Точку поставит сталь (СИ) - Фролов Андрей - Страница 14

Да, Нарост изменился. Об этом сообщало его дыхание, шепотки, шелест когтей босолапых казоку-йодда из числа натуралистов, отдалённые шумы́ и лязг металла — цитадель «Детей заполночи» стала похожа на бойца, без лишней суеты готовящегося к важной схватке.

При этом маршрут оказался выстроен так, что нам с «Котелками» не показали ни сборы ударных отрядов, ни цехов по чистке и оснащению оружия. Кто-то из Когтей Нискирича ловко убирал с нашего пути всё лишнее для взглядов, и делал это почти со сноровкой невидимого хозяина Пузырей.

Представители «Котелков» молчали, тоже стараясь не вынюхивать. Лишь раз Ниба замешкался на лестничной клетке. Снял шляпу, пригладил серые волосы на макушке, и будто бы невзначай выглянул во внутренний двор, но больше подобное не повторялось. А затем мы оказались в знакомом коридоре с не менее знакомыми дверьми в дальнем конце…

Младший казоку-йодда что-то пискнул и тут же резво исчез из вида. Да что там⁈ Я видел брошенные в воду камни, тонувшие многим медленнее.

В тот же момент трое охранников у дверей поднялись со стульев и небрежно опустили лапы на висящие на груди ассолтеры. Один осмотрел с особым вниманием, наверняка просканировав повторно.

Не сбавляя шага, я приблизился и остановился лишь в паре метров.

Врать не стану, устаревшую традиционную фразу пришлось выуживать на просторах сбоящей «мицухи», но будь я проклят, если когда-нибудь вообще полагал, что она мне понадобится…

Сказал, невольно подстроившись под «низкий писк»:

— Это господа Галло Ш’Икитари и Ниба Чим-Хан, Укусы казоку «Жёлтые котелки», наделённые силой суродои-котоба от казоку «Диктат Колберга». Меня вы знаете. Мы здесь по своей воле и ради доброго дела. Мы пересекли ручей и не замочили хвостов. Теперь мы здесь, чтобы говорить с господином Нискиричем фер Скичирой, уважаемым казоку-хетто «Детей заполночи». Мы пришли с миром, и пусть ни одно слово из наших пастей под сводами этой норы не будет отравлено ядом.

Охранники мрачно переглянулись. Перстни и Термокружка по бокам от меня сделали то же самое, причём с плохо скрытым удивлением — ни один из них никогда не раскрывал жалкому терюнаши своего статуса в родном клане.

— И если покой беседы надломится? — равнодушно уточнил самый широкоплечий страж.

— Тогда пусть падём мы в бездну к Бансури, и никогда не познаем мирного перерождения.

Охранники снова обменялись взглядами, совсем короткими, а затем открыли (и даже придержали) массивные створки. Вздохнув и продолжая убеждать себя, что не совершаю непоправимой ошибки, я вошёл в кабинет того, кто шесть лет назад назвал меня своим сыном; Котелки последовали за мной.

Конечно, он был там, как и всегда, неизбежно и всецело — огромный черношкурый чу-ха за огромным столом. При нём всё так же обнаружились оковалок «бодрячка», лишённый россыпи жетонов жилет и джинсовая куртка. На пальце виднелся знакомый перстень, глаза хищно блестели.

К моему удивлению, ни одного из Когтей казоку на сходку не позвали, а кроме вожака тут присутствовал только Ункац-Аран, занявший пуф справа у стены. Старик казался усталым и больным — он не опирался, а буквально висел на посохе, — однако нас изучал с неподдельным любопытством.

Нискирич фер Скичира поиграл желваками и внимательно осмотрел прибывших «Котелков»: чёрный френч Перстней и не столь вызывающий плащ бородатого, многочисленные кольца моего старого пунчи Галло, шрамы на мордах обоих Укусов. Те оставались неподвижными и даже не вздрогнули (в отличие от меня), когда за спиной закрылись створки.

Ну, Ланс фер Скичира, твой выход. Голову держи высоко, но в драку не лезь! Я легко поклонился и начал с повторения:

— Мы переступили ручей и…

— И я протянул вам лапу, — хрипло оборвал Нискирич, не позволив закончить ритуальную фразу. — Со всем возможным уважением к «Жёлтым котелкам», конечно. — Те одновременно поклонились, при этом их шляпы чудесным образом удержались-таки на макушках. — Я воспитал тебя храбрым, мой мальчик, но вроде не тупым?

Вот как⁈ Что ж, пусть будет так — сразу к делу.

— Нам нужно поговорить.

— Чтобы узнать об этом, мне даже не пришлось спрашивать гадателя.

— Если захочешь отомстить, время настанет.

И я тут же почувствовал напряжение, волной прокатившееся от «Котелков».

Разумеется, желтошляпники и подозревать не могли о событиях, встряхнувших казоку Нискирича несколько дней назад. Интересно, теперь они предположат, что терюнаши заманил их в ловушку? К счастью, ни Галло, ни Ниба даже не пытались завладеть инициативой разговора.

— Пока не сказано обратного, — казоку-хетто с лёгким раздражением мотнул головой, — ты всё ещё «Дитя заполночи», мой мальчик.

Я ответил чистой правдой:

— Именно это дало мне отваги вернуться в Нарост.

— Хорошо сказано. — Вожак кивнул, дополнив широким взмахом лапы. — Но мне всё же не терпится узнать, с чем вы пожаловали такой странной компанией. Помните, я делюсь с вами воздухом, сейчас вы в полной безопасности. Но… яри-яри, вы на самом деле Острое Слово? Чьё же, если это не тайна? Принесли послание от уважаемого казоку-хетто «Жёлтых котелков», или Нискиричу сто́ит сильнее задрать голову?

Наверное, Ниба хотел что-то ответить, я уловил это по его привычному движению — полурывку вперёд, агрессивному и вызывающему, — поэтому опередил:

— Ты знаешь, что происходит на твоих улицах, отец.

Он дёрнул верхней губой. Но удачно скрыл эмоцию, тут же сунув в зубы пожёванный цилиндр из размятого в лепёшки «бодрячка». По кабинету прошлась занавесь из пряного дыма, за его вуалью зелёные глаза вожака сверкали, будто камни.

— Разумеется, знаю, — угрюмо ответил старший фер Скичира. — Это мои улицы. Мы начали наступление на «Попрыгушек». Через сорок восемь часов близнецы будут мертвы, а «Дети» поглотят весь Бонжур. Как тому и предначертано.

Память услужливо воспроизвела в голове отчётливые слова Диктатиона — через сорок часов власть «Детей заполночи» будет низвергнута, — но на моём лице не промелькнуло и малейшей эмоции.

— Не очень понимаю, причём тут сотни казоку-йодда Песчаного Карпа, но если тот желает передела под шумок, я бы на его месте тоже воспользовался суетой, — с оскалом продолжил Нискирич. Многозначительно кивнул на Галло Ш’Икитари и его напарника. — Если, мой мальчик, ты всё ещё водишь дружбу с хвостатыми «Диктата», пора крепко задуматься…

— Шири-Кегарета не планирует воевать с «Диктатом Колберга», — с подготовленным спокойствием прокомментировал я. — Его цель — совсем другая казоку. И даже не одна.

— Вот как? Малыш-терюнаши стал знать больше других? — Пасюк в тёмно-синей куртке многозначительно задрал морду, причмокнул и перегнал оковалок в другой угол пасти. — Я сам выясню это, Ланс. На самом высшем уровне, как только улягутся мицелиумные бредни про… скажем так, происхождение господина Шири-Кегареты.

Я с тоской вспомнил про сорванный браслет резервной «болтушки», которой ошибочно доверял свою безопасность в ураганах последних событий.

Улыбнулся, надеясь, что ни вожак, ни Ункац-Аран (гадёныш продолжал молча наблюдать, изредка поглаживая выбритую половину башки) не истрактуют это против меня. Нет, сейчас не время вскрывать все игральные фишки. Пусть умудрённые годами крысюки и дальше продолжают верить, что Князь-Из-Грязи — самый обычный самец.

— Выходит, ты не поверил слухам?

— Байши… — Нискирич демонстративно покривился, аккуратно отложил дымный оковалок на край нефритовой курильницы. — Скажи ещё, что и к этому ты лапу приложил⁈ Перестань, мальчик мой, это же откровенный бред, сисадда? Нарочитый вброс в стиле твоей подружки Сапфир, чтобы отвлечь внимание.

Я скорее ощутил, чем заметил, что Галло и Ниба переглянулись. Однако выдержки Укусам «Котелков» было не занимать, и они действительно отдали мне управление переговорами, терпеливо изображая очень весомые и дорогие аксессуары.

— Но вот чего я всё ещё не понял, Ланс, — негромко добавил зеленоглазый вожак, — так это зачем ты снова здесь.