Последний из рода Бельских XI (СИ) - Карелин Сергей Витальевич - Страница 20

— Идиоты, твою мать! — выругался Серж.

— Бегом, — рявкнул Брюс и наёмник сорвал с плеча автомат, а ректор швырнул заклинание в закрытую дверь особняка. Сил он не жалел, и она просто растворилась в окружающей её тьме. В появившийся проём Серж выпустил несколько очередей, после чего раздались крики боли, перешедшие, судя по всему, в предсмертные хрипы. Влетевший в прихожую Брюс увидел двоих молодых магов, но они ничего не успели сделать. «Шары тьмы» — и два тела на полу с выжженными черными дырами в груди. Брюс в первый раз за пять лет, с момента последней своей дуэли с таким же неоперившимся тёмным магом, как нынешний, принёс человеческую жертву. В Англии бродяг и нищих хватает. Исчезновения парочки из них никто и не заметит. Зато сейчас он мог использовать невероятно сильные заклинания.

Именно благодаря им он поставил усиленный «щит тьмы», в котором увязли очереди из автоматов, ударившие от дальней двери, ведущей внутрь особняка. За этим последовали ещё «шары тьмы», и крики, полные страдания, стали для Брюса усладой. Дальше были недолгий забег по первому этажу, и пять тел, изуродованных тёмной магией и оружием Сержа и его спутников.

И вот они очутились в просторном зале. Шикарная мягкая мебель, огромная плазменная панель на стене, камин. Перепуганный француз в углу, и прикрывающий его тот самый маг, что сбежал от Брюса в Екатеринбурге. За ним Годунов и Скуратов. Бледные, но полные решимости и готовые к схватке.

Серж и его люди вскинули автоматы, но Брюс приказал опустить стволы.

— Подожди, мы сами разберемся, — тихо произнес он, — Стреляй только по моей команде!

— Мишель, русские! Убейте эту тварь! — внезапно буквально завизжал претендент на французский престол. — Немедленно!

Тёмный маг по имени Мишель бросил презрительный взгляд на него, после чего посмотрел на Брюса.

— Если оставишь их, — внезапно произнес ректор, у которого появилась занимательная мысль. — То можешь идти. Мне нужны они! А не ты…

Договорить он не успел. Годунов и Скуратов атаковали одновременно. Максимально насыщенные энергией огненные шары увязли в «щите тьмы», выставленном Брюсом. Истинной тёмной магии, да ещё и подпитанной жертвоприношением, противостоять ни один, ни второй не могли. В следующий миг их обвили толстые тёмные канаты, парализовав. Теперь им оставалось только беззвучно открывать в крике рот. А вот тёмный маг так просто не сдался. Он отбил ещё одну атаку тёмных пут Ивонны, и внезапно ударил обычным воздушным кулаком. Но это был настолько мощный удар, что щит женщины просто смяло, а саму её швырнуло в стену, по которой она со стоном сползла. В следующую минуту Серж со своими бойцами выпустили весь магазин в мага, но, как и со щитом Брюса, пули вязли, не достигая врага.

— Дуэль! — вдруг громко крикнул Мишель. — Во имя тьмы!

Этих слов Брюс не слышал очень давно. Он вообще считал, что их уже никто и не произнесёт. Но был приверженцем традиций и всегда уважал их.

— Никому не вмешиваться, — глухо произнес он, — Это наш бой!

Хочет этот Мишель умереть в бою? Кто он такой, чтобы лишать врага этой привилегии. Такой вызов накладывал определённые ограничения на применение магии. Но это совершенно не волновало ректора. В его руке появилась шпага из чёрного металла. У его противника примерно такая же. И начался бой.

Князь сразу понял, что его противник был моложе и быстрее, только вот эти весьма немаловажные в фехтовании качества всегда проигрывали перед опытом. А опыта у немало пожившего на этом свете Брюса было достаточно. Поэтому он не стал особо тянуть, и несколькими хитрыми обманными движениями запутал своего противника, после чего шпага вонзилась в горло конкурента по тёмному искусству. Захрипев, тот рухнул на землю.

— Прими, о Тьма, проигравшего! — произнес Брюс ритуальную фразу окончания дуэли, и увидел в глазах Скуратова и Годунова ужас. Луи Бонапарт трясся так, что не мог вымолвить ни слова. Это при том, что он-то как раз парализован не был.

— Забираем их, и уходим. — Брюс щелкнул пальцами, убирая часть парализации. — Ходить они теперь могут, только медленно. — сам же отправился к прислонившейся к стене, и тихонько стонавшей Ивонне.

— Ты бесполезна… — проворчал он, возлагая руки на её голову. — Последний раз лечу. Будь осмотрительней и вспомни уже, чему я тебя учил!

Суббота началась спокойно. После завтрака мы вновь отправились в отведённые нам апартаменты. Работать. Хотя, кто-то работал, а кто-то убивал время. Выяснилось, что «помочь мне его убить» вновь прибыли сестры Раневские. И это несмотря на то, что сегодня суббота и неучебный день… Зато я узнал последние новости и сплетни без «купюр». Академия переваривала два события. Первое — нападение на меня… или, вернее, столь яркое проявление фанатской любви. Второе — неожиданное «пробуждение» Гоголева. Кстати, двоих его обидчиков выгнали из Академии. Надо же… оперативно сработала Рюмина, ничего не скажешь.

— Зато Гоголь теперь ходит, как император! — заявила Евгения. — Он, в отличие от его обидчиков, оклемался довольно быстро.

— Так мне сказали, что никто, вроде, не пострадал? — прищурился я.

— Ну как не пострадал, — пожала плечами её сестра, — Помятые. А вот Гоголев сразу очухался. Лучше бы его выгнали! Ой, — она виновато посмотрела на меня. — Вы же его защищали… я не то хотела сказать.

— Расслабься, — улыбнулся я, — Всё нормально.

Насчет своих планов относительно Аристарха я, понятное дело, распространяться не стал. Эти болтушки сразу все растреплют. Поэтому больше слушал их. Вот не знаю, Рюмина, вроде, взрослый умный человек, ректор. Но кто же приставляет к молодому придворному магу двух девушек, да к тому же членов его фан-клуба? Неужели она надеялась на лояльность таких вот студенток? Вероятно, проводила с ними беседу, обещала какие-то преференции… А тут, получается, её просто обманули. Наивная?.. С трудом в это верится. Попробовал выяснить это у девушек, но те только пожали плечами. Из их коротких ответов я понял, что угадал. Именно так и было.

— А мы и рады! — призналась мне Евгения. — Где ещё с вами встретиться можем…

М-да… В принципе, поездка явно удалась… В пять вечера я вместе с Шемякиным и Ефимом, который поспешно прибыл в Академию, (пока мои подчиненные продолжали работу), слетал в имение Гоголевых. Хотя какое там имение. Так, небольшой особнячок на Неве, окружённый витой кованой оградой. Приняли нас в нём, как дорогих гостей. От ужина я вежливо отказался, после чего принял вассальную клятву от главы Рода, двух его жен, его сына (смотревшего на меня как на спасителя), и двух его сестер, 28 и 35 лет, которые, на удивление, так и не обзавелись мужьями, и смотрели на меня сейчас взглядом голодных волчиц. Ну, смотреть не вредно. Девочки, конечно, симпатичные, но у меня и своих хватает. Род у Гоголева был небольшим, так что приведение к присяге слуг я доверил главе.

Уединился с ним на десять минут в кабинете, где поведал свой план перевести Аристарха Гоголева в московскую Академию. Брюс точно будет рад тому, что в его учебном заведении появится ещё один маг пятого ранга. Да и, если что, мы всегда поможем. Правда, Владимир Евгеньевич, как звали отца Аристарха, осторожно поинтересовался насчёт Рюминой. Мол, вдруг она не отпустит? Но я успокоил его. Думаю, после всех этих «косяков», которые случились в Академии на моих глазах, ректору просто придётся отпустить студента Гоголева без лишних вопросов. Преданный лично мне потенциально сильный маг пятого ранга, да ещё и тёмный маг… за такого стоило побороться!

После этого уже поговорил с самим Аристархом. Парень был только рад возможности перевода, а моё внимание к себе воспринял серьезно, и торжественно заверил, что он мой человек, и тому подобное. Что ж, сдаётся мне, скоро у Кинтаро появится ещё один ученик.

После этого я откланялся, покинув с Шемякиным особняк Гоголевых. А вот мой управляющий остался. Выяснилось, что Гоголевы — производители какого-то элитного вина от собственных виноградников в Крыму. В этом был их основной доход. Как я понял, торговля вином, несмотря на весьма высокие цены, шла хорошо. Мой купец Первой гильдии сразу почувствовал запах наживы, и с ходу предложил расширение производства, чем совершенно расположил к себе Владимира Евгеньевича.