Системный Экзорцист. Том I - Панарин Антон - Страница 7

Родителей не стало, когда мне было шесть лет. Лето. Я гонял с пацанами в футбол. Когда стемнело, пошел домой. Свет привычно горел во всех комнатах. Меня ждали. И не дождались. В стене красовалась огромная дыра, из которой наружу лился комнатный свет. Сердце бешено колотилось, но я отчетливо помню звук сирен. Инквизиторы.

Я на негнущихся ногах сделал шаг вперед и отшатнулся, увидев, как из проема показалась уродливая морда демона. Острые когти, и морды были перемазаны красным. Тварь скрежетнула когтями по деревянной стене дома и скрылась в темноте. Внутри меня ждали родители, точнее, то, что от них осталось.

Было ли мне страшно? До того, как вошел в дом, было, когда шагнул внутрь, сердце окутала пустота. Как будто разум отгородился и не хотел признавать то, что вижу. Как будто это все не со мной. Я один, теперь навсегда один.

Во всем этом было две забавные вещи. Первая. Отец был священником, после случившегося меня мучил только один вопрос. Ну и где был твой бог? Почему он не помог? Почему не направил эту тварь в другой дом? Вторая. Одержимым оказался наш сосед. Мистер Прачед. Милейший человек.

Хотел отомстить уволившему его начальнику. Продал душу, отлежался в своем доме до полного превращения. А потом демон выполнил свою часть сделки. Убил его босса, после чего, конечно же, не остановился и пошел вразнос. За ту ночь погибло порядка сорока человек.

Инквизиторы меня нашли сидящим на полу и пялящимся в пустоту. Родственники отказались забирать меня к себе, сказав, что еще один рот не смогут прокормить. Пожалуй, я благодарен этим уродам. В итоге меня сдали в храм, где был выбор без выбора.

В инквизиторы или паладины можно было попасть с идеальным здоровьем. А такому астматику, как я, был открыт путь только в экзорцисты. За это я тоже благодарен. Когда спала пелена ненависти, я понял, что хочу лечить причину, а не следствие. Ведь инквизиторы никого не спасают, они лишь предотвращают распространение заразы. А я всегда хотел на корню извести эту мерзость.

Алкоголь лился рекой, тосты за родителей сменились тостами за новое звание, а потом скатились до «Давай выпьем вон за ту жопастую!». Виновник торжества как-то быстро накидался. В центре зала я приметил десяток бритых наголо ребят с недобрым выражением на лицах. Они пялились в нашу сторону.

– Мишань, друзья твои?

– Кто? Вот эта чепушь? – старший инквизитор, прищурившись, всмотрелся в толпу. – Эй, петухи! Пошли нахер!

– Твою мать…

Петухи оказались бойцовые. Драка, думаю, состоялась бы в любом случае, но инициировал ее мой друг. Кастеты, у пары типов стальные зубы, даже вставной глаз имелся. Ну и компания.

– Че надо? – Михаил встал на ноги, немного пошатываясь, и хрустнул костяшками, из-за музыки, увы, звуковой эффект потерялся.

– Слышь, а ты че такой борзый? Инквизитор, что ли? – вперед вышел бритый со сломанным носом.

Пока я выпал из горизонта событий, схватил нож, спрятав его в рукав.

– Ептить, да! Конечно, да. Родной, какие-то вопросы? – Миша толкнул лбом лысого.

– Да, есть один вопросик. Такие, как ты, выродки, моего брата на куски порезали. Ненавижу вас. Пойдем выйдем? – прошипел главный, чуть ли не брызжа слюной.

– Не утруждай ноги. Я тебя сам вынесу.

Мишаня ухватил за грудки главаря и с размаха рубанул лбом в переносицу. Кажется, нос у вожака теперь сломан дважды. И понеслась! Инквизитор отталкивает безносого на стоящих позади головорезов и орет «ЗА СВЯТУЮ ИНКВИЗИЦИЮ!!!». Из зала вырывается ответный вопль «В БОЙ! В БОЙ! В БОЙ!», и два инквизитора несутся к нам.

Как они добежали, я уже не видел, ибо трое кинулись на меня. Двое обступили мой диванчик справа и слева, третий стоит напротив за столиком. Я схватил пиво и плеснул ему в морду. Тип замешкался и упустил момент, когда я вскочил на столик и выпрыгнул, выбросив колено ему в бороду. Хрясь! Тип повалился на пол, ударяясь затылком об пол.

Парочка оставшихся отщепенцев погналась за мной. Хвала клубам. Народ расступился, образовав круг. Уроды скалятся. Один с кастетами, а второй достал из кармана штанов стальной брусок, блеснувший в свете софитов десятисантиметровым лезвием. Щенки.

– Ну что, опущенцы? Раз на раз? Или очко играет?

Играет. Бойцы не удостоили меня даже ответом, вместо этого кинулись в атаку. У меня немного плыло перед глазами от выпитого, но уличных бойцов уработать не составило труда. Не зря же я в храме десять лет огребал люлей. Их двое, тоже подпитые. А значит, все, что мне нужно, – это выстроить их в одну линию и не дать зайти за спину.

А ребята были не лыком шиты и все время смещались, пытаясь не дать мне места для маневра. Я, конечно, не инквизитор, но с демонами частенько приходится рубиться кость в кость. Ножи в ночном клубе с закругленным концом, но какая разница, острый ли он, если ты втыкаешь его в глаз?

Владелец выкидухи наносит удар в грудь, смещаюсь вправо. Бью под колено, нога подламывается. Свободной рукой хватаю за глазницы и тяну на себя, голова запрокидывается вверх, куда и вонзается кусок стали. До мозга не достаю, но радости он испытает через край.

Одноглазый падает на пол, заполняя зал истошным воплем. А последний оставшийся лысик не стремится на меня нападать. Я спокойно подобрал нож его товарища и с вызовом посмотрел на парня.

– У тебя тоже есть лишний глаз?

Испуганно он попятился назад и потерялся в толпе. Отлично! Где там мой сальбутомол? Легкие от такой круговерти горели огнем, а дыхание стало свистящим, долбаный астматический приступ. Как вовремя. Спасительный баллончик пустил по легким порошок. Скоро щекотка в груди сменится ровным дыханием, а пока нужно найти Мишку.

Безликая толпа покорно расступилась передо мной. Спасибо ножу и валяющемуся позади амбалу. Он все не унимался и орал. Да цел твой глаз, цел. Гематома будет, а так ничего ужасного не случилось, на худой конец, зрение просядет. Хреновое зрение лучше, чем его отсутствие, ведь так?

Миша сидел за нашим столиком и целовался с официанткой. Кулаки сбиты, рубаха разорвана, волосы всклокочены, одним словом, праздник удался. На моем диванчике два инквизитора с разбитыми мордами заливались только что принесенным пивом. Увидев меня, виновник торжества улыбнулся, замахав рукой.

– Стасяныч! Победа за нами, иди, отмечать будем!

Отмечали мы примерно полчаса, а потом приехал наряд паладинов. Нас упаковали в бобик вместе с избитыми бритоголовыми. Поездка была увлекательной. Мы сидели с одной стороны, а бритоголовые на лавке по другую сторону автомобиля. Периодически обменивались ругательствами и обещаниями скорой расправы.

Связи старшего инквизитора помогли нам отмазаться от статьи за хулиганство, но переночевать в трезвяке все же пришлось. А в трезвяке ничего, прохладненько. В разбитое окно с улицы попадал снег. И дуло безбожно, но на то он и вытрезвитель.

Зубы весело постукивают, алкоголь больше не греет, как и выветрившийся адреналин. Хотя холодно было только мне. Миха отвернулся к стенке, а через пять минут захрапел как ни в чем не бывало. В девять утра пришел паладин и провел дубинкой по металлическим прутьям.

– Подъем, алкашики! Ваша бронь истекла. На выход.

С лязгом отворилась дверь, и нас вытолкали на мороз.

– А где моя машина? – Миша пытался продрать заспанные глаза, выдыхая перегарные облака пара.

– У клуба. А может, уже и на штрафстоянке, – согреть окоченевшие руки под мышками не представлялось возможным. Но я таки пытался.

– Слышь, Стасян, а у тебя не будет пары монет на такси? Походу, официантка мой лопатник дернула, а может, и палы (паладины). – Старший инквизитор растерянно хлопал себя по карманам.

– Стасян, я плачу, Стасян будет весело, Стасян займи бабок. Ладно, нищеброд, держи, – протянул другу помятую пятисотенную купюру.

– Ты ей подтирался, что ли? – инк брезгливо взял купюру, после чего скосил на меня глаза.

– Ну конечно же! Подтерся и носил с собой в ожидании момента, когда ты взаймы попросишь.