Рокировка (СИ) - Криптонов Василий - Страница 10

— Как ты посмел напасть на капитана команды? — вмешался Анатоль. — Так — понятно⁈

— Я ни на кого не нападал.

— Что-о⁈ — теперь уже взвилась Элина. — Нас тут, помимо тебя — пять человек, и каждый своими глазами видел нападение! У нас, по-твоему, массовая галлюцинация⁈

— По-моему, он просто держит нас за идиотов, — подала голос Кристина.

— Не знаю, как вы, а я очень не люблю, когда меня держат за идиота. — Боровиков начал вставать.

— Сядь, — приказал я.

В купе воцарилась тишина.

— Вопрос ты услышал, — сказал я Корицкому. — Отвечай.

— Повторяю, — Корицкий отбросил со лба длинные волосы. — Я ни на кого не нападал! Если бы вы были более сведущи в теории предсказаний, я, возможно, попробовал бы объяснить…

— Он второй раз назвал нас идиотами, Капитан, — дёрнул меня за рукав Анатоль. — Надеюсь, не будешь возражать, если я вызову его на дуэль?

— После меня, — буркнул Боровиков. — Старшим надо уступать.

— Тогда поклянись, что не убьёшь его! Это будет нечестно по отношению ко мне…

— После Игры — резвитесь, сколько влезет, — оборвал перепалку я. — А раньше, чем закончится Игра — никаких дуэлей. Мне негде брать других игроков.

Парни недовольно замолчали.

— Говори, — приказал Корицкому я.

— Что? — он приподнял бровь.

— Ну, ты только что сказал, что, будь мы поумнее — попытался бы что-то объяснить. Валяй, объясняй.

— Это сложно…

— Это я уже слышал.

— И долго…

— А мы никуда не торопимся. До Парижа — двое суток. — Я демонстративно потянулся к двери купе и запер задвижку. — Ну?

Глаза Корицкого забегали.

— Вы что — полиция? — попробовал вякнуть он. — Я что — арестован?

— Нет. Да, — сказал я. — Мы, конечно, не полиция. Но ты не выйдешь отсюда до тех пор, пока не ответишь на мои вопросы.

— Ты не имеешь права!

— Подай на меня в суд.

— Когда мы вернёмся…

— Вот именно, — кивнул я, — когда вернёмся. А до тех пор, пока не вернулись — ты будешь делать то, что требую я.

Я оперся кулаками о стол, грозно приподнялся. Потребовал:

— Говори!

Вот теперь Корицкий испугался уже по-настоящему, даже отпрянул. До сих пор, видимо, не отдавал себе отчёт в том, что здесь и сейчас находится полностью в моей власти. Что ему не придёт на выручку его могущественный род, друзья его могущественного рода, и кто там ещё по списку.

— Я… — голос у Корицкого сел. — Я не помню, что нападал на тебя.

— Зато мы, пятеро, помним. Этого достаточно.

— Ах, да я не о том! — Корицкий, видимо, успел придумать, как можно выкрутиться. — Я пытаюсь вам объяснить, что работа с нитями судьбы — материя чрезвычайно тонкая. Этот аспект очень мало изучен, и побочные эффекты порой непредсказуемы. Всё, что я помню — я взял из твоих рук карту. А что делал дальше, не помню.

— Вообще? — простодушно удивился Анатоль.

— Абсолютно. Как отрезало.

Теперь Корицкий смотрел на меня уже с нескрываемым облегчением. Он нашёл-таки лазейку. Повторил:

— Ничего не помню! Имейте в виду, господа и дамы: это те слова, которые я буду говорить в суде. В случае, если Барятинский соберётся обвинить меня в нападении.

— Барятинский тебя и без суда по стенке размажет, — пообещал я. — Пошёл вон.

— Что? — изумился Корицкий.

— Я говорю — вон отсюда. — Я открыл замок и сдвинул дверь купе. — Давай-давай, живо! Не заставляй вышвыривать тебя пинком, как нагадившего кота. И если ты ещё хоть раз до конца пути попадёшься мне на глаза — серьёзно об этом пожалеешь.

— Почему ты его отпустил⁈

Когда мы расходились, Кристина придержала меня за рукав и потащила за собой в тамбур.

— Потому что не захотел попусту тратить время.

Здесь, в тамбуре, в отличие от купе первого класса, шумоизоляцией никто не озаботился — логично, в общем-то. Уютный перестук колёс превратился в такой грохот, что мы с Кристиной едва слышали друг друга, приходилось кричать. Ну, зато глушилка не нужна. Во всем есть свои плюсы.

— Но он ведь врал, что ничего не помнит! Это же неправда!

— Я знаю. Дальше что? Мы ведь никак не докажем, что он врёт. А переходить на следующую стадию ведения допроса пока нельзя, у этого подонка девятый уровень владения магией. Он самый сильный маг в команде, после меня. На Игре он нужен мне живым и здоровым.

— Следующая стадия ведения допроса? — свела брови Кристина. — О чём ты?

— Ну… не знаю, как по-вашему. У нас называлось — с применением спецсредств.

— Пытки? — прочитал я по губам Кристины.

Кивнул.

— И ты… В своём мире ты делал это?

— В своём мире я обычно доверял профессионалам. А со мной — делали, бывало.

— В своём мире ты многое пережил, — пробормотала Кристина.

— Как и ты, — я провёл рукой по её волосам. И поспешно отстранился — не то время и место, чтобы погружаться в воспоминания. — В общем, не знаю, как твой — а опыт моего мира подсказывает, что такие подонки, как Корицкий, будут врать и изворачиваться до последнего. А прижать его нечем.

— Нечем, — подумав, с досадой согласилась Кристина. — Ты прав. Если, конечно, дело и впрямь дойдёт до суда; если Корицкого вынудят принести клятву дворянина… Но до такого доходит крайне редко. А у его рода наверняка очень хорошие адвокаты.

— Наверняка, — кивнул я. — Потому я его и выгнал. Мы ничего бы не добились, только время бы потеряли.

— А у тебя есть предположения?

— О чём? Почему он на меня кинулся?

— Да.

— Ну, так… — я поморщился. — Это даже предположением не назовешь. Скажи: почему могла бы напасть на кого-то ты сама?

— Н-ну… — задумалась Кристина. — Это, вроде, очевидно. Если бы хотела его убить и давно вынашивала этот план.

— Нет, — я покачал головой. — Спланированные убийства суеты не любят. А свидетелей — тем более. Если бы ты давно собиралась это сделать — неужели стала бы убивать свою жертву в присутствии четырёх свидетелей? Как минимум двое из которых — близкие друзья жертвы, то есть непременно попытаются прийти на помощь?

— Хм-м…

— Вот именно. Убить меня Корицкий, может, и не отказался бы. Но не так по-идиотски, это точно.

— Тогда почему он на тебя кинулся?

— Опять же, вопрос к тебе. Почему могла бы кинуться ты? Если не для нападения, то?..

— Защита, — догадалась Кристина.

Я кивнул:

— Именно. Чёрт его знает, что он там разглядел в своих картах. Но первое, что приходит в голову — серьёзную угрозу для себя, исходящую от меня. Вот и шарахнул магией на опережение.

— Это… очень неосмотрительно.

— Ну, так Корицкий всё-таки не на тайную канцелярию работает — чтобы проявлять чудеса осмотрительности. Обычный дурак. Напугался — ударил. А думать, как ему оправдываться, начал уже потом.

— Звучит убедительно, — проговорила Кристина.

— Вот и мне так кажется.

— А что это может быть за угроза? Поединок?

— Поединок — первое, что приходит в голову.

— Но ты ведь не стал бы его убивать на поединке? Это… Да это элементарно запрещено правилами! На глазах у Императора…

—… и примерно тысячи представителей аристократических родов, — подхватил я. — Да. Тоже как-то не вяжется. Но что поделать. Других идей у меня нет.

— Ах!

Дверь, ведущая в тамбур, распахнулась, и показалась давешняя проводница. В руках она держала поднос с пустыми чашками и блюдцами. Увидев нас, замерла на месте.

— Я, кажется, помешала… Прошу простить, — девушка залилась краской.

— Мы, к сожалению, не делаем ничего такого, что стоило бы прятать от посторонних глаз, — успокоил я. — Собирались было, но решили потерпеть до Парижа. Уже уходим. Прошу, — отступил в сторону, пропуская проводницу.

— Когда-нибудь я тебя всё-таки убью, — прошипела мне в спину багровая Кристина.

В течение следующих двух суток Корицкий действительно старался не попадаться мне на глаза. Больше никаких происшествий в пути не случилось. А на вокзале в Париже нас встречали организаторы Игры.