Маруся и близнецы (СИ) - Хаан Ашира - Страница 7

Дружбе это не способствовало.

— Перемирие… — прошипела Маруся, глядя на Никиту. — Как в то первое лето, когда вы неделю продержались, а потом налили мне воды в постель!

— Нам было семь лет, Марусь, — развел он руками, смеясь. — И ты за это отомстила по уши, когда ободрала всю желтую клубнику и свалила на нас.

— Как вообще можно сравнивать?!

— Конечно, никак. Потому что с тех пор желтая клубника была только для Марусеньки. Даже спустя много лет.

— Знаешь, как мы завидовали? — подал голос от мангала Макар. — Мы потом ее все равно по чуть-чуть таскали — вкуснятина такая. И все тебе, заразе!

— Кстати, следующее перемирие нарушила ты, — Никита убрал ее телефон в задний карман джинсовых шорт и развалился на скамейке, раскинув длинные руки и ноги.

— Это когда еще? — возмутилась Маруся.

— Когда нам разрешили на озеро пойти с тобой за старшую. Помнишь? Кукурузу вместе с нами воровала, костер вместе с нами жгла, а как домой пришли — все родителям вывалила.

— Это потому что вы курили! Курить плохо! Особенно в одиннадцать лет!

— Ну так чему ты удивляешься, что мы потом настучали, что ты «Лолиту» под подушкой прячешь?

— Кстати, не прятала бы — мы б и не додумались, что это запрещенка, — заметил Макар. — Сама виновата.

— Спасибо, что напомнили! — фыркнула Маруся. — Никакого перемирия, значит!

— Молодец, чо, — Никита встал со скамейки и, ловко перепрыгнув ее, вернулся обратно с деревянным столом, который устроил прямо перед ней. — Будем жрать шашлыки в состоянии войны, значит. Так даже интереснее.

Макар тут же воспользовался случаем и высыпал в миску уже готовые креветки, остро пахнущие чесноком.

А потом оба брата синхронно стащили с себя футболки, оставшись по пояс голыми и приземлились на скамейку по обе стороны от Маруси, зажав ее мощными загорелыми плечами.

Маруся попробовала повести плечами, чтобы освободить себе немного личного пространства, но Макар с Никитой не сдвинулись ни на сантиметр. От их загорелых тел пыхало жаром и силой молодости, да так, что она вдруг ощутила какую-то непривычную неловкость в присутствии сводных братьев.

— А раздеваться зачем? — Маруся попыталась отодвинуть их от себя, упираясь ладонями, но прикосновение к горячей коже было дико некомофртно, будто она с ними обнимается. А это как-то ненормально — с этими двумя тискаться!

— Чтобы не заляпаться соком, — хмыкнул Макар, с кривой ухмылкой наблюдавший за ее потугами. — Когда будем тебя насильно кормить.

Никита тоже хмыкнул, но комментировать не стал — он был занят чисткой креветок.

— А я? — возмутилась Маруся. — Я же в белом!

Она все-таки не удержалась и вырядилась в свой любимый сарафан — легкий и простой, открывающий плечи, но закрывающий колени. И сейчас крайне об этом жалела.

Особенно, когда Никита без труда заглянул ей в декольте — лифчик, разумеется, она не надела, модель не предполагала. Однако если пялиться сверху, не стесняясь, то ее маленькая острая грудь была вся как на ладони.

— А ты тоже сними, — предложил он весело.

— Охренел?! — взвилась Маруся, прижимая декольте ладонью.

— Ой, да что там у тебя нового? У тебя ж сиськи с двенадцати лет так и не выросли, — Никита отвел глаза и сосредоточился на креветках.

— Гений, блин! — Макар дотянулся и влепил брату подзатыльник. — Что ты несешь?

Маруся не выдержала и попыталась встать, чтобы уйти от этих идиотов.

Утром она точно уедет, наплевать, кто что скажет!

Но тяжелая ладонь Макара удержала ее, не дала даже приподняться со скамейки. А потом оба брата еще сильнее стиснули ее своими телами. Дергаться было совершенно бесполезно.

Когда они успели так вымахать и раздаться в плечах? Четыре года назад она прощалась с двумя щуплыми подростками, которые усиленно культивировали редкую поросль на щеках, гордо называя ее бородой, таскали браслеты-утяжелители на запястьях, надеясь прокачать руки, стриглись практически «под ноль», прочитав где-то, что это самая мужественная прическа и не выпускали из пальцев крепчайшие сигареты.

Теперь им двадцать, и они превратились в огромных мускулистых мужиков с гладко выбритыми твердыми подбородками, падающими на глаза челками, а с их бицепсами Маруся познакомилась в первые минуты встречи, когда они надурили ее с парковкой «мини».

Запаха сигарет она тоже до сих пор не улавливала — бросили, что ли?

В шестнадцать они как раз перебрались в Питер и там поступили в какую-то морскую академию или колледж — она не вникала. Уловила только одно радостное известие — перестанут приезжать на лето. Ей хватило.

Это их морское братство пиратов так изменило?

— На! — Никита брякнул перед ней миску с очищенными креветками, придвинул поближе блюдце с нарезанным лимоном, пиалу с соусом и встал, чтобы выбросить очистки и помыть руки.

Макар тем временем снял с мангала по паре шампуров и вручил брату его долю. Заморачиваться тарелками и приборами они не стали. Вновь усевшись по обеим сторонам от Маруси, они дружно вонзили крепкие зубы в еще шкворчащее мясо.

Как и было предсказано, сок потек по подбородкам, брызнул во все стороны, Макар тут же уляпался кетчупом, в который окунал свои куски мяса, Никита сгреб пятерней нарезанную зелень и зажевал ее хрустящим луком.

Маруся посмотрела на свои креветочки, на вилку в руке… и поняла, что тоже хочет нормального мяса!

— Дай! — она ухватила шампур у Макара с тарелки.

Тот с удивлением покосился на нее:

— Мы тебе креветки пожарили же! И рыбку. Хочешь еще овощей на гриле? Там баклажаны с болгарской солью есть, дать?

— Нет! — уперлась она. — Хочу свинину!

— Тогда снимай сарафан! — хохотнул Никита.

— В отличие от некоторых, я умею есть так, чтобы все вокруг не пачкалось, — прошипела Маруся, но все-таки стащила несколько кусков мяса на тарелку и потянулась за ножом, чтобы их разрезать.

Парни переглянулись поверх ее головы и дружно заржали. Маруся закрутила головой, пытаясь понять, над чем они смеются, но они давились хохотом, мотая головой и ничего не отвечая.

— Вина? — предложил Никита, подтаскивая поближе бутылку красного, оставленного «подышать» еще в начале вечера.

— Печеный чеснок будешь? — спросил Макар, разворачивая фольгу, из недр которой донесся божественный запах.

— Нет-нет, — замахала она руками. — Это вам можно лук и чеснок есть сколько угодно, а я…

— А ты собираешься тут с кем-то целоваться? — хмыкнул Никита. — Очень интересно. Хотя мы тут видели твоего старого друга Жору…

— Он теперь уважаемый человек, тракторист, — подхватил Макар. — Бросил пить, почти год в завязке. Так что, если ты решила сменить своего Андрея на нормального парня…

— …мы только за! — закончил Никита.

— Давайте сюда ваш чеснок, — сдалась Маруся.

Мясо было обалденно сочным, печеный чеснок — ароматным и вкусным, салат из помидоров с фиолетовым луком сводил с ума, зелень хрустела на зубах, добавляя в симфонию вкусов пряные нотки, три глотка вина сделали ужин идеальным.

И даже креветки не остались в одиночестве — когда шашлык больше не помещался даже в туго набитые животы близнецов, они развалились на скамейке в одинаковых позах, подвернув под себя загорелые длинные ноги и по одной подкидывали их в воздух, ловя ртом.

— Спасибо, это было очень вкусно, — Маруся взяла свой бокал вина и тоже откинулась на спинку скамейки. — Где вы научились так здорово жарить шашлыки?

— У мужчин это врожденное умение, — лениво отозвался Никита. — Как у женщин — варить суп.

— О, а помнишь, она нам суп варила? — оживился Макар. — Тем летом, когда Герман с мамой в Европу умотали.

— О, господи… — простонал Никита. — Зачем ты напомнил! Картошка с горохом, макаронами, рисом и огурцами.

— Называла это «кухня фьюжн»!

— Как мы сортир после него не разнесли, даже не знаю!

— Эй! — Маруся швырнула креветкой в Никиту, но он ловко пригнулся и поймал ее ртом. — Я вообще была не обязана!