Фарцовщик: деньги не пахнут. Том 1 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 3

Ишь ты. Еще икры хочет. Понравилось, значит. За дешевые джинсы хапнуть икры. И качественные часы.

— I’ll take it tomorrow, — ответил я на ломаном английском. Судя по всему, мой собеседник штатник. Или бритиш. — Ok?

Фирмач радостно закивал. Я объяснил ему, что сейчас принесу рюкзак. С вещами на хранение. До завтра.

Он сначала не мог понять. Потом увидел милицию. И тогда догадался. Понимающе кивнул.

Теперь дело в шляпе. Я опять перебежал дорогу. Подошел к кафе. И бестрепетно взял рюкзак из канавы.

Рядом мгновенно вырос тот самый мужик. Курильщик. Схватил меня за руку.

— Ну-ка, гражданин. Пройдемте с нами. Чего это у вас?

Я вырвался. Мужик полез в карман. Явно не за сигаретами.

— Эй, ты чего? Это не мое. Я помогаю человеку. Вон он, смотри.

Бритиш на другой стороне Горького помахал рукой. Радостно.

— Ты что, хочешь сказать, это его? — недоверчиво спросил мужик. — А ты зачем взял?

Я пожал плечами.

— А он спрашивал. Не видел ли я где такой рюкзак? Я иду. Смотрю, рюкзак лежит. Может, как раз тот? О котором спрашивали? Я и взял.

Мужик подозрительно посмотрел на бритиша. Забрал рюкзак.

Заглянул внутрь. Скептически хмыкнул. Потащил меня через дорогу.

— Ну смотри, паршивец, — сказал он. На ходу. — Если это не его рюкзак, то…

Мы подошли к иностранцу. Высокий и полный. Лицо холеное. Сразу видно, не из рабочих и крестьян. Уставился на нас.

— Hey, mister, — я обратился на английском. — Вот ваш рюкзак. Помните? Вы просили его найти.

Бритиш сначала молчал. Он что, забыл? Про наш уговор. Камбала надутая.

Ну вот. Все пропало. Сейчас меня заметут. Мужик злорадно заметил:

— Вроде, это не его рюкзак. В первый раз видит. Ладно, пошли. Спекулянт херов.

Но тут толстое лицо иностранца расплылось в улыбке.

— Oh, yes! — он хлопнул себя по лбу. И дальше заговорил на ломаном русском: — Да, это мое. Сумка. Мой сумка.

И схватил рюкзак.

— Спасибо. Большой спасибо. Это мое.

Мужик кисло поглядел на него. Потом на меня. Погрозил пальцем.

— Ладно, иди. Я тебя запомнил. Еще раз попадешься, закрою. Так просто не отпущу.

Я отошел. Иностранец тоже. Только в другую сторону. К гостинице.

Мужик в гражданке остался на месте. Глядел мне вслед. Вот настырный.

Я чуток успокоился. По крайней мере, теперь знаю. Где товар. Завтра вытащу.

Пересек улицу. Обошел гостиницу. Вернулся к кафе. И теперь направился обратно. Со спокойным сердцем.

Прошел квартал. И наткнулся на Пашку.

— Ну что? — прошипел он. Высунулся из угла. — Получилось?

Я усмехнулся. Молодец Паша. Выжидал в укромном месте. Не хочет рисковать задницей.

— Какой там. Там ментов, как собак нерезанных. Не пробиться. Меня чуть не повязали.

Паша подошел ближе. Пнул камешек на дороге.

— Я же сказал. Бесполезно. Ну хорошо. Хоть не замели.

Я ткнул его кулаком. В плечо.

— Ладно. Шучу. Я подобрал рюкзак. И отдал его бритишу. У которого мы купили. Завтра заберем.

Паша остановился. Вылупил на меня глаза.

— А как это ты догадался? Силен, однако. Молодец. Фирма веников не вяжет? А он отдаст завтра? Больно уж хитрован этот бритиш.

Я задумался. Такой вариант возможен. Очень даже. Ну ничего.

Что-нибудь придумаю. Главное, товар нашелся. И тут уже можно найти варианты.

— Разберемся, — уверенно заявил я. И почувствовал, что башка опять разболелась. — Не денется. Мы куда теперь? По домам?

Паша снова глянул на меня. Удивленно.

— По каким домам. Мы в общаге.

Почему-то я забыл. Совсем. Из головы вылетело.

Неподалеку замаячила автобусная остановка.

— И где общага? — спросил я. Мучительно вспоминал свою новую семью. Но пока что не помнил. Ничего, кроме смутных силуэтов. — Какой автобус туда идет?

Паша покачал головой. Сокрушенно.

— А зачем бас? У нас капусты хватает. На моторе поедем.

Как бы ни болела голова, я не мог допустить такого.

— Какое такси? Это ж дорого.

Паша снисходительно улыбнулся.

— Можем позволить. У нас еще с прошлой продажи осталось.

Я так не могу. Раскатывать на такси пока что нельзя. Надо подбить баланс. Посчитать, что есть.

Зачем тратить пока деньги? Лучше пустить их в оборот. Я помню, тоже так начинал. Экономил на всем. Все до копейки в торговлю вкладывал.

— Не, так не пойдет, — головная боль чуток отпустила. — Мы должны вложить прибыль. В оборот. Чтобы закупить побольше фирмача. Чтобы потом скинуть бритишу. Он спрашивал. Есть ли еще. Вот мы и сэкономим. Побольше товару закупим.

Паша сочувственно поглядел на меня.

— Ты слишком далеко смотришь. Зачем так? Расслабься. Мы утюги. Бомбим, гладим, утюжим. Надо жить в кайф. Сегодня потратим. Завтра заработаем.

Эх, молодость. Я бы и сам не отказался. Пошиковать.

Сумма в кармане немалая. Для голодного студента. Деньги жгут. Хочется прогулять. Как гусары.

Но я уже бывал в таких ситуациях. В прошлой жизни. И знаю, чем это заканчивается. Банкрот.

Поэтому я покачал головой.

— Я тебе так скажу, дружище. Тратить будем, когда будет что. А сейчас это деньги фирмы. Оборотные средства. Их нельзя вытаскивать. Я поеду на автобусе. Ты если хочешь, езжай на такси.

Пашка подумал. Вспомнил, что я имею выход на бритиша. И что товар в моих руках. Горько вздохнул.

— Ладно. Поехали в сарае. Горе ты мое.

Мы дождались автобуса. Сели и поехали. Вышли остановок через двенадцать. Не близко, однако.

Общага крылась среди деревьев. Правда, листва начала облетать. На тротуаре полно желтых листьев. На ветках сидели грачи.

— Фух, блин, — Паша всю дорогу ныл. Что уже отвык ездить на автобусе. — Наконец-то, вылезли. Меня заколебали все эти троглодиты. Другие пассажиры. Один бронтозавр мне ногу отдавил. И не извинился.

Мы вошли в общагу. Я все пытался усиленно вспомнить.

Где мы держим деньги? И сколько их у меня вообще? Но никак не мог. Неужели в комнате? В тумбочке.

Пожилая бабка-вахтерша неодобрительно посмотрела на нас. Поверх очков.

— А, явились. Бездельники. Цветков, смотри у меня. Хватит уже шуметь. И пьянки устраивать. Еще одна жалоба, вылетишь отсюда. Как пробка. Понял?

Вахтерши Паша не испугался. Вяло улыбнулся.

— Баба Кать. Мы работали. На заводе. С дневной смены возвращаемся.

Но бабка уже знала. Что Паша врет и не краснеет.

— Ага, как же. На заводе он. Небось опять с девками гулял. Ты на наряд свой посмотри. Как не стыдно? Разве может советский студент такое таскать?

Паша демонстративно прошел мимо. Бабка ворчала вслед.

Комната у нас на втором этаже. Узенькая. Тесная. Кроватей три. В центре два коричневых шкафа. Стоят поперек. Делят комнату на две части. Паша тут же прошел за шкаф.

А я вспомнил, где моя койка. И бросился к тумбочке. Чтобы осмотреть вещи. Ага, закрывается на ключик. Препятствие так себе. Но хотя бы так.

Пощупал карман. Ага, вот они ключи. Связка. Один от комнаты, другой от тумбочки. А вот эти два откуда? Что-то я не припомню.

Так, что тут у нас? Самое разное барахло. Ох, Витя, что же ты такой неаккуратный. Тетради, учебники, ручки и карандаши.

Календарики с отрывными страницами. Давно я уже такие не видел. Резинки, циркуль, линейки. Сломанный будильник. Эх, мой предшественник не очень умело распоряжался временем.

— Ты как, жрать пойдешь? — спросил Паша. Он сразу завалился на койку. Теперь иногда шевелился, отчего нещадно скрипели железные пружины. Неужели нельзя смазать их? — Я что-то проголодался.

На нижней полке уже видны следы. От предпринимательской деятельности. Обрывки бумажных пакетиков и бечевки. Пробки от бутылок. Из-под водки и пива. Несколько смятых упаковок от джинс и коробок сигарет. «Marlboro», «Winston», немецкие «Cabinet».

Еще промасленная бумага, пахнет рыбой. Это после икры осталось, что ли? Неужели нельзя выкинуть? Или это эпоха строжайшего дефицита? О которой я столько наслышан. И поэтому нельзя выкидывать. Надо держать все под рукой.