НИИ особого назначения - 2 (СИ) - Фишер Саша - Страница 45

И в конце — еще одна дверь. Уже в куда лучшем состоянии.

— Заперто, — резюмировала Лада. — Кодовый замок. Пойдемте отсюда.

— Подожди! — Эмиль протолкнулся к двери мимо меня. — Дай я попробую!

— Летяга, отставить! — сказала она. Но без особого нажима. Эмиль потыкал в кнопочки кодового замка. Ничего не произошло. — Я же говорила! Хватит, возвращаемся на маршрут.

— Еще разочек! — взмолился Эмиль.

В этот момент как будто что-то ударило нам по ушам. Будто с силой захлопнули внешнюю дверь.

— Что за фигня⁈ — Лада рванула обратно к повороту. Я сначала двинул, было, за ней, но почему-то остановился и посмотрел на Эмиля. Тот уверенно набрал шестизначный код на двери. Внутри замка что-то щелкнуло, и тяжелая металлическая дверь приоткрылась.

— Там заперто! — Лада вернулась к нам, тащя за обе лямки ящик, который я оставил на пороге. — Кто-то нас здесь закрыл!

— Может, дверь сама захлопнулась? — сказал Эмиль. Как-то он странно спокоен для такой новости. — Я видел такие замки, среди них есть те, которые можно только снаружи открыть.

— Летяга, ты вообще нормальный? — Лада, вопреки всем инструкциям, подняла щиток своего шлема. — Я говорю, мы здесь заперты!

— Лада, ну что ты нервничаешь? — Эмиль ободряюще похлопал ее по плечу. — В таких местах редко бывает только один выход. Найдем второй и выберемся на поверхность.

Они еще какое-то время пререкались, а мне почему-то вспомнилось вчерашнее «послание», которое, перед тем, как вырубиться, озвучил Тимоха. Он сказал: «Есть вещи, которые может сделать только чужак».

Я еще ночью перед сном в лазарете крутил в голове и так и эдак эту фразу. Но никакого особого смысла выжать из нее не смог. То есть, мозгом я понимаю, что сие откровение вполне истинно ко многим ситуациям, мозг подсунул мне десяток воспоминаний, где это утверждение играло всеми красками. Но — послание? И к чему это?

Вот и сейчас. Лада и Летяга пререкались, а я молча переводил взгляд с одного на другого, пока на меня оба не рыкнули, чтобы я перестал светить в глаза фонариком.

— Давайте уже пойдем, что ли, — вклинился я в разговор, когда оба слегка выдохлись. — Дверь же открыта…

— В смысле — открыта? — удивилась Лада. — А кто ее открыл?

— Само как-то получилось, — быстро ответил Эмиль. — С третьей попытки.

За дверью оказалось просторное помещение с множеством экранов и каким-то приборами. Над всем этим заметно поработали. Нет, не мародеры. Так поступают, когда собираются сдать штаб или командный пункт — все было приведено в негодность умелыми и расчетливыми движениями.

— Синее по правую руку! — сказала Лада.

На бетонной стене синей краской было написано ЦН5673412

— Это те самые цифры! — радостно заявил Эмиль. — Я именно такой код ввел на двери.

— Случайно, говоришь, получилось? — иронично проронил я. — Кстати, а вот интересно… — я остановился рядом с надписью на стене. — Синий цвет в «тридцать второй» смертелен. Но ведь эта надпись была сделана давно, еще до того, как появилась «тридцать вторая». Это тоже смертоносный синий, или все-таки нет?

— Нет!!! — Лада длинным прыжком подскочила ко мне и перехватила мою руку. — Любой синий смертелен. Точка. И не сметь проверять!

— Странно, что тут нет ничего… такого. Обычно «тридцать вторая» отличается от окружающего мира. Какие-то мелкие детали лезут в глаза. Цветочки дурацких расцветок, пятна… А тут — обычный бункер. Лада, да отпусти ты мою руку, не буду я в эти цифры тыкать. Честно. Что я, сам себе враг что ли?

— Извини, — буркнула она и разжала пальцы. — Я так напарника потеряла. Из-за такого же предположения. Там на асфальте был рисунок синей кошки. И н сказал примерно то же самое. Даже теми де словами.

Краем глаза я заметил какое-то шевеление в пучке проводов. Показалось? Я повернул туда луч фонаря. Да не, фигня какая-то… Или не фигня?

— Выключите фонари на секунду, — попросил я.

— Что? Зачем еще? — быстро спросила Лада.

— Кое-что проверить хочу… — сказал я, подходя ближе к тому пучку проводов, который вызвал у меня сомнения.

— Ладно…

Свет погас. Несколько секунд ничего не происходило, потом вдруг реальность пришла в движение, как вчера, когда я на призрака бросился. Мир как будто превратился в пересыпающиеся крупинки праха. А потом включилось мое ночное зрение. Только вот вместо развороченного наблюдательного пункта я увидел совсем другую картину. Вокруг были тесно сплетенные кусты, будто мы находились внутри живой изгороди. А этот самый пучок проводов, за который я зацепился взглядом, был здоровенным и уродливым серым цветком. Вокруг которого шевелились гибкие лианы. Как будто змеи…

Я завороженно смотрел на это зрелище, не зная, что и думать. Тонкая извивающаяся лиана потянулась в сторону Лады.

— Лада, шлем! — крикнул я, на всякий случай уклоняясь от тянущегося отростка.

Фонари включились снова. Все, кроме моего. И снова высветили заброшенный командный пункт.

— Что еще за… — начала Лада, но тут же вскрикнула от неожиданности. На ее щеке вспухла непонятно откуда взявшаяся царапина.

— Это странное место какое-то, надо уходить, — сказал я, отступая к дальней стене. — Летяга, где, думаешь, должен быть второй выход?

— Да что происходит вообще? — Лада торопливо захлопнула прозрачное забрало шлема. — Что это было?

— Не знаю, — я помотал головой. — Мне что-то показалось, а потом, выходит, не показалось… В темноте это место выглядит совсем по-другому. Летяга, ты что делаешь там?

Эмиль стоял, склонившись над одним из развороченных пультов и шарил под ним рукой. Увидел, что я на него смотрю, и быстро выдернул руку из-под панели и спрятал ее за спиной.

— В правом коридоре ничего не было, надо проверить левый, — сказал он, как ни в чем не бывало.

— В каком еще левом? — спросила Лада. Голос ее стал чуть хриплым, в наушнике было слышно ее отяжелевшее дыхание. Лиана впрыснула ей какую-то отраву?

— Вон туда! — луч фонарика Эмиля метнулся в угол. Там стоял покосившийся металлический шкаф, а за ним в стене зиял дверной проем. Не увидишь, если прямо на него не посмотришь.

Мне жуть как захотелось снова потребовать их выключить фонари. Твою мать, если бы Лада сама не открыла шлем, то эта дрянь ее бы не задела!

— Давайте я схожу на разведку, — предложил я и шагнул в сторону преполагаемого выхода. С выключенным фонарем.

— Ты что, в темноте видишь? — подозрительно спросил Летяга.

«Если ты подумаешь головой, то поймешь, почему исследования засекреченные», — вспомнил я слова Дарьи.

— Забыл, — сказал я и включил фонарь.

Выключил свет, только когда скрылся в дверном проеме. Меня снова окружил непроглядный мрак подземелья. Я закрыл глаза и сосчитал до десяти. Открыл глаза, мысленно призывая организм не кочевряжиться и включить снова ночное зрение.

Посопротивлявшись с полминуты, моя зачаточная метапсихика сдалась, и из мрака проступили контуры какого-то ящика или тумбочки. Ага…

Я медленно осмотрелся. Бетонных стен снова не было, было сплетение веток. Через метров пять с потолка этого плетеного коридора свешивались длинные белесые нити, покрытые прозрачными капельками чего-то. Они покачивались, будто на сквозняке. Еще дальше плетеный потолок становился пластинчатым, будто шляпка гигантского гриба изнутри. Из пола торчали корявые корни. Нда, такое себе.

А как это все выглядит, если свет включить?

Я врубил фонарь обратно.

Бетонный туннель, под потолком — мешанина труб и проводов. В том месте, где в темноте была грибная шляпка — приоткрытая решетчатая дверь. А вот нитей белесых в темноте не видно. Есть у меня подозрени, что касаться их не стоит…

Я вернулся обратно к своим.

— Есть предложение, — сказал я. Давайте я проведу вас по одному. Без включенных фонарей. Но объяснять ничего не буду, ладно?

— Это почему еще? — взвился Эмиль.

— Не уверен, что имею право разглашать объяснение, — развел руками я. — Потом может быть. Когда с куратором посоветуюсь.