Маруся и близнецы - Хаан Ашира - Страница 3

Окошки там были устроены круглые, как иллюминаторы, спать предполагалось в гамаках или на огромной тигриной шкуре на полу. Повсюду были натянуты сети и развешены канаты, так что мальчишки могли передвигаться по своему логову, не касаясь пола. На улицу выходил небольшой балкончик, где установили настоящий корабельный штурвал и колокол!

А еще у них были деревянные сундуки, окованные железом, подзорные трубы, огромный глобус, в котором можно было спрятаться целиком, пожелтевшие старинные карты, десятка три моделей парусников и клетка с игрушечным попугаем, который мог выучить сотню фраз и повторять их.

Причем близнецы не выглядели счастливыми!

Во-первых, поблизости не было моря, только озеро, и в подзорную трубу можно было максимум рассмотреть как соседи загорают на своих участках.

Во-вторых, они хотели живого попугая, а не игрушечного!

Маруся тогда узнала много неприятных чувств. Зависть, злость, обиду и еще одно, сложное, которое она только спустя много лет смогла назвать – возмущение оборзевшими нахалами! Почему им такие радости, а ей что?

У нее была скучная комната на другом конце дома.

Там, конечно, были куклы – в ассортименте, а также книги о динозаврах, микроскоп и несколько биологических наборов для настоящих экспериментов.

Но это даже близко не походило на то, что получили близнецы!

Тетя Лана что-то уловила в ее насупленной мордочке и к следующему приезду сделала сюрприз – в комнате поставили кровать, как у принцессы. Огромную, с высокой резной спинкой и столбиками по краям и даже с кружевным балдахином! Кроме прочего, он помогал спасаться от комаров.

Еще в комнате появился столик с зеркалом, в ящичках которого прятались настоящие девичьи сокровища – косметика и украшения.

Но все-таки мачеха не очень много понимала в девочках.

Не все их них хотят быть Белоснежками.

Некоторые, возможно, тайком мечтали присоединиться к пиратам.

Или хотя бы стать расхитительницами гробниц, как Лара Крофт.

Тем более, в компании близнецов быть девочкой ощущалось немного позорно.

В то первое лето, которое они провели вместе в этом доме, у Маруси как раз начались месячные.

За неимением под рукой мамы, пришлось отправляться к мачехе и терпеть еще одну лекцию о взрослении. В завершении которой ей выдали целую корзинку с гигиеническими средствами – на выбор.

Увы, Маруся крайне неосторожно забыла ее в общем туалете.

– Что это?! – Макар притащил корзинку во двор, где Маруся расположилась с книгой в беседке, а Никита собирал очередную модель корабля.

Ей бы промолчать, сделать вид, что не ее – они бы и забыли, мало ли, что там у родителей интересного.

Но она вспыхнула и рванулась:

– Отдай!

И тем самым подписала себе приговор.

– А я знаю! – страшным шепотом сообщил Никита. – Это девчоночье!

– Зачем? – Макар распотрошил упаковку тампона и с интересом разглядывал его, держа за хвостик.

– Ну помнишь мама рассказывала, что когда девочки вырастают, у них начинает идти кровь прямо из… оттуда! И надо затыкать!

– Помню! – обрадовался Макар.

Никита подскочил к нему и принялся рыться в корзинке. Его заинтересовали прокладки, он пытался представить, зачем они липнут и какой стороной надо использовать. Зато Макар перенес свое внимание на Марусю.

– Это что же… – протянул он. – Ты значит уже взрослая стала и у тебя начались эти… Как они называются?

Никита нахмурился, но не вспомнил и махнул рукой. Он уже прилепил две прокладки друг к другу и пытался понять что теперь делать с этой конструкцией

– Как они называются? – требовательно переспросил Макар у Маруси.

– Что?.. – осипшим шепотом спросила она, краснея, потому что конечно уже поняла – что.

– Ну вот то, что у девчонок, когда кровь из письки идет!

Вот этого Маруся уже не вынесла! Она подхватила свою книгу и умчалась, пылая ушами, в свою комнату.

Начисто отказавшись выходить к ужину и к завтраку.

В обед мачеха почуяла неладное и пришла поговорить.

Пообещала приструнить сыновей, но добилась только того, что они ржали, как умалишенные каждый раз, как Маруся шла в туалет, а когда родителей не было – зачитывали избранные места из энциклопедии для девочек, которую уперли из ее комнаты.

Маруся тогда много плакала и даже начала проситься домой, к маме.

Лана громко и публично пообещала близнецов выдрать армейским ремнем. Лично.

Близнецы зачитали ей выдержки из закона о правах ребенка. Отец рассеянно сказал, что у него хорошие адвокаты и защитят Лану, если та решит его нарушить.

Помочь-то не помогло…

Зато у Маруси появилось отличное оружие против этих бандитов.

Ух, как она их ненавидела!

За то, что папа развелся с мамой и женился на тете Лане, сыновьями которой они и были.

Папу ненавидеть она не могла, тетя Лана оказалась нормальной, на нее даже обидеться не получалось.

Виноватыми были назначены Макар и Никита.

С того момента и навсегда.

– Я буду в своей комнате, – гордо задрав нос, ответила Маруся, даже в свои двадцать четыре продолжая чувствовать все то же самое, что почти тринадцать лет назад.

Стыд, ярость и обиду.

– Так и подумал, – заявил Никита, появляясь на пороге дома. – Твои вещи туда уже закинул. Обустраивайся, принимай душ с дороги и приходи, мы уже мангал раскочегарили, шашлыки будем жарить!

– Как ты посмел дотронуться до моих вещей! – Маруся моментально взбесилась. – Ты! Пятнистый сопливец!

И хлопнула дверью дома, оставляя братьев в недоумении.

– Пятнистый сопливец… – покачал головой Макар. – Она тебя так обозвала после того, как ты лет в десять подхватил какую-то сыпь с насморком.

– А тебя она обзывала ложным лохом, – хохотнул Никита. – И показала даже в энциклопедии, что лох – это не ругательство, а название дерева.

– Знаешь, как обидно было, что мало того что лох, так еще и ложный…

– Кажется, наша сестренка до сих пор не выросла.

Они оба задумчиво посмотрели ей вслед, а потом переглянулись, обмениваясь едва-едва оформленными мыслями, как всегда делали с детства.

Даже не мыслями – настроением.

Искренняя радость по поводу приезда сводной сестры сменилась легким недоумением.

Неужели она до сих пор относится к ним, как к малолетним хулиганам?

Подтвердить или переубедить?

Вот в чем вопрос…

Раньше близнецам было запрещено заходить в Марусину комнату под угрозой не просто порки армейским ремнем – в это они так и не поверили! – а переселения из самого лучшего в мире пиратского логова в одну из скучных гостевых комнат.

Угроза была озвучена Германом.

– Ты нам не отец! – парировали близнецы.

– Совершенно верно, – согласился он тогда. – Поэтому совершенно не обязан вам потакать. Вы у меня в гостях – где поселю, там и будете жить.

– Ма-а-а-а-ам! – обратились они к крайнему средству.