Нулевой контракт (СИ) - Казаков Дмитрий Львович - Страница 13

Заранее проинструктированный Эрик заглушил мотор, и мы посыпались с пикапа, чтобы укрыться за корпусом.

Тяжелая накидка легла на плечи, каска спряталась в высокий капюшон, так что осталась лишь узкая щель напротив лица. Если прижать к себе руки с автоматом, то полы сойдутся сами, и ты окажешься внутри небольшого шатра из плотного войлока, а буря останется снаружи.

А если это нападение? Как тогда ночью?

Мысль мне не понравилась, и я отогнал ее, успокоил себя тем, что комотделения в состоянии отличить атаку от обычного шквала. Поэтому я сплюнул, освобождая рот от песка, и привалился спиной к ребристому колесу, позволил накидке сойтись совсем, превратиться в полноценный кокон.

Разбудила меня тишина.

— Вставай! За лопаты! — разорвал ее голос Цзяня, и я не сразу понял, о чем это он.

Но когда попробовал двинуться, сообразил, что полы накидки буквально занесло песком. Чтобы встать, пришлось напрячься, и желто-бурые ручейки потекли с меня, заструились по берцам.

И это мы еще сидели с подветренной стороны!

Сбросив накидку, обнаружил рядок одинаковых шевелящихся холмиков с острыми верхушками. Ближайший лопнул, точно причудливое яйцо, из него явилась лоснящаяся, потная физиономия Васи.

— Эх, так хорошо задремал, — пробормотал он. — А тут «за лопаты»! Никакого отдыха.

Вслед за ним начали выбираться остальные, захрустели под ногами свежие наносы. Лопаты обнаружились на заднем борту пикапа, колеса которого с севера засыпало практически целиком.

Да, при таких свирепых бурях никаких дронов не напасешься, их будет уносить и драть в клочья.

На то, чтобы откопаться, нашему отделению понадобилось чуть меньше часа: рыли по очереди, и те, кому лопат не хватало, приглядывали за окрестностями на тот случай, если местные захотят нанести визит. Пока упражнялись, я как следует разглядывал ближайший куб, тот самый, что пострадал во время нападения — он был ребристый, а не совсем гладкий, как другие, и на месте пролома красовалась свежая заплатка, чуть более светлая.

Что там может быть внутри? Чего такого мы надышались той ночью?

Интересно, что пролом в расположенной неподалеку башне ремонтники не заделали — не успели или не смогли, поскольку он слишком большой?

Цзянь все время был на связи с другими отделениями, и поскольку мы освободились из песка первыми, нам пришлось покуковать еще минут тридцать, чтобы выдержать интервал. Этого времени хватило водителям, чтобы хорошенько проверить пикапы — не надуло ли куда песку.

Но все обошлось, и патрульную смену мы сдали точно вовремя.

Хороший рабочий день наемника — в меру физически напряжно, в меру скучно, зато никто не ранен, никто не убит, никто не заболел.

— Эх, теперь бы по бабам, — завел свою шарманку Эрик, когда мы сдали оружие. — «Дрочильня» — это конечно хорошо, но…

Я-то ждал, что нас запрягут делать еще что-то, новички все же, но неожиданно нас оставили в покое. Куда-то исчезли Цзянь с Полем, и мы оказались в казарме предоставленные сами себе, и это посреди дня, еще до ужина.

— В магазин! — тут же провозгласил Вася. — Очки! И еще кое-что.

Меня тоже звали с собой, но я отказался, решил для начала сходить в душ и как следует отмыться от песка и пыли. В раздевалке я окунулся в неожиданную тишину, приятную прохладу, одежда заняла место на крючке, я взял полотенце и шагнул собственно в помывочную, где слух мне пощекотало мягкое «кап-кап-кап».

Всегда и всюду, во всех мирах трубы имеют обыкновение подтекать.

— Привет, дружище, — буркнул Джавал, выступая из второй справа душевой кабины. — Мы тебя ждали.

Я оглянулся — по сторонам от двери подпирали стену двое его приятелей, лохматый Энрике и седоватый, откликавшийся на Джона, и лица их цвели одинаково мерзкими ухмылками.

— Ну что, борзый, ты должен извиниться, — сказал индус, наступая на меня. — А иначе… На колени!

Я сделал вид, что испугался, выпучил глаза и чуть присел.

Губы Джавала тронула презрительная, торжествующая насмешка, и тут же я швырнул в него полотенце. Он вскинул руки на рефлексе, а я уже оказался рядом, ударил, целясь в подбородок снизу, чтобы послать индуса в нокаут.

Но мое же полотенце мне и помешало, я лишь зацепил его челюсть, а не попал как следует.

— Сука! — пропыхтел Джавал, уклоняясь от второго удара.

На третий времени не нашлось, я помнил, что за спиной у меня двое, и метнулся влево. Вжался спиной в стену душевой кабины и выставил перед собой кулаки — ну что, подходи, кто смелый.

Их было трое против меня одного, они красовались в камуфляже и ботинках, я щеголял в костюме Адама.

— Ведь хуже будет, — прогундосил Энрике, оглаживая шевелюру. — Лучше извинись.

Я только хмыкнул.

— Ну ты сам нарвался, — Джон улыбнулся, и в следующий момент они бросились на меня всей маленькой толпой, и естественно помешали друг другу; душевая кабина оказалась слишком тесной, чтобы в нее эффектно ворваться даже вдвоем.

И внутри я мог продержаться какое-то время, дождаться, пока кто-нибудь сюда не заглянет.

— Я ему покажу, кто тут настоящий кшатрий! — Джавал гордо выступил вперед. — Постыдное дело сражаться с инвалидом, конечно…

Услышав слово «инвалид», я вздрогнул.

Оно являлось мне в кошмарных снах после того взрыва, оно мучило сильнее всякой боли, когда мне удаляли осколки костей и ставили имплантат, в те недели, когда я учился им пользоваться. Ведь кто я теперь, еще вчера сильный, здоровый мужчина, как не огрызок человека, не обладатель проклятых корочек, дающих право на разные льготы, но таких унизительных, когда видишь в них свое имя?

— Инвалииид, — протянул Джон. — Слушай, ведь ногу-то ему залатали, он нормальный. Можно его бить!

— Это да, — согласился Джавал. — Но он все равно калека. Ты что, не видишь? Посмотри. На лбу написано крупными буквами.

Мое лицо словно обварило кипятком, сердце ударило, пытаясь вырваться из грудной клетки. Я бы ответил им, если бы умел играть словами, и если бы справился с эмоциями, которые тащили меня словно веревка.

Я захрипел и качнулся вперед — достать этого глазастого урода, размазать по полу, разбить харю в кровь, только бы доказать, что я нормальный, что я вовсе не инвалид! Практически тут же я осознал, что делаю, и попытался остановиться, но оказалось поздно.

Я уже сделал шаг вперед, и даже два.

Двигался индус на самом деле быстро, очень быстро, и ударил он меня профессионально. Мышцы пресса и небольшое уклонение частично смягчили тычок кулаком, но печень все равно болезненно екнула, меня подбросило и приложило спиной о стену.

Я отмахнулся, но медленно, слишком медленно, и Джавал без труда уклонился. Попытался достать меня еще раз, уже в лицо, но на этот раз я заблокировал выпад, мне прилетело по предплечью, и мы замерли друг напротив друга, часто дыша.

Донеслись шаги, звук открывшейся двери, и Джон заорал:

— Пошел вон отсюда!

Ну да, если кто из простых бойцов и появится в душе, то чем он сумеет мне помочь? Разве что явится Вася с корешами, но они-то как раз ушли в магазин, и на них нельзя рассчитывать.

— Последний шанс, — сказал Джавал. — Извинись, и мы отпустим тебя. На колени. Инвалид. Одноногое ничтожество.

В этот раз меня тоже накрыло, уже не так сильно, я только заскрежетал зубами. Подумал, не плюнуть ли ему на ногу, но решил, что это слишком уж театрально, и только покачал головой.

— Как знаешь, — индус сделал обманный замах, потом открылся, и я не удержался.

Вложился в удар как следует, и когда тот провалился в пустоту, меня вынесло слишком далеко. Чужая рука вцепилась в запястье, пол скользнул под босыми ногами, и я вылетел в проход. Угловатый кулак прилетел по ребрам, тяжелый удар пришелся по спине, другой в плечо.

Я шатался и кое-как прикрывал лицо, а они лупили меня втроем, хотя ноги в ход не пускали.

— Пошел вон от… — снова завопивший Джон неожиданно осекся.