Итерация II (СИ) - "Корольков" - Страница 22

— О! К реконструкторам друзья и единомышленники пожаловали! Быстро они сорганизовались.

Артём выглянул из-за стеллажа, и смог немного рассмотреть живописную группу, которую возглавлял начальник охраны Торгового Цента Логинов, которого его подчиненные называли Кастым и пожилой человек, одетый в военную форму 1930-х годов. На небольшом удалении, в сопровождении нескольких охранников, следовали ещё два человека, в старинной форме. Крылов и Артём не успели удивиться и поделиться мнениями, когда пожилой военный остановился, что-то рассматривая в витрине, потом распахнул входную дверь и сделав шаг вовнутрь помещения, разразился гневной речью:

— Кто здесь старший? Немедленно уберите эту гадость!

— Надо же, реконструктор, а как похож на Мехлиса! — встрепенулся Андрей Григорьевич, — просто одно лицо!»…

За столом, в кабинете директора магазина «Военторг», собралась классическая тройка — ясно, единомышленники. Свет приглушен, и плотные клубы сизого табачного дыма плавали в отсвете лампы. Мужчины нещадно курили. На столе — початая бутылка коньяка, бокалы. На тарелке тонко нарезанный сыр, слегка посыпанный молотым кофе лимон, ломанный крупными кусками, по-мужски, шоколад.

— Ну, Леонидыч удружил! — с возмущением произнёс Королёв, он же Цезарь, — А как по телефону пел: «Приходите, друзья! Нужно немного помочь, зато потом посидим, отдохнём, па соточке опрокинем, а с утра — рванём в пампасы!» Теперь это так называется?

Цезаря можно было понять: друзья настроились на приятное времяпрепровождение, а вместо этого пришлось таскать тяжеленные ящики, распаковывать и раскладывать товар. Всё бы ничего, но в начале пришлось ждать, когда разгрузится продмаг и их машина сможет встать под разгрузку, затем — быстро высвобождать фуру, таскать на второй этаж, лифт ещё не работал. А под занавес — инвентаризация. В итоге пошабашили аж в три утра. Работники «Военторга» принялись за уборку, а учёные мужи смогли, наконец расслабиться и опрокинуть по пятьдесят грамм.

— Ну извините, друзья! — принялся оправдываться директор «Военторга» Леонид Леонидович Кудряков, — Такого аврала я не ожидал. Ничего, посидим, отдохнём, а часиков в десять утра поедем на природу!

— Лёня, ты на термометр смотрел? — вмешался в разговор Павел Александрович Пахотин. — Какая, к чертям, природа? В баньку, что ли, приглашаешь? Тогда куда ни шло.

— Банька будет, но вечером, а до этого — в войнушку поиграем! — интригующе пообещал Кудряков.

— С палками бегать? Типа: «Пиу! Пиу! Ты убит! Фигушки, только ранен, пуля мимо прошла! Нет, убит!!!» — словно делясь детскими воспоминаниями, с сарказмом произнёс Цезарь.

— Нет, парни, всё по-взрослому! Со стрельбой, взрывами и прочими «радостями». Даже автоматы — и те настоящие! — самодовольно ответил Кудряков и откинулся на спинку роскошного кресла.

— Пахарь, а тебе не кажется, что Кудрявый нас за нос водит? Обрати внимание, как он за три месяца изменился. Вот как стал предпринимателем, так сразу. Акула капитализьму, вот ты Лёня кто! Бизнесьмен! — подначил друга Цезарь.

— Ах вот ты как! — с притворным возмущением воскликнул Кудряков, — Да мне это предпринимательство поперек горла стоит! Вот здесь! — он провёл ребром руки по шее.

— Лёнь, не кипятись! — примирительно предложил Пахотин, — Лучше расскажи, почему науку оставил и как с магазином прокрутился?

— Да! Ты почему докторскую забросил? — поддержал друга Цезарь. — Тема ведь — перспективная! Твой руководитель говорил, что ты на пороге открытия, а ты взял и… Или нашел, таки философский камень и теперь в недрах ТЦ золото льёшь? Колись!

— Ничего я не нашёл, а химия… Знаете, друзья, в какой-то момент, я понял, что докторская никому, кроме меня, не нужна. Ну написал бы я её, может и впрямь, что-то да открыл, а толку?

— «Нобелевку» бы не дали? — спросил Пахотин.

Кудряков раздраженно махнул рукой, как бы подтверждая, что работа точно не тянет на Нобелевскую премию.

— Понимаете, я же за это дело непросто так взялся, не с жаждой наживы! Это Цезарь виноват!

— Оп-па! Я здесь при чём? — спросил Королёв, увлеченно листая какую-то книгу.

— Как при чём? А кто меня реконструкцией заразил? Ты! На фестивали ездили, участвовали, даже здесь решили клуб открыть! Вспомни, сколько раз сетовали, что экипировку не найти! Вот я и решил совместить приятное с полезным.

— Допустим крохотная доля моей вины есть. Кстати, почему «Военторг»? Армейцы стали кооператорами?

— Нет, «Военторг» как был в ГУТ МО[1], так и остался. Я сумел оформить магазин его филиалом. Есть в этом и «минусы», типа плана выручки и продаж, ограничения на прибыль и прочее, но есть и «плюшки».

— Леонидыч, задари книжку! — неожиданно попросил Цезарь, — Где такую красоту взял?

— Положь на место! Это вообще-то будущий десятитомник, но издали только три тома.

— Жадина! Колись, где купил? — нисколько не обижаясь, Цезарь положил на полку первый том и принялся листать второй.

— Это авторский экземпляр.

— Вот те на! Пахарь, ты знал, что Кудрявый о интендантстве пишет?

— Сам меня на писательский форум подсадил! — парировал Кудряков. — Я поначалу только книги читал, потом в форумных баталиях начал учувствовать, а года полтора, какой-то чудак начал архивные документы выкладывать. Почитал — стало интересно, начал и сам в архивах копаться, списался с этим товарищем, ну и понеслось.

— Опять Цезарь виноват! И как я всё успеваю? — с улыбкой проворчал Королёв, — Знаю я о ком и о чём речь. Читал. Значитца ты с ним пересёкся?

— А в чём проблема? — резанул Кудряков. — Написал, предложил встретиться. Он согласился и завертелось. Ну я под шумок и предложил сборник издать.

— Естественно, в типографии вас встретили с распростёртыми объятиями и сразу же предложили издаваться! — саркастически прокомментировал Цезарь.

— Нет, я на следующий день с приятелем, одноклассником, встретился…

— И кто у нас друг? — перебил Королёв.

— Старший преподаватель на кафедре истории в МГУ.

— Пахарь, посмотри, с какими мы людьми знаемся! — кто???? — У него в Москве блат, а мы и не в курсе. И что приятель?

— Дело в субботу было, мы в МГУ втроём и встретились. Александр, автор публикаций, информацию с собой на съёмниках принёс. Ромка, одноклассник мой, как увидел и почитал, так сразу к начальнику кафедры рванул. Профессор пришёл, полистал, ну и предложил издать в типографии Универа небольшую партию, студентов учить.

— Ну ты и жук, Жучара! Я же говорю — акула империализма! — рассмеялся Цезарь, — Всего-то: поработал посредником, вкусного коньяка с шашлыками попил и вошёл в авторскую группу! Я же этого профессора знаю…

— Главное — результат! — перебил друга Кудряков, — А он у тебя в руках!

— Леонидыч, может по пятьдесят? — неожиданно спросил немного заскучавший Пахотин.

Друзья прервались, разлили янтарную жидкость по бокалам и с наслаждением сделали по глотку.

— Николаич, — обратился Трактор к Цезарю, — Ты бы хотел на Машине времени покататься, в прошлом или будущем побывать?

— Почему хотел? Я её сотни раз собирал и разбирал, где только не побывал… — мечтательно закатив глаза ответил Королёв.

— Вот заливает, Лёнь, скажи! — хохотнул Пахотин.

— Ничего не заливаю. — отозвался Цезарь — Я машину времени в детстве собирал: садишься на старенький, годов пятидесятых, трёхколёсный велосипед, на голову — будёновку, на пояс — пластмассовую саблю, сверху набрасываешь плед и путешествуешь… В каких краях я только не побывал, с кем только не сражался! Даже в сказку иногда заруливал. Об одном жалею — больше эта машина не работает.

— И давно сломалась? — с сочувствием и абсолютно серьёзно спросил Трактор.

— Давно. — со вздохом ответил Королёв, — Как-то сел на велик, захотел помочь нашим под Курском, набросил плед и понял — не работает. Мне тогда лет четырнадцать — пятнадцать стукнуло.

— Я в этом возрасте летать разучился. — с ностальгией вспомнил детство Пахотин. — Раньше так высоко и далеко летал… А сейчас и подавно: ни взлететь, ни по временам не побродить. Эх, годы, как птицы. Лёнь, а что ты говорил про «плюшки» от «Военторга»?