Недетские игры - Бишоф Дэвид - Страница 21
- Предыдущая
- 21/50
- Следующая
– Знаешь… – произнесла совершенно завороженная Дженифер, – похоже, она с ос ку чи ла сь по Фолкену.
– Ага! – в раздумье кивнул Дэвид. – Фантастика, да?
Странная улыбка застыла на его лице. Дженифер она не нравилась: в ней было что-то победно-зловещее.
НАЧНЕМ ТЕРМОЯДЕРНУЮ ВОЙНУ? – набрал Дэвид.
– Не угодно ли партию в шахматы? – спокойно осведомилась машина.
ПОТОМ, – набрал Дэвид. – ДАВАЙ СЫГРАЕМ В МИРОВУЮ ТЕРМОЯДЕРНУЮ ВОЙНУ.
– Прекрасно, – ответила машина. – На чьей стороне вы будете?
– Ага! – сказал Дэвид. – Сейчас долбанем!
Я БУДУ РУССКИМИ, – набрал он.
– Обозначьте цели первых ударов, – потребовала машина.
– Ну и игра! – Дэвид повернулся к Дженифер. – Куда ты хочешь шарахнуть атомной бомбой?
– На Лас-Вегас, – ответила Дженифер. – Отец однажды просадил там в казино кучу денег.
– О'кей! Лас-Вегас получает у нас плюху. Давай дальше. Безусловно, Сиэтл.
– Да! Мне здесь обрыдло, – согласилась Дженифер.
Оба захихикали.
Дэвид Лайтмен ввел в машину названия еще нескольких городов.
– Благодарю, – ответила машина.
– Что дальше? Надо ждать? – спросила Дженифер.
– Не знаю.
– Игра начинается, – объявил компьютер.
Экран опустел.
– Что-нибудь не так? – спросила Дженифер.
– Не знаю.
– Медленно тянется.
– Некоторые стратегические игры требуют времени.
Внезапно на экране густо высыпали цифры.
– О черт, забыл включить дисковод, чтобы убрать лишнее, – Дэвид быстро исправил положение. – Ну вот, все. Готовы начать третью мировую войну, леди Мак?
– Да!
Оба громко расхохотались.
В Хрустальном дворце, пещерном чреве, начиненном попискивающими и помигивающими машинами смерти, работа шла своим чередом. Помещение навевало странные чувства: оно казалось полубиблиотекой-полумогилой. Техники разговаривали приглушенными голосами или просто молча отсиживали часы дежурства, передвигаясь от стола к столу в креслах на колесиках, снимая показания приборов, следивших за территорией Советского Союза или приближением муссонных облаков к Калимантану. Специалисты изучали данные тысяч радарных и сонарных установок. В затемненных частях амфитеатра экраны отбрасывали зловещий отблеск на лица дежурных, шептавших в микрофоны странные для непосвященных слова. На посту сейчас находилось семьдесят военных, прошедших долгую подготовку. Большие электронные карты, висевшие под потолком, выглядели словно пустые скрижали в ожидании пророчества.
Между картами находилось табло, призванное показывать счет в будущей смертоносной игре. Сейчас оно сообщало, в какой степени готовности находится система обороны страны:
СТОГ 5.
СТОГ (степень оборонной готовности) 5 означала мирное время, СТОГ 1 – тотальную войну; 4, 3 и 2 соответствовали промежуточным стадиям.
Генерал Джек Берринджер сидел, сняв китель, в рубашке, на командном мостике напротив больших экранов и думал о том, почему не несут кофе. Генерал Джек Берринджер пребывал не в лучшем расположении духа.
Его сын Джимми не был военным. По правде говоря, его сын Джимми был интеллигентский хлюпик, вымучивший ученую степень по английской филологии в каком-то занюханном колледже в Северной Калифорнии, а папаша платил за обучение. Предмет особых забот генерала формулировался так: «КАК ПРИВЛЕЧЬ ЛЮДЕЙ В АРМИЮ?». Дочерей он выдал замуж, и они, как полагается послушным дочерям, родили внуков, но единственный сын назло отцу отказался идти в вооруженные силы. Как раз сегодня утром миссис Берринджер, сияя, показала ему письмо от Джимми; ее привело в восхищение, как преуспел двадцатипятилетний недоросль и сколь прекрасен слог, каким написано это послание. Генерал Берринджер не разделил ее восторга, заявив, что он с куда большим удовольствием поглядел бы, как этот бездельник держит винтовку на поле брани, а не водит пером в затхлом классе. Эта ремарка вызвала короткую стычку между генералом и генеральшей, очень похожую на перебранки между генералом Бронебоем и его женой в кинокомедии «Жук Бейли». Генерал Берринджер терпеть не мог этого комика. В кино сейчас военного так и норовят выставить дураком. Куда подевались добрые старые ленты?
Еще больше генерал Джек Берринджер был раздражен успехом прошлогодней поездки доктора Джона Маккитрика в Вашингтон. Паршивец, добился-таки своего. Теперь ОПРУ заменил людей в шахтах, а сам Маккитрик разгуливает с масляной улыбкой, словно его беспрерывно чешут за ухом. «Сколько наград заслужил я в Корее и Вьетнаме, и вот она, благодарность», – пробурчал генерал себе под нос.
– Где сержант Рейли? – громко спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Где, черт побери, мой кофе?
Он чувствовал, как накатывает головная боль, и кофе нужен был ему, чтобы запить аспирин; наверняка понадобится не одна таблетка, чтобы оставаться в форме до конца дежурства.
Старший офицер связи, полковник Конли, сидевший рядом с начальником, заметил:
– Вы просили со сливками, Джек. Может, у них кончились сливки?
– Кончились сливки! Исключено, – возразил Берринджер. – Я велел натащить в эту нору столько кофе, чтобы можно было пересидеть атомную катастрофу, и достаточно сливок. Ты ведь знаешь, Эл, я не могу без них из-за проклятой язвы. – Он покосился на главный терминал ОПРУ, за которым сидел майор Фредерик Лем. – Кстати, она особенно дает себя знать после того, как Маккитрик взгромоздил нам на шею свою проклятую машину.
– Джек, если у вас язва, надо пить «Маалокс», а не кофе.
Генерал Берринджер с отвращением фыркнул. В это время к нему подошел сержант-ординарец с дымящейся чашкой.
– Наконец-то, – сказал генерал, снимая ее с подноса. – Эй! А где сливки?
Сержант улыбнулся и вытащил из кармана четыре картонные упаковки:
– Так вам удобней будет глотать их, сэр.
Оператор радарной установки Тайсон Адлер осторожно отхлебнул глоток горячего чая, смешанного с травами; напиток имел миндальный привкус. Вообще-то пить возле пульта запрещалось: пролитая случайно жидкость грозила вывести его из строя. Но у Адлера невыносимо першило в горле. Накануне он был на танцах с подругой и, разгоряченного, его прохватило на сквозняке. Еще не надо было прыгать под дождем через лужи. Ладно, перебьемся как-нибудь.
- Предыдущая
- 21/50
- Следующая
