Последний из рода Бельских XI (СИ) - Карелин Сергей Витальевич - Страница 18

— Ванга!.. — услышал я взволнованный шёпот за своей спиной.

— Это кто ж такая? — повернув голову, поинтересовался я.

— Наша преподавательница практикума по боевой магии. На самом деле её фамилия Вангоева. Но её Вангой все кличут. Тётка — жесть! Её вся Академия боится.

— А чего боится? — уточнил я, наблюдая за тем, как она продолжает, словно корабль волны, разрезать шарахающуюся в стороны толпу. На моих глазах несколько не успевших убраться с её пути студентов просто были отброшены в сторону, будто котята. Ответить, почему вся Академия боится Вангу, девушки не успели. Она наконец добралась до нас. Оценивающим взглядом окинула японцев, кивнула мне, и, развернувшись, сложила на груди руки, и коротко крикнула скрипучим голосом: — По аудиториям, бегом!

М-да, вот это я понимаю, волшебство. Прошло секунд пятнадцать, и мы уже стояли в практически пустом вестибюле.

— Ваше превосходительство… — повернулась ко мне тем временем Ванга. — Вы в порядке?

Кстати, выглядела она, как и мужик, который представился Андреем Прокофьевым, и который вел общую магию, весьма бледно. Ещё бы! Напали на Придворного мага, приехавшего с инспекцией.

— В полном, — заверил я её, — Что тут у вас вообще происходит? — не выдержал и всё-таки решил возмутиться. — В московской Академии на меня толпа не набрасывалась!

— Извините, Ваше превосходительство! — в вестибюле появились запыхавшаяся ректор, и Трубецкая с Охлобыстовым. Они дружно выдохнули, увидев меня живым и невредимым.

— Серафима Евгеньевна, — тем временем возмущенно заметил Охлобыстов, — То, что сейчас произошло, при желании может квалифицироваться как покушение на Придворного мага Его Императорского Величества! Вы отдаёте себе в этом отчёт?..

— Ваше превосходительство, это недоразумение, приношу от имени Академии наши глубочайшие извинения. Мы разберемся. Виновные понесут наказание! — побледнела Рюмина. — Надеюсь, вы не затаите на нас обиду…

Сестры Раневские скромно потупили глазки, и совершенно не собирались выходить из-за моей спины, хотя, судя по взгляду, брошенному на них ректором, виновных она уже нашла. Так, девушек надо срочно спасать!

— Сразу всем говорю! — поспешно заявил я, — Чтобы лишний раз не повторять. Претензий ни к кому не имею! Я сам приказал девушкам вести меня в учебный корпус. Так что в этом только моя вина, и не надо никого наказывать! Узнаю — расстроюсь! — я специально сделал паузу, и, судя по всему, питерцы правильно поняли меня. — А вот то, что у вас нет ни охранников, ни дежурных учителей во время перерыва между занятиями, это плохо! Если бы не госпожа Вангоева и господин Прокофьев… Им выражаю отдельную благодарность. Я бы посоветовал вам обратить внимание на дисциплину!

Вновь «разрыв шаблона»! Студент первого курса указывает ректору Магической Академии Санкт-Петербурга, и двум преподавателям, как им дисциплину надо соблюдать. И они реально нервничают, так как у студента теоретически имеется достаточно власти, если не поменять руководство Академии, то, по крайней мере, доставить кучу проблем. Если вдуматься, то просто сумасшествие какое-то! Но, раз Император повелел, значит, «всё правильно». Писец, короче.

Тем временем меня горячо заверили, что они обратят внимание на мои замечания, и обязательно всё исправят. После чего уже практически принудительно повели обедать. Сестры Раневские явно оценили моё заступничество, и теперь вообще не отходили ни на шаг, не слишком обращая внимания на Трубецкую, которая по-прежнему хмурилась. На людях она, естественно, не возмущалась, хотя было видно, что ей хотелось высказать всё, что она думает о происходящем. Интересно будет её сегодня вечером послушать…

Кстати, я всё-таки решил до обеда посетить пару аудиторий. После моих слов все дружно бросились меня уговаривать, что это совершенно не обязательно, что успеется, и тому подобное. И Охлобыстов был того же мнения, что и Рюмина. Понятное дело, они боялись. Но, тем не менее, я упёрся. Должен же я показать свой интерес!.. Поэтому предложил перед обедом прогуляться по Академии. Поняв, что спорить со мной бесполезно, мне провели экскурсию по пустым коридорам, которые ничем не отличались от своих собратьев-коридоров из московской Академии. К нам присоединилась Ванга. Прокофьев же откланялся, объяснив, что у него ещё лекция.

Вскоре прогулка по Академии мне надоела, и я дал себя уговорить на обед. Но, как выяснилось, проблемы для ректора санкт-петербургской Академии, которая уже вернула себе нормальный цвет лица, не закончились. Когда мы спускались по лестнице, я увидел интересную картину, развернувшуюся под ней. Двое крепких студентов «учили уму-разуму» какого-то тщедушного парня…

— Гоголев, гони бабки! — прошипел один из крепышей, угрожающе занеся руку над сжавшимся доходягой, который, судя по движениям рук, пытался создать какое-то заклинание.

— Ты руками-то не дергай, — презрительно заметил второй, — у тебя все равно ничего не получится! Время идёт. Если, конечно, не хочешь второй раз в лазарет отправиться!

Я многозначительно посмотрел на совершенно раздавленную Рюмину. Она хотела было вмешаться, как и Ванга, но я остановил их. Также пресек попытку объяснить. Что тут объяснять-то? Всё ясно!

— То есть, не первый раз это? Понятно, — поддерживая мою игру, произнес шёпотом Охлобыстов, обращаясь к ректору.

— Но… — вновь начала Рюмина, однако я приложил палец к губам, показывая, чтобы она молчала.

— Послушаем их, пока рукоприкладство не началось, — предложил я, а затем повернулся к Раневским. — Знаете его?

— Это Гоголев, второй курс, вторая группа. Он талантом не блещет, да и слабый… — ответила Евгения с лёгким пренебрежением. — А эти двое до всех в Академии докапываются!

— Вот как, — многозначительно взглянул на ректора.

— Я всё объясню, — зашептала та. — Ваше Превосходительство, я…

— Разбирайтесь, — коротко приказал я, кивнув в сторону троицы.

Но она не успела. Едва дернулась, у студента Гоголева наконец получилось заклинание. Воздушная волна ударила в вымогателей, и отшвырнула к стене с невероятной силой. Понятно, хулиганы и не думали ни о каких щитах, за что и поплатились. Но, вроде, остались живы. По крайней мере, трепыхались. Сам Гоголев смотрел на нас округлившимися глазами, а потом осел на пол. Он бы растянулся, если бы его не поддержал Семен Васильевич.

— У него неконтролируемый выброс! — рявкнул Охлобыстов, и повернулся к Ванге. — Вливайте в него энергию.

Дальше я стал свидетелем профессиональных действий опытных магов. Ванга оказалась опытным целителем, так что её хватило на всех трёх пострадавших. Затем вызвала охрану, и студентов, уже немного пришедших в себя, отвезли в лазарет. А потом мы всё-таки отправились обедать. Провожали нас в столовую сестры Раневские, по глазам которых я понял, что после моего отъезда количество сплетен в Академии сильно увеличится.

А я был в раздумье… Похоже, никто из преподавателей этого не заметил, а вот я вместе с воздушной волной почувствовал знакомую мне магию. Тёмную магию. Браслет Кинтаро сработал, и работал прекрасно.

Руководство в лице Рюминой и Ванги появилось, когда мы уже расселись за столом. Сначала нам доложили, что все пострадавшие в драке целы, и со всем разобрались. Действительно, два лоботряса решили наехать на местного тормоза. Но не рассчитали… А потом последовал весьма увлекательный рассказ Серафимы Евгеньевны. Выяснилось, что этого самого Гоголева уже намеревались отчислить, хотя учился он на отлично. Но это по теории. По практике же до сегодняшнего дня у него толком ничего не получалось. До второго курса его дотянули, но всё-таки уже почти решились на его отчисление. Тем более, что он был из незнатного Рода. Но вот сегодня, видимо, из-за стресса, произошёл выброс. И самое удивительное, что из-за этого позднего выброса парень резко повысил свой ранг. До пятого!.. В этом меня заверила радостная ректор, ожидавшая, что я тоже присоединюсь к её ликованию. Мол, для государства ещё один маг пятого ранга — это же превосходно! Можно сравнить со моим случаем. Такое появление гения, как я понял, случалось очень редко. А учитывая, что он потенциально мощный тёмный маг, это меня действительно встревожило.