Всадник на белом коне (СИ) - Горъ Василий - Страница 32

— Именно! — подтвердил Горин. — Я тоже приложил руку к раздуванию этого ажиотажа — через десятые руки известил тренерский штаб Стрельцова о том, что тебе недавно серьезно «пробили» бедро левой ноги, и ты все никак не восстановишься.

Тут я подобрался и выпал из разговора, пытаясь представить все те возможности, которые подарит стремление Огнетушителя воспользоваться этой «уязвимостью». Прокрутил в голове пару-тройку интересных вариантов и еще несколько отбраковал. Затем условным жестом попросил Настену выйти в центр комнаты и занять правостороннюю стойку, встал перед ней, мысленно проиграл последовательность его и своих действий, дождался медленного джеба в подбородок и… расплылся в хищной улыбке!

— Что-то придумал⁈ — одновременно выдохнули все трое, судя по выражениям лиц, все это время наблюдавшие за моими раздумьями.

— Ага! — аж подрагивая от предвкушения поддакнул я.

— Не рассказывай и не показывай!!! — мгновенно посерьезнев, потребовал Алексей Алексеевич. — Да, номер, вроде как, проверяется достаточно регулярно, но лучше перестраховаться…

…После ухода Горина я продолжил отдыхать. Умял тарелку гречки с двумя кусками куриной грудки, порубился с девчонками в карты на желания и посмотрел свежий голливудский криминальный боевичок. А ближе к четырем часам дня начал собираться. Вернее, неторопливо оделся, сделал комплимент Настене, нарядившейся в потрясающе красивое темно-вишневое вечернее платье и в туфельки на высоченном каблуке, подтянул повыше замочек «молнии» спортивного верха Джинг, дабы всякие левые мужчинки не могли лицезреть умопомрачительный бюст, символически прикрытый кружевным лифчиком, и взял с кресла заблаговременно собранную спортивную сумку.

Звонок Коли Докукина, командира группы сопровождения, раздался ровно в шестнадцать ноль-ноль, так что, поговорив с ним по телефону и узнав, что он и его парни уже стоят за дверью номера, я накинул капюшон толстовки, снял с вешалки теплую куртку и вытолкал девчонок в коридор.

Спуск на лифте для ВИП-персон в отдельное помещение подземного гаража прошел без каких-либо эксцессов. Равно, как и процесс рассадки по машинам. А потом кортеж из двух роскошных бронированных лимузинов и четырех не менее бронированных джипов стремительно вознесся по спиральному пандусу на уровень земли, вылетел на улицу, втиснулся между двух полицейских автомобилей со включенными мигалками и понесся по направлению к «Лужникам». Как водится, напрочь игнорируя требования ПДД, действуя на нервы работникам полосатой палочки и пугая прохожих. В таком режиме езды пробки нам не грозили, так что до служебного входа на Большую Арену доехали всего за двадцать минут. Там без труда миновали «заслон» из доброго десятка шкафообразных охранников, отсекающих левый народ, прогулялись по хитросплетению служебных коридоров и добрались до помещений, выделенных персонально для меня-любимого. Ну, а после их инструментальной проверки продолжили убивать время, ибо приехали, мягко выражаясь, рановато.

С появлением тренерского штаба стало куда интереснее: Алферов с Батыровым, ввалившиеся в комнату отдыха взъерошенными, как после хорошей драки, сходу включились в работу. Сначала устроили форменный допрос, выясняя, как я спал, что ел, и в каком настроении. Затем деловито поинтересовались, как мое бедро и смогу ли я нормально отработать новый гейм-план. А после получения утвердительного ответа устроили настоящее шоу, гоняя меня по несуществующей стратегии и тактике!

Приблизительно в том же ключе прошла и «практика»: дав мне как следует размяться, Дмитрий Петрович помог «запрограммировать» сознание на те варианты проходов в ноги, которые реально готовились под бой со Стрельцовым, а Али Мавлетович дал себя повалять в партере. При этом оба ни словом, ни жестом не показали своего недовольства тем, что я переиграл их планы. Хотя с вероятностью процентов в девяносто пять обязаны были как минимум злиться.

Третьим звеном в цепочке «Слишком быстрая инструментальная проверка — шоу тренеров» стало появление Алексея Алексеевича. Вернее, то «неподдельное волнение», с которым он просил меня ни в коем случае не рисковать, не проявлять инициативы и, не задумываясь ни на мгновение, выполнять каждое Ценное Указание Алферова и Батырова! После такой «подсказки» я окончательно убедился в том, что вокруг меня закручивается спираль очередной «многоходовки», пообещал быть благоразумным и с чувством выполненного долга отправился сдаваться Линь.

Разогревала она меня без иголок, но даже так умудрилась не только взбодрить, но и вывести тело на самый пик возможностей. В результате к моменту появления сотрудника промоушена, предупредившего о том, что до моего выхода осталось пять минут, я пребывал в готовности к чему угодно. Хотя нет, не так — я жаждал боя! Причем боя на максимальных скоростях и на пределе сил! Поэтому «танцевал» по помещению, всаживая забинтованные кулаки в ладони, подставляемые Алферовым, и «берег» левую ногу. Не потерял этот настрой и во время торжественного выхода к октагону, купающемуся в лучах десятков прожекторов: спускался под старенькую, но от этого не менее любимую композицию Луки Сестака «Walk with the devil», не слыша ни музыки, ни рева толпы, ни того, что говорили члены команды, идущие следом. А потом вообще «отключился», более-менее придя в себя только во время своего представления публике и лишь потому, что почувствовал насмешливый взгляд Стрельцова.

Где-то на границе сознания всплыли те громкие обещания, которые этот боец дал своим болельщикам в самом начале стердауна, но внутреннего спокойствия не поколебал. Равно, как не разозлил и показанный мне театральный жест в стиле императоров Древнего Рима, приговаривавших проигравших гладиаторов к смерти — я смотрел не на большой палец, показывавший на канвас, а сквозь стареющего показушника, пытающегося поддерживать былую славу скандалами в Сети. И ждал команды рефери. Соответственно, сосредоточился на происходящем в клетке уже после того, как Антон Перепелицын представил зрителям эту личность:

— Хесус Герреро, Испания!!!

Пока Хесус рассказывал, что нам можно, а что нельзя, включилось тоннельное зрение и отсекло даже девицу, выгуливающую по канвасу табличку с цифрой «один». А когда мы с Огнетушителем были отправлены к противоположным углам восьмиугольника и подтвердили свою готовность к бою, заработал и «фильтр», отсекающие лишние звуки. Так что команду «Fight!» я услышал, а рев трибун и все остальное — нет. И, выдвинувшись к центру октаэдра, атаковал Стрельникова джебом из правосторонней стойки.

Часть сознания, анализирующая его поведение, тут же отметила, что он аж прищурился от радостного предвкушения. Но из режима боя не выбила — я качнулся назад, чтобы не дать достать себя пристрелочной двойкой, принял на поднятую голень лоукик по передней ноге и тут же сместился вправо-вперед, уходя от хайкика в голову.

Следующие минуту и пятьдесят с лишним секунд четвертый номер официального рейтинга этой весовой категории старательно убеждал меня в том, что собирается закончить бой нокаутирующим ударом в голову. То есть, отбивал или просаживал вниз мою переднюю руку, пытался всадить одиночные джебы или двойки в череп, разбавлял атаки лоукиками по правой ноге и изредка взрывался комбинациями, неизменно заканчивающимися или хайкиками, или правыми кроссами в уровень подбородка. А «пробитую» ногу не замечал. Ну и, конечно же, привычно защищался от проходов в ноги, благо соответствующего опыта у него было хоть отбавляй. Да, иногда доставал. Но вскользь, на излете или в защиту. И потихонечку заводился. Из-за того, что никак не мог вывести меня в положение, в котором можно было бы вложиться в лоукик по травмированной ноге.

А я, в свою очередь, «хитрил» так, чтобы убедить его в своем желании перевести бой в партер, в котором, даже по уверениям самых предвзятых спортивных аналитиков, чувствовал себя заметно лучше этого конкретного противника. Естественно, не повторяясь, а создавая «фон», который мог ощущаться именно так. Кроме того, на самой грани все тех же смутных ощущений, которыми опытные бойцы руководствовались на «автомате», показывал некоторое падение скоростных возможностей, вызванное страхом перегрузить пробитые мышцы, и отсутствие привычки биться в такой стойке. А через считанные мгновения после сигнала, информирующего нас, бойцов, о том, что бой длится уже две минуты, и сразу после вопля одного из тренеров Стрельцова, пытавшегося что-то там подсказать, вдруг оказался в положении, которого ждал. Поэтому прихватил пальцами правой руки запястье его полусогнутой левой и, рванув на себя, сделал вид, что пытаюсь взять захват.