20-ть любительских переводов (сборник) - Рид Роберт - Страница 6

— Если бы я знал, прости, я действительно не знаю… — на секунду он замолчал, — там достаточно историй, достаточно расшифровок. Может быть, если я продолжу двигаться дальше, продолжу поиски… я не знаю.

Кристина не ответила. Она уселась, прислонившись к двери, слезы катились по щекам. Она прождала несколько часов. Потом услышала, как дыхание Ноэля стало ровным, неглубоким и размеренным — значит уснул. Она сдвинула книжный шкаф и подоткнула его к двери кабинета. Шкаф был тяжеленным. Её руки покрылись глубокими красными рубцами.

Утром, Кристина встала рано и отправилась на кухню. Она натерла до блеска столешницу и почистила дезинфицирующим средством плиту. Когда достала кубики льда из морозильника, они скатились со стола на пол. Руки дрожали, когда она собирала их один за другим, в пластиковый пакет. Положив обручальное кольцо на стойку, она набрала номер матери.

— Оу, приветик милая, как твои дела? — ответила мама.

— А назвать меня по имени? — она начала рыдать, но постаралась успокоиться.

— Да что случилось, Кристина?

— Ничего, — ответила она, поигрывая колечком, — просто я тут вспомнила, что твой двоюродный брат — фермер. И он потерял руку в молотилке. И он просто стал носить его на другом пальце, так? Ну я говорю о кольце, свадебном кольце. Он стал его носить на пальце правой руки, да?

— Ну да, так и есть. На правой. Полагаю, что именно так и носят в Европе.

— Отлично, — Кристина приложила еще льда к безымянному пальцу левой руки, ожидая, пока он онемеет. — Я только что вспомнила об этом, — она подошла к стойке, где находился набор блестящих ножей (один из свадебных подарков), попыталась вспомнить, какой из них самый острый...

— Это все дорогая? А то я еще полусонная.

— Когда умер папа, ты сказала, что отдала бы все, чтобы вернуть его, не так ли? — вопросительно уточнила Кристина…

Последовала долгая пауза.

Она взглянула на левую руку, размышляя о том, как складывалась чашечкой ладонь, когда она плавала, как все пальцы сливались воедино и только слегка касались воды. Затем подумала о маленьком теплом существе, растущем у нее в животе.

— Эмм… ну я не помню точно, что именно я говорила.

— Ладно мам, — ответила Кристина, включая плиту, — пока-пока.

— Пока, милая.

Кристина обмотала лед вокруг пальца и уставилась на нагревательный элемент плиты, ожидая, когда он накалится.

© Travelers by Rich Larson, 2017

© перевод с англ., by Genady Kurtovz, апрель 2023

Темно. Открыта капсула анабиоза, поблескивают янтарные огоньки; системы внутривенного вливания и рециркуляции — продолжают работать, подобно замедленному сердцебиению. Растекается по полу пузырящаяся изоляционная жидкость синего цвета, оставляя уродливый полумесяц отпечатка босой ноги. Разбрызганный синий след, ведет от капсулы к экрану состояния, у которого находится женщина. Её пошатывает, щурясь, она пытается разглядеть нечеткие цифры.

Она обнажена. Кожа, красновато-коричневого цвета и вся покрыта мурашками. По грудной клетке вверх-вниз — трепыхается татуированная ласточка, которая выполнена оживленными чернилами, проходящими через холодные кровеносные сосуды. Отекшие руки и ноги. Когда она выпрямляется, сильно проступают позвонки на спине, как у бездомной кошки. В состоянии оцепенения — она пробыла долгое время.

Она понимает — ей еще не следовало просыпаться. И никому другому не следовало. Однако экран состояния показывал: аварийное пробуждение состоялось по соображениям здоровья и безопасности. На мониторе отображены цветные диаграммы гормональных циклов и потребления энергии. Эта информация — прямиком отправляет её в медицинский отсек.

Произошел сбой. Именно эта мысль проносится в её, плохо соображающей голове. Поэтому ей необходимо пройти в медотсек и пройти полное сканирование и проблема возможно разрешится. Уголок её рта подергивается, а руку, перевитую венами, она прижимает к животу.

Выдвигается ящик стола, там находится ярко-оранжевый комбинезон. Она одевается медленно и неуклюже. Согнувшись, облачается в гелиевые тапочки, они скользкие и теплые, и плотно облегают ноги. Она разгибается, расправляются плечи.

Маленькие фрагменты голограммы ведут её к двери, словно дорожка из цифровых хлебных крошек.[11] Она наблюдает их подмигивание, пытается сконцентрироваться, глубоко вдыхая через нос холодный воздух и выдыхая через поджатые губы.

Ей прекрасно известно, что снов в состоянии анабиоза быть не должно, но почему-то не покидает ощущение, будто ей приснился кошмар. Сквозь затуманенную голову, прорываются приступы страха и дезориентации. Женщина напоминает себе; ничего необычного, длительное оцепенение — негативно сказывается на работе головного мозга.

— Сколько еще времени до прибытия? — шепчет она. Её голос почти беззвучен.

Ответ мерцающего экрана: 32 года, 49 плюс-минус 2 дня от Праздника Святого Духа.

— Благодарю, — отвечает женщина, и следует по дорожке из хлебных цифровых крошек.

Для экономии энергии, внутреннее освещение корабля приглушено, но в темноте, голографический след светится ярким кислотно-желтым цветом. Женщина двигается по узким коридорам, шагает в ногу своей тени, иногда останавливается, держась за голову и переводя дыхание. Ей хорошо слышно это дыхание, это биение пульса в барабанных перепонках и мягкие шлепки гелиевых тапочек по полу.

Ей слышатся гитарные ноты. На ходу она пытается вспомнить, способен ли длительный анабиоз, вызывать слуховые галлюцинации. Звук гитары растет, переходя в бренчание. Женщина узнает мелодию. На лице проступает улыбка, и когда цифровая тропа ведет её налево, она двигается направо, навстречу музыке.

Створка внутреннего шлюза открыта. С потолочных вешалок, свисают скафандры, подобно манекенам. Под ними сидит мужчина, по пояс закутанный в одеяло. Его освещает тепловая лампа. Плечи мужчины широки, однако лицо — мальчишеское, слегка заросшее бородой. Глаза полузакрыты, он играет на гитаре, распечатанной на 3-д принтере, она лежит у него на коленях. Кажется, она его уже где-то видела, правда на корабле было больше сотни беженцев, и со многими из них, навряд ли она встречалась в панические дни перед стартом.

— У вас отлично получается, — сказала она ему.

Мужчина открывает глаза. Гитара выскальзывает из рук. Он смотрит на неё как на привидение, затем на его глазах наворачиваются слезы.

— Благодарю, — отвечает он, — мне казалось, что я один не сплю.

Мужчина сообщает — его зовут Дерек и не спит он уже почти два месяца. Как и ей, так и ему, дали ту же информацию — это было аварийное пробуждение. Так же, как и её, его направили в медотсек. Однако по пути в столовую, он показывает ей — медицинский отсек закрыт. Замок загорается красным, когда он проводит по нему большим пальцем; женщина пробует сама — результат тот же.