Кофе с молоком - "bastet" - Страница 42

— Ты ничего не знаешь о Тессе. И я не намерен обсуждать с тобой наши отношения — говорю твердо.

— В Европу ты больше не вернёшься — сообщает отец — И пока никто не должен знать о том, что ты жив. Это по-прежнему опасно. Ревнивый муж может захотеть добить тебя. Ты сейчас уязвим. А твоя уязвимость это моя уязвимость. Ты мой единственный сын, так вышло, Марина больше не смогла подарить мне детей…

— Нет, отец — раздражённо перебиваю — Я поправлюсь и поеду к ней.

— Глупый, думаешь она ждёт тебя? — усмехается отец — За эти 2 месяца она наверняка нашла себе другого… К тому же — он смотрит на экран своего мобильного — Контессина сейчас в Бирмингеме. С мужем.

— Спасибо за информацию — криво улыбаюсь — Я учту.

— Не думаю, что она будет рада твоему воскрешению. Девочка конечно симпатичная, но не настолько, чтобы терять из-за неё голову.

— Поздно. Я однолюб. Как ты — хочу уколоть отца, и он поджимает губы, разгадав моё намерение.

— Тяжело наверное было любить их обеих? — продолжаю после паузы — Маму и Еву.

— Тяжело. Почему ты спросил? — опять хмурится.

— Если я не воскресну, ты познакомишься с её дочерью и сыном — выдаю с улыбкой.

— Этого не будет. Пока я жив её дети не переступят порог этого дома — жёстко отвечает, сверкая глазами — Я не хочу знакомиться с ними. Не хочу видеть рядом с собой её продолжение. Они могли быть моими. Но Костя забрал её себе.

— Значит, всё-таки Еву ты любил больше мамы — заключаю со вздохом.

— Это не важно кого я любил. Важно лишь то, что делаешь ты, сын — говорит твердо, давая почувствовать свою силу.

— Я понял, отец — хочу закончить разговор — Оставь меня, я устал.

— Конечно, выздоравливай.

Он уходит, а я погружаюсь в безрадостные мысли. Для всех я мертв. И я действительно ощущаю себя трупом. Тело не слушается, я пока не могу ходить и у меня ужасно болит голова. Всё чего я хочу: увидеть Тессу. Сказать ей о том, что я жив… Она же наверняка винит себя в моей смерти. Даже представить не могу как ей больно. Упала в обморок от моего избитого вида… Как вспомню, дрожь по телу проносится… Ублюдки при мне обсуждали в каких позах бы имели её, если бы не приказ хозяина не трогать. Скорее всего, они не знали о том, что Тесса жена их шефа. Иначе бы молчали в тряпочку. А я не мог ничего сделать. Хотя так хотелось преподать им урок вежливости.

В комнату заходит мама. Она нерешительно присаживается на стул рядом со мной и едва слышно вздыхает. Поправляет свои волосы и нервно сжимает пальцы. Что-то хочет сказать, точно.

— Говори уже, мам — не выдерживаю я и хмурюсь.

— Это правда, что ты влюбился? — спрашивает она, поднимая на меня встревоженный взгляд.

— Тебе отец сказал? — догадываюсь сразу — Тоже осуждаешь? Ясно…

— Нет, сынок. Как я могу осуждать любовь? Это ведь глупо. Мы не выбираем кого любить, а кого ненавидеть. Всё решает сердце.

Меня удивляет её реакция. Обычно мама во всем соглашается с отцом, является его тенью… Он давно её сломал, подчинил себе, сделал безликой и безропотной вещью.

— Дай мне телефон — попросил я слегка улыбнувшись.

— Не могу. Олежек, ты не можешь ей позвонить. Она тебе не поверит. Подумает, что кто-то решил свести её с ума.

— Тесса должна знать, что я жив, иначе чувство вины её убьет…

— Нет, даже не проси меня об этом. Отец узнает — мама опускает глаза, словно ей стыдно за свой страх перед ним.

— Боишься его? — я пытаюсь привстать, но тело меня не слушается — Он угрожал, бил тебя?

— Нет — слишком быстро выдаёт она и я понимаю, что лжёт — Ничего такого. Я не хочу, чтобы ваши отношения ещё больше испортились…

— Мам, ты не должна терпеть такое отношение к себе — раздражённо перебиваю я.

— А что я могу сделать? Женю не исправить. Уйти от него я не могу. Он не позволит. А даже если бы и разрешил, куда я пойду? Вы с ним моя семья, чтобы не случилось…

Я молчу, понимая, что она права. Мы с отцом её жизнь, какой бы она не была.

— У тебя есть ещё один сын, ты не забыла? — зачем-то хочу уколоть её я.

— Есть. Но мы с ним не общаемся. Когда он узнал всю правду, страшно на меня разозлился, кричал, что никогда не простит. Я лишила его нормального детства, боясь, что твой отец нас найдёт. Как оказалось, Женя даже не искал… — в маминых глазах появились слезы — Я знаю, что он уже давно женат, и у меня есть внуки, которых я никогда не видела и не увижу…

— Хочешь, я поговорю с ним? Он всё-таки мой брат… Так ведь нельзя наказывать тебя только за то, что ты оступилась когда-то очень давно…

Она грустно улыбнулась.

— Спасибо, сынок, но не надо. Я не хочу, чтобы Слава делал мне одолжение. Он должен сам простить меня, либо не простить. Понять, что в жизни есть решения, которые принимаются на эмоциях, и от них нелегко отказаться. Я не смогла. Но я ни о чем не жалею. Поэтому, я очень хорошо тебя понимаю. Твоя любовь к Тессе такая же запретная и опасная. Ты хочешь быть с ней несмотря ни на что и веришь, что она желает того же.

— А ты думаешь, нет? Мам, она из аэропорта сбежала ко мне! Она всё рассказала мужу, она хотела быть со мной! — выдаю на эмоциях, чувствуя нарастающую пульсирующую боль в голове. Со стоном откидываюсь на подушки, плотно сжимая губы. Не хочу, чтобы мама видела меня таким жалким. Тошнит от собственной слабости.

— Олежек, ты должен отдыхать — она поправляет одеяло и заботливо гладит меня по руке — Вы будете вместе, если это действительно любовь. Никто и ничто не сможет вас разлучить. Ты вернулся с того света ради неё, ведь так?

— Возможно — соглашаюсь я — Либо я вернулся, чтобы отомстить её мужу. Тоже закопать его живьём, заставить пережить всё то, что пережил я, лёжа в могиле…

— Нет, пожалуйста, не уподобляйся отцу! — охает мама — Он всю жизнь только и делал, что мстил…

— Меньше всего я хочу быть похожим на этого ублюдка — рычу я и добавляю — Но когда я смотрю в зеркало, то вижу его глаза. Синие холодные осколки…

— Не говори так об отце — сокрушается она.

— Не защищай его, мама! Он чудовище. Ни за что не поверю, что ты когда-либо его любила… Он разрушает всё, к чему прикасается.

— Да. Я знаю — вздыхает и встает с места — Я пойду. Выздоравливай, сынок.

Я не смотрю ей в след и отворачиваюсь к окну. Снег медленно падает с неба, ленивые снежинки кружатся в воздухе, неторопливо приземляясь на землю. Зима. Эти маленькие кристаллики льда почему-то напоминают мне пепел после извержения вулкана. То, что со мной произошло действительно похоже на катастрофу. Личную трагедию. Минус 2 месяца из моей жизни. Минус разбитое тело и съехавший мозг. Почему съехавший? Я не могу думать ни о ком, кроме Тессы. Я скучаю по ней так, что у меня кружится голова. И от собственного бессилия мне безумно больно. Я не должен сейчас воскресать. Но потребность услышать её голос сильнее всех разумных доводов.

Лихорадочно пытаюсь сообразить, где достать телефон. А потом моё сознание разбивает догадка: Тесса могла сменить номер. Она уехала в другую страну и муж наверняка следит за каждым её шагом. Возможно, даже прослушивает телефон, а один из его верных псов ходит за ней следом… я так ярко себе это представляю, будто видел своими глазами… Убитая моей смертью Тесса и ухмыляющийся ублюдочный Дилан, который думает, что победил. Нет. Ни хрена он не победил, пока я дышу. Моя девочка сильная, она не сломается, не прогнется под него, не забудет меня…

Я в её крови, в её памяти, в её мыслях. Физически ощущаю, что Тесса думает обо мне, скучает, плачет, винит себя. Это непривычное жжение в груди от неё. Эмоционально ей очень плохо. И это передаётся мне. Нас разделяют тысячи километров, но я чувствую между нами связь. Чувствую её горе.

Оно смешивается с моей болью и я горю изнутри яростью и злобой. Я никогда не был мстительным и жестоким. Скорее холодным, уставшим от жизни, как старик. Но теперь я жажду крови…

Представляю, как буду медленно его убивать. Как потом останусь с Тессой и всю ночь буду любить её как одержимый. Доказывать себе и ей, что я живой. Только с ней я смогу в полной мере это понять. Только с ней я забываю о том кто я: сын убийцы. А убив Дилана я сам стану убийцей. Но это смерть будет не только местью за меня, но и избавлением для Тессы. Я подарю ей жизнь, о которой она мечтает. Со мной. Надо лишь воскреснуть. Дождаться момента, когда я смогу выйти из тени. И потом уже ничто меня не остановит: ни здравый смысл, ни приказы отца, ни просьбы матери…