Гермиона, первая леди Грейнджер (СИ) - "Латэна" - Страница 48

Секретарём он оказался хорошим — исполнительным и неболтливым. К тому же прекрасно разбирался во всей этой чиновничьей волоките обоих миров.

Жизнь Симуса, за исключением некоторых мелочей, стала сильно похожа на жизнь состоятельного чистокровного мага — семья, дела и любовница. Теодор как-то обмолвился, что до первой и второй войны многие так жили. Собственно на такую участь могли спокойно рассчитывать и сам Теодор и Драко, если бы не случилось возрождения Волдеморта и последующей войны. Немного похоже на болото, но выбирать Симусу не приходилось. За бунт легко можно было получить по шее от лорда Арчибальда.

Смерть отца, о которой сообщили утром, стала для молодого волшебника шоком. Словно его выдернули за шкирку из того болота, в котором он мирно существовал, и вновь ткнули в кровь и в грязь. Страшные месяцы после Последней битвы вспомнились очень отчетливо. Страх, стыд, раскаянье… . Мерлин, чем же он занимается? Ведь есть деньги и уже кое-какие связи. Свои собственные, между прочим. Так сколько же будет пылиться в тайнике эта проклятая папка? Та самая, с досье на целителей и авроров?

Эй, не смей себя мучить, — Теодор осторожно дотронулся до его плеча. — Тсс…

Симус вытащил из кармана платок и вытер влажные щеки. Он всё же начал плакать, хотя обещал себе сдерживаться.

Он вообще-то уже давно умер, — вдруг поделился он. — Я ведь даже как-то целителя сюда приводил. Он сказал… . Сказал, что тут даже души нет. А я…  всё приходил сюда и приходил. Разговаривал…

Это было неправильно — скидывать на Теодора Нотта свои переживания. Симус знал, что у этого волшебника и своих трагедий хватало. Смерть отца в Азкабане, леди Нотт по слухам покончила с собой, получив уведомление из Министерства Магии о конфискации дома, две младшие сестрёнки, которых нужно защищать, выучить в Хогвартсе и где-то изыскать приличное для чистокровных колдуний приданое. Ещё была семейная честь, которую придётся отмывать долгие годы и финансовые дыры, исчезающие, несмотря на все усилия, очень медленно.

Чёрт! — по-маггловски выругался Симус, вытирая глаза. — Как малолетка расплакался. Стыдно.

Слёзы — это не так уж и плохо, Симус, — вздохнул Тео и прошептал. — Особенно если есть над чем плакать. Давай, приведём себя в порядок сейчас. Найдём какой-нибудь бар и как следует выпьем. Хорошо?

Симус кивнул.

Остальные скоро на стенку полезут. Надо им хотя бы показаться.

«Остальные» — это секретарь Дин, Драко и Люциус Малфои. Известие о смерти тела отца получил Дин, державший с маггловским миром какую-то связь. Принёс он её как раз к окончанию очередного бесполезного заседания Совета магов. Дебаты по поводу закона о пошлинах на ввоз товаров из магической Европы всех уже изрядно утомили.

Наверное, выражение его лица вызвало у «союзников» тревогу, раз они решили не оставлять его в ближайшую пару часов. Симус был благодарен им за молчаливую поддержку.

Выйдя из палаты, Симус немедленно попросил секретаря заняться организацией похорон. Все эти гробы, цветы, свидетельство о смерти — у него не было сил и желания заниматься подобным. Дин кивнул и тут же потянул с собой любопытного доктора — разбираться с бумагами.

Хм…  Драко, а где твой отец? — спросил Теодор, заметив, что одного мага в их компании не хватает.

Куда-то пошёл, — слегка поморщившись, ответил светловолосый маг. — Сказал, что по делам.

Какие здесь могут быть дела? — удивился отходивший от потрясения Симус. — Это же маггловская больница.

Понятия не имею!

Едва очутившись за пределами лечебного корпуса, Драко поспешно закурил. Длинную белую сигарету производства магглов он зажег обычной бутановой зажигалкой, а не волшебной палочкой, как делали другие курильщики-маги.

Драко Малфой, чистокровный волшебник в семьдесят третьем поколении, философия семьи которого отрицала любые связи с простецами, был подвержен самой распространённой вредной привычке магглов. Страсть к никотину он приобрёл в то время, когда ему в буквальном смысле пришлось считать кнаты и туже затягивать ремень на брюках. Пять с половиной лет назад Драко Малфой продавал в маггловском ломбарде один золотой галеон, а на вырученные деньги покупал в магазинах простецов одежду, обувь и продукты для себя и матери. Сигареты в ярких заманчивых пачках стали для него единственным недорогим способом расслабиться.

В конце концов, лучшие времена наступили. Семья Малфой медленно, но верно восстанавливала своё влияние и финансовое состояние. Драко вновь мог посещать дорогие волшебные магазины Косого переулка и платить сорок галеонов за перчатки из кожи гиппогрифа, не морщась. Но курение осталось. Сигареты, правда, стали более дорогими, и на зажигалке красовался герб Малфоев и вензель «ДМ».

В семье Драко его привычку не слишком жаловали. Достаточно было видеть выражение лица Нарциссы Малфой всякий раз, когда она заставала сына с сигаретой или просто видела окурок. На территории Малфой-менора война с сигаретами велась не на жизнь, а на смерть.

Впрочем, сигареты Драко Малфоя не слишком выделялись на фоне необычных пристрастий других «союзников».

Теодор Нотт, успешно руководивший рестораном в маггловском мире, предпочитал исключительно неволшебный шоколад. В карманах любого его костюма или мантии можно было найти несколько плиток в ярких обёртках. Размышляя о чем-то важном, молодой волшебник всегда начинал шуршать фольгой. За шоколад в карманах его очень любил Скорпиус — старший сын Драко Малфоя. Своё пристрастие молодой лорд Нотт оправдывал тем, что волшебный шоколад всегда чуть горчит и вообще напоминает лекарство из школьного лазарета.

Сам Симус практически постоянно носил при себе пистолет, тщательно пряча под мантией или сюртуком ремни от наплечной кобуры. Последний подарок отца, врученный перед началом шестого курса со словами: «Я знаю, что ваша волшебная палочка куда как эффективнее, но это тоже неплохая вещь. Надеюсь, он тебе поможет».

Через пять месяцев этот пистолет выстрелил во время Последней битвы. Коротышка в темной мантии и белой маске, посылающий в несовершеннолетних студентов Непростительные заклятья, был безмерно удивлен, когда маленький кусок металла пробил ему грудную клетку. Симус так и не узнал имени своей первой и последней жертвы. Но он и не считал, что это необходимо. Пистолет молодой волшебник считал своим талисманом.

А у лорда Люциуса Малфоя была, пожалуй, самая полная в магическом мире библиотека маггловской художественной литературы, как классической, так и современной. Драко даже упоминал один раз, что под «книжки простецов» пришлось дополнительно выделить большой двухуровневый зал и завести специального домовика, обученного библиотечному делу.

Откуда у него такой интерес к книгам простецов глава семьи Малфой никогда не рассказывал. Но Нарцисса, сама отдающая должное любовным романам, сказала на одном из весенних чаепитий, что увлечение проявило себя сразу после освобождения из Азкабана.

Интересно, кто здесь может быть? — Драко задумчиво окинул взглядом ровные ряды окон. — Любовница?

Вряд ли, — Симус пожал плечами. — Здесь лечат людей, а не развлекаются. Вот и лорд Малфой.

Люциус ходил довольно медленно. Нога, плохо сросшаяся после отвратительного двойного перелома, последнего подарка авроров, полученного на выходе из Азкабана, доставляла множество неудобств. В сырую погоду боль была просто невыносима, и магу приходилось пить обезболивающие зелья пинтами.

Волшебник сильно припадал на ногу, но вместо болезненной гримасы на его лице была довольная улыбка.

Случилось что-то хорошее, лорд Малфой? — вежливо спросил Теодор, мысленно отметив, что вряд ли старший Малфой записался в мазохисты.

Да, — Малфой оглянулся, окидывая корпус последним взглядом. — Очень хорошее.

Молодые мужчины задавать вопросов не стали. Драко активировал портал, который за долю секунды перенес их в холл Малфой-менора. А оттуда, через каминную сеть, волшебники разошлись по домам.

В час послеобеденного отдыха Гермиона лежала на кровати и смотрела…  вернее, пыталась смотреть телевизор. За несколько прошедших лет маггловские технологии шагнули в немыслимую даль, и висящая на стене плоская пластина мало напоминала тот телевизор, что стоял в гостиной дома Грейнджеров. Процесс переключения каналов с помощью маленького пульта иногда был занятнее, чем сами новости.