

— Это Система — теория и практика самообороны без оружия, разработанная под руководством Кесарева. Что-то он взял из древних методик Терры, где-то додумал сам, другое — удалось понять эмпирическим путем, после многих сотен спаррингов… В общем — как вывести противника из строя, не совершая напрямую агрессивных действий. Ее теперь практикуют повсеместно в в Империи Полудня, вместо утренней гимнастики и вечерней пробежки. Хотя бегают тоже, не без этого…

— А…

— А есть еще Боевая Система. Жуткая хрень, смертоубийственная! Пойдем лучше, перекусим, капитан. И я расскажу тебе, почему я — Царь.

Это было тоже интересно. Не так интересно, как Система, но всё-таки, всё-таки…

Дроиды, наблюдавшие за поединком, рассредоточившись вдоль стен, клацали клешнями манипуляторов, топали ногами и требовали крови.

Консервированные бобы со свининой, разогретые в микроволновой печи, сдобренные гидропонической зеленью, вприкуску с свежеиспеченными пшеничными лепешками и сидром из пластиковых бутылок — вроде и неплохо, но пищеварительная система спасибо точно говорить не собиралась.

Прошкребая ложкой по дну миски, Виньярд поглядывал, как ест Спасский — жадно, откусывая большие куски и зачерпывая внушительные порции. Цари так не едят. По крайней мере — те цари, которых представлял себе Сью. С другой стороны — единственный настоящий монарх, с которым парень имел дело вживую, питался именно таким образом, так что варианты имелись.

— Что ты слыхал о прогрессорах, Виньярд? — облизав ложку, спросил рашен.

— Я могу тут начать умничать, пытаясь вывести идею из самого термина, но лучше сразу признаюсь — нихрена я про прогрессоров не слыхал, — признался парень.

— Та-а-ак… А как у вас в секторе Атлантик поживают доиндустриальные миры? — Спасский потянулся к посудомойке, открыл дверцу и сунул туда грязную посуду.

Кофе-машина зашипела, подавая знак о том, что напитки готовы, Сью вынул из гнезд чашки и поставил их на стол.

— У них, в секторе Атлантик, раньше была Конфедерация, которая блокировала вские неконтролируемые сношения между мирами. Только лихие контрабандисты и пираты, или легальные исследователи и немногочисленные торговцы попадали на планеты типа Анубиса или Шварцвальда. А теперь — всё изменилось. Теперь отсталые миры резво превращаются в аграрно-сырьевые придатки, а то и вовсе — колонии развитых планет типа Ред Сокс или Рованиона, или объявляются заповедниками — как Горго. Но это так, то что я могу сказать особенно не анализируя. Анализировать — это к его величеству. А я че? Я ниче, я сальтуху могу крутануть, — размышлял вслух парень.