В постели со Снежной Королевой - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 32

Но он уже обнимал ее — тоже, кстати сказать, не особенно нежно.

— Я тебя люблю… Какой еще муж? К черту мужа!

Алена хотела разозлиться — она не терпела насилия ни в каком виде, но вместо этого она почему-то прижалась к Роману еще сильнее, она тоже вцепилась в него, ощущая, как ее раздражение смывает какое-то другое, незнакомое чувство.

— Не смей меня ревновать, слышишь? Ты должен мне верить… Я никогда никого не обманывала!

Он принялся ее целовать — куда попало. Сердито и обиженно. И она тоже отвечала ему сердитыми, обиженными поцелуями. А потом они замерли, вздохнув одновременно и с облегчением…

— Ты только моя! — сурово напомнил Роман.

— Только твоя… — подтвердила она убежденно.

Они молчали, не в силах расцепить руки.

— Ты разведешься?

— Да.

— Ты выйдешь за меня?

— Да.

— Ты меня любишь?

— Да, да, да…

Далее началось окончательное примирение. Роман стал доказывать Алене, что все в ней принадлежит ему. Вот это, это и это. Особенно это. А вот это уж только его, и никому он это не отдаст, даже если придут судебные приставы! Он ставит на все это свои печати (роль печатей исполняли поцелуи) — дабы никто и никогда не смог покуситься на его собственность…

Они так увлеклись, что трель домофона заставила их вздрогнуть.

— Кто это?

— Я не знаю! — Она подбежала к домофону, сняла трубку. — Кто там?..

— Алена, это я, — отозвался Борис. — У меня очень серьезное к тебе дело. Открой, пожалуйста…

Роман, натягивая на себя свитер, вышел в коридор.

Алена посмотрела на себя в зеркало и поправила растрепавшиеся волосы.

— Только не вздумай опять ревновать! — пригрозила она. — Это Борис.

— Что за Борис? — немедленно помрачнел Селетин.

— Потом расскажу… Наверное, что-то случилось.

Через минуту в квартиру ввалился Борис в расстегнутом полушубке, с кепкой, съехавшей на затылок. Увидел Романа и перекосился:

— А, ты не одна? Как я понимаю — тот самый господин Селетин?

— В чем дело? — хмуро спросил Роман.

— Сейчас узнаете, Роман Аркадьевич… — Борис по-хозяйски разделся, прошел в комнату. — Очень хорошо, что вы здесь.

— Боря, что это значит… — сердито начала Алена.

— А то! — Борис сел в кресло, положил ногу на ногу. — Судя по всему, этот человек особой откровенностью не отличается — иначе бы, я думаю, ты к моей маме не обратилась…

— Боря! — воскликнула Алена, зло подумав: «Ну, Калерия Львовна, не ожидала!..»

— Ты хотела знать, был ли этот человек женат?

«Хотела…» — едва не сказала Алена, но промолчала.

— Так вот — был, и Виктория Селетина — его жена — умерла, — напористо продолжил Борис. — Хочешь знать, отчего она умерла?

— Ну ты… — Селетин схватил Бориса за грудки, но Алена бросилась между ними.

— Пусть говорит! — закричала она.

— Ладно… — задыхаясь, пробормотал Селетин. — Пусть.

— Так вот… Это он ее убил!

— Что?.. — Селетин опять хотел наброситься на Бориса, но Алена опять растащила их — откуда только силы брались! — Да ты…

— Ой, вот только не надо кулаками махать… — погрустнел Борис. — Давайте вести себя как цивилизованные люди! Ты в курсе, Аленушка, что связалась с человеком, которого иначе, как Синей Бородой, назвать нельзя?

— Кем? Синей Бородой?.. — растерянно повторила Алена. — Почему ты так говоришь, Боря?

— Пусть говорит, — холодно усмехнулся Селетин, почему-то моментально успокоившись. — Мели, Емеля, — твоя неделя…

— Попрошу без оскорблений… Так вот, девятнадцатого декабря позапрошлого года Селетину Викторию Андреевну нашли в этой квартире мертвой. Умерла она, приняв огромную дозу сильнодействующего лекарства. Официальная версия — самоубийство на нервной почве, но мать покойной призналась следствию, что накануне дочь звонила ей и обвиняла своего мужа во всех смертных грехах, в том числе и в измене. Мать покойной очень винила себя в том, что не поехала сразу же к своей дочери, а сделала это только на следующий день. По сути, этот господин, что стоит сейчас перед нами, как минимум довел свою жену до самоубийства. Как максимум — мать покойной утверждает, что Селетин Роман Аркадьевич собственноручно убил свою жену, заставив принять ее смертельную дозу лекарств.

— Чушь! — устало произнес Роман. — Алена, не слушай его.

— Нет, Алена, слушай меня! — закричал Борис. — Мать покойной три раза пыталась привлечь своего зятя к суду, и только то, что этот господин заранее побеспокоился о своем алиби…

— Да не убивал я ее! — заорал Селетин. — И до самоубийства тоже не доводил!

— Ага, тогда почему молодая, здоровая, красивая женщина решила уйти из жизни?

— Я не знаю.

— А кто, как не родной муж, должен знать об этом? — вдохновенно продолжил Борис. — Задумайся об этом, Алена, — для того, чтобы не повторить несчастную судьбу Виктории! В общем, я все сказал… — Он сорвался с места, схватил в охапку свой полушубок и умчался, хлопнув дверью.

Алена и Роман так и остались стоять друг напротив друга.

— Кто он тебе? — наконец тихо спросил Селетин.

— Никто. Лет пятнадцать назад он был моим женихом. Но это не важно… Он сказал правду — про твою жену?

— Зачем ты ходила к его матери? При чем тут его мать?

— Калерия Львовна — полковник, работает в органах… — пробормотала Алена. — Понимаешь, я…

— Зачем тебе все это понадобилось? Что ты хотела узнать обо мне? Я ничего не понимаю… — Он схватился за голову.

— Рома, я была в Векшине.

— Где?! О господи… — Голос у него пресекся. — Я ни-че-го не понимаю…

— Я тоже ничего не понимаю! — жалобно произнесла Алена. — Ты так и не ответил — Борис сказал правду о твоей жене?

— Какую правду… У меня теща — сумасшедшая, она всегда меня ненавидела!

— Нет, я не про то — Виктория в самом деле наложила на себя руки?

— Откуда ты знаешь про мою жену? Про Векшин? Что заставило тебя идти к какой-то там полковнице?..

— Давай по порядку… Я сейчас все тебе объясню, — набралась решимости Алена. — Все началось с нашей первой встречи. Ты пришел, и мы стали говорить про то, какие кому сны снятся…

И Алена подробнейшим образом рассказала все — про революционера Калясина, справочник о городах Подмосковья, подругу Серафиму, которую распирала жажда деятельности, и прочее…

— …понимаешь, я догадалась: если Калясина убили в Векшине, то и похоронили его скорее всего там же. Векшин — городишко маленький, там оказалось всего два кладбища — старое и новое. Разумеется, мы с Серафимой отправились на старое… Мы очень легко нашли могилу Калясина — ты так подробно описал все! И я начала догадываться, что дело не в Калясине, а в ком-то другом, кого похоронили рядом с ним… Мы с Симой стали искать и обнаружили на склепе рядом…

— Мою фамилию, — с горечью закончил Роман. — Это семейный склеп Макаровых. Макарова — девичья фамилия Вики. Моя дражайшая теща помешана на семейных ценностях! Разумеется, Вику похоронили там. Но почему ты не меня спросила о Вике, а отправилась к какой-то чужой тетке?

— Потому что мы договорились не копаться в прошлом друг друга… — пробормотала Алена.

— Так это ты решила! Ты, а не я!

— И ты никогда не рассказал бы мне о Вике?

— Конечно, рано или поздно рассказал бы! Мне скрывать нечего. Это вот ты…

— Что — я?

— Ничего… — угрюмо произнес он. — Мало того, что оказалась замужем, так еще какие-то бывшие женихи… Ну, а этому Борису что от тебя надо?

Алена пожала плечами. Потом сказала равнодушно:

— По-моему, Калерия Львовна хочет его женить. Вспомнила обо мне… Решила, что я наилучший вариант. Особенности человеческой психологии — раньше она меня отвергала, а теперь лучше меня никого не видит!

Они помолчали.

— Рома…

— Что?

— Рома, расскажи мне о ней. О Вике.

— Зачем? — мрачно отозвался он.

— Затем, чтобы я ничего не придумывала больше.

— А ты мне, ты — все рассказала?

— Все. Больше никаких женихов не будет…

Селетин подошел к окну, посмотрел на засыпанный снегом парк. Потом сказал, не поворачиваясь: