Простая девчонка (СИ) - "Роза мира" - Страница 41

Новый год с бабушкой встречали. Вдвоём. Невесело? Да. Жизнь у меня такая наверно. А ещё через два месяца почувствовала неладное. Что такое? Я беременная? Как же так? У меня же, критические дни ежемесячно. Правда заметила цветом они отличаются малиновые выделения были. Но живот расти начал. Это? Ребёнок так шевелится? В правом боку. Боже, что делать? Как Наталье Кирилловне сказать? Она тоже выгонит меня?

— Ларис? Ты о чём задумалась? У тебя на работе неприятности? — Бабушка почувствовала моё настроение и состояние.

— Наталья Кирилловна, мне кажется что я беременна. — Когда же это мы? Предохранялись же. А-а-а, кроме одного раза, в душе точно. Принимали душ и Даня…

— Беременна? Лариса, это же? И давно?

— Не знаю. Надо к врачу сходить. Наверное. Здесь же есть больница.

— Запишись на приём и сходи.

— Шаталова. — Вызвали меня в кабинет. Я зашла.

Врач положила меня на кушетку, ощупала и сказала что срок большой, месяца четыре с половиной, возможно. Но четыре, точно. Проводила на УЗИ.

— Четыре месяца, пол пока не определить, через полтора месяца узнаем. Вы кого хотите?

— Девочку. — Я правда хочу девочку.

— Будем надеяться. — Улыбнулась мне врач на УЗИ.

Меня поставили на учёт. Послали на анализы. В общем неделю проходила по кабинетам, все необходимые анализы сдала, всё у меня нормально.

— Вы у нас рожать будете? Я смотрю у Вас московская прописка.

— Здесь у вас рожать буду.

— Хорошо плановый осмотр через десять дней, я вам написала вот здесь. — Врач подала листок. — Всего хорошего, берегите себя.

— Спасибо. До свидания. — Попрощалась я и вышла.

Данька, что мне делать Данька? Ты ведь не узнаешь никогда, что отцом скоро станешь. Я не скажу.

— Ну, как ты? — Наталья Кирилловна ждала меня.

— Четыре месяца уже. Так врач сказала. — Вздохнула я. — Что делать, Наталья Кирилловна?

— Рожать. Ларочка. — Бабушка обняла меня. — Ты же говоришь, что тебя не любила мама, и ты знаешь как это плохо, а родишь, ребёнок тебя любить будет и ты его. Дети радость приносят. Я сама мать, знаю.

Вечером лёжа в постели я гладила рукой живот и разговаривала с ребнком.

— Маленький мой, ты мой хороший, рости здоровым, я тебя никому не отдам, ни кому не подкину, как меня подкинули, ни какой бабушке, сама растить буду, любить буду, пусть без папы, но всё равно, моей любви хватит тебе. За двоих любить буду. Работать, и воспитывать тебя.

Слышал ли он меня? Наверное. Где то я читала, что дети всё ещё в утробе матери слышат. Правда?

Проснулся утром с больной головой, разбитым серцем и злостью на весь белый свет. Телефон с вечера отключил, говорить ни с кем не хочу. Лежал недолго, надо смыть с себя весь негатив, и начать новую жизнь, на этот раз одному, без Ларки. Помылся, вроде немного голова в норму пришла. Время обед, долго я спал. Открыл холодильник, всего полно, отец постарался, бутерброд себе сделал, кофе налил, а есть не мог. Кофе только выпил.

Кто это ко мне? Дверь хлопнула, отец наверное, у него ключ от моей квартиры есть.

— Здравствуй Даниил. Не прогонишь? — Отец поставил два пакета на стол. — Подарки твои привёз.

Нужны то мне они.

— Здравствуй. Садись кофе со мной пить. — Пригласил отца за стол.

— Спасибо, я уже пообедал и кофе попил. Скажи что на тебя вчера наехало? Зачем ты так с Ларисой? Перепил что ли?

— Не лезь отец в душу, там и так одна чернота. — Недовольно ответил я.

— Ушла. Карточку на столе оставила, телефон тоже. — Вздохнул отец.

Подарок даже мой не взяла, ничего, Тимка купит. Он не беднее нас.

— А вот это не знаешь, откуда?

Я взглянул, парик? Откуда у нас в доме парик? Римма не носит их, Ларка тоже.

— Не знаю. Где ты его отыскал? — Удивился я.

— В комнате Ларисы, на полу валялся. Я сам в недоумении, что вчера произошло, не понимаю. Кто то, про Ларису плохо сказал?

— Нет. Никто ничего не говорил. И я тебе ничего не скажу. Это наше личное дело, вас оно не касается.

— Понятно. Ты уехал вчера, Камилла в слёзы, а эта… — Отец хотел заматериться наверное. — Римма, так её успокаивала, обняла, о дочери своей и не вспомнила.

— Понятно. — Усмехнулся я.

— Сейчас шофёр твои вещи принесёт, школьные, и одежду, я так понимаю ты теперь здесь жить будешь. Завтра к Ларисе поеду, узнаю, как она. Что делать ума не приложу. Не надо было забирать её из дома тогда. Хотел как лучше, получилось как всегда, ещё даже хуже.

Я промолчал, пусть едет узнаёт, где Лариса, только вряд ли найдёт её, она у Тима Романова теперь, от этой мысли снова сжалось сердце. Ларка! Боль!

Разговор с отцом получился обрывистый, неприятный, не хочу сейчас ни с кем говорить.

В школу ехать не хотелось, весь класс стал свидетелем моего позора, вернее свидетелем как я выгнал Ларису, причину не знал никто.

Мрачно поздоровался со всеми, и сел рядом с Егором. Пальцем конечно, на меня никто не показывал, но всё равно чувствовал себя хреново. Обратил внимание на Надьку, она сидела как пришибленная

— О, привет Дан, как День рождения отметил? — Тим подошёл ко мне. — А где Лариса сегодня? Почему не приехала?

Ах, ты тварь, ты ещё издеваться надо мной вздумал, ты ещё спрашиваешь, где Лариса, я покажу тебе сейчас где она, я тебе за всё сейчас отплачу, за все твои подлости.

— Ты у меня спрашиваешь? — Мрачно уставился на него. — Это ты, у меня спрашиваешь? Это я должен ответить тебе, где Лариса? Это я должен спросить у тебя: где Лариса?

— Не понял юмора, я здесь при чём? — Тим обалдел от моих слов. — Чёт, я не въезжаю в тему!

Сейчас поймёшь и юмор, и вопрос мой. И в тему въедешь. Весь класс с интересом смотрел на нас.

— Вот где Лариса! — Зарядил Тиму.

— Ты ох…л, Зарецкий?! — Он мне въехал в обратную. — С крыши упал, что ли? Объясни толком, ничего не пойму. Почему я должен знать, где Лариса?

— Не поймёшь? А когда трахался с ней, на моих глазах, понимал?! Тварь! Я тебя сейчас закопаю прямо здесь! — Заорал я на него. — Яйца свело, что ли? К горлу подкатили?

— Когда это было?! Ты что несёшь? Из ума выжил, что ли?! — Тим вытирал кровь из разбитого носа. Так тебе и надо, чтобы вопросы дурацкие на задавал. Чтобы меня не провоцировал на ответные действия за свой поступок. — Где трахался?

— Забыл?! Напомню сейчас! — Снова послал Тима ударом, в угол. Он отлетел, но тут же вскочил на ноги.

— Ты, б…ть, толком объясни что случилось? — Тим под дых долбанул мне, аж дыхалку перехватило. — Когда и где? Пацаны, хоть вы скажите, что случилось? От этого урода, правды не добъёшься!

Но молчание было ему ответом. Я тяжело дышал, но всё же прохрипел в ответ.

— На Дне рождении моём, вот когда это было! Тихой сапой действуешь, ты думал я дурак? Ничего не увижу? Терпеть сил не было? Прямо в комнате у неё е…сь? Кувыркались в постели!

— Очнись придурок, я на Дне рождении у тебя не был, я вообще в Москве три дня не был, вчера вечером из Королёва приехал! Ты Дан, ненормальный! Я третьего числа уехал к маме на День Рождения, ей четвёртого, сорок исполнилось. Я что, оттуда до твоей Ларки достал? Думаешь, у меня член такой длинный? — Заорал он от злости. — Ты отдупляешь, хоть чуть-чуть, что творишь?

Мы стояли друг против друга, ухватившись за грудки, пуговицы от рубашек на полу валялись.

— Хватит пацаны, вы что в самом деле? Прекращайте драку, а ты Фил, сейчас своего инструмента лишишься, я твою камеру разобъю на х…р! — Егор, не очень бойкий пацан, сегодня показал характер. — Привык всю грязь в инет лить. Сейчас же прекрати снимать! Хватит дебилизмом заниматься!

Фил, аж попятился. В общем, разняли нас. Мы с побитыми рожами, порванными рубашками, злые как черти, сидели тяжело дыша.

— Я знаю Дан, что ты меня подлым считаешь, и я не знаю, что там случилось на твоём Дне Рождения, но, докопаюсь до истины, ты меня знаешь. Пусть я непутёвый, но и тебе докажу, что ты неправ.