В постели со Снежной Королевой - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 25

— Впрочем, погодите, я сейчас схожу в книгохранилище, там у нас кое-что осталось…

Вернулась через пятнадцать минут — и с гордостью протянула Алене внушительный трехтомник под названием «России красные сыны». Это была краткая летопись революционных лет, и там, в конце третьего тома, располагались имена в алфавитном порядке.

— Кабанов, Каверьянц, Каганович… Калясин! — Алена глазам своим не поверила. Революционер по фамилии Калясин существовал на самом деле! Хотя какой от этого толк, что жил когда-то на свете товарищ с такой фамилией, Алена пока не знала. — «Калясин Павел Григорьевич, смотри том второй, страница двести семьдесят шестая…»

Алена лихорадочно зашуршала страницами. На указанной страничке шел коротенький текст. Из него можно было заключить, что Калясин родился в семье слесаря вагоноремонтного завода, всю жизнь испытывал нужду и лишения, в восемнадцатом году вступил в партию, а в двадцать первом его злодейски изрубили шашками белогвардейцы, когда случился мятеж в городке Векшине, что не так далеко от Москвы. Его именем названа центральная улица Векшина (можно поспорить, что ей уже вернули историческое название).

И все.

Алена с недоумением смотрела на страницу, испытывая страшное разочарование. Ни подсказок, ни зацепок — ничего. Правда, кто сказал, что они должны быть?..

Алена с помощью библиотекарши нашла справочник подмосковных городов и выяснила, что Векшин — старинный город, который по праву принадлежит к жемчужинам русского зодчества, есть в нем такие-то и такие-то достопримечательности, и т. д и т. п.

«Наверное, Рома был когда-то там, например — с экскурсией… — сделала предположение Алена. — Ходили по всяким достопримечательностям, в том числе и по старинному кладбищу. Запомнил могилу революционера. Иногда память хранит в себе такое… А потом — в снах или наяву — выдает это, а человек воспринимает картинки из прошлого как нечто мистическое, зловещее — как некий знак!»

Алена сделала этот вывод потому, что с ней самой было нечто подобное — в ее памяти долгое время хранились воспоминания о неком прекрасном храме. Потом, когда они с Борисом поехали в Питер, то Алена поразилась — это же Спас на Крови! Позже выяснилось, что, когда ей было года четыре, они с родителями ездили в город на Неве и этот самый Спас она видела наяву.

Вечером Алена очень мило беседовала по телефону с Селетиным. У нее была мысль — спросить про Векшин, но потом она передумала. В конце концов, какое это все имеет значение… Тем более что Роман заговорил все о том же:

— Ты подумала? Послушай, я серьезно…

— Ты о предложении? — смутилась она. — А что, ты действительно серьезно?..

— За кого ты меня принимаешь! — возмутился он. — Ладно, завтра я весь день на объекте, а в половине одиннадцатого заеду к тебе! Алена…

— Да?

— Ну я хоть немного нравлюсь тебе? — спросил он шутливо.

— Очень. Моя подруга Серафима утверждает, что ты похож на Ричарда Гира.

— На кого?! И вообще, когда она меня видела? — удивился он.

— Она видела тебя из моего окна! Помнишь — ты же каждую неделю приезжал в наш парк.

— Надо же… — проворчал он. — Вообще я не удивляюсь, что с такого расстояния я представился ей Гиром.

— Вот-вот, я о том же ей говорю, но она такая упрямая!..

После разговора с Селетиным позвонила Сима — точно чувствовала, что ее имя только что упоминали. Алена принялась с хохотом пересказывать ей этот разговор, потом в том же юмористическом ключе поведала о своем сегодняшнем расследовании. Сима ничего не поняла, но смеялась с охотой.

— …погоди, а зачем тебе этот революционер понадобился?

— Да сон, понимаешь — я хотела Ромочкин сон разгадать!

— Ромочкин! — передразнила Сима, заливаясь хохотом. — Ой-ой-ой, какие нежности!

Они обе — и Алена, и Сима — были в прекрасном настроении. Потому что счастливы.

— Слушай, Алена… — вдруг возбужденно произнесла Сима. — У меня идея!

— Какая?

— Ты ведь завтра свободна?

— Да, но только до вечера, потому что вечером Рома обещал заехать…

— Отлично, до вечера мы управимся, — сказала Сима. — Завтра, в десять утра. Отправимся в твой Векшин.

— Куда?!

Подобного бесшабашного авантюризма Алена от Симы не ожидала.

И вообще, она с трудом узнала свою подругу, когда на следующий день села в Симкину «Оку».

Сима была свежа, в первый раз за долгие годы прилично одета и — похудевшая. Как уже говорилось, толстушкой Сима никогда не была, но тем не менее округлые щеки словно сдулись…

— Николя сегодня занят, — сообщила Сима. — А я не могу сидеть без дела. Знаешь, у меня словно крылья за спиной выросли…

— Николя… — пробормотала Алена. — Все ясно.

Они выехали на дорогу и с довольно приличной скоростью помчались по шоссе. Это тоже было удивительно — поскольку раньше Сима быстрее чем тридцать километров в час никогда не ездила. Алена сидела с картой в руках — она была штурманом.

— Ничего тебе не ясно! — спокойно произнесла Сима. — Теперь у меня новая жизнь. Другая.

— Симка, ты и раньше неплохо жила…

— Нет. Ты сама мне об этом говорила! — возмутилась та. — Я не жила, я существовала. Размеренное бытие между рождением и смертью. А когда я увидела Николя, со мной что-то случилось. Ведь он не просто красив — он прекрасен!

— Может быть… Может быть, я не вижу того, что видишь ты, — печально согласилась Алена.

— Так вот, в тот самый памятный вечер, когда увидела его, я поняла — передо мной два пути. Или все будет как раньше — я избегаю всего и всех, или иду туда, где еще никогда не была. Ты ушла тогда — помнишь? — а я осталась сидеть в своей машине И думала… Ведь рано или поздно я все равно умру, а мне даже не о чем будет вспомнить!

— Сейчас налево.

— Мерси… Хотя бы немного страсти — для того, чтобы почувствовать себя живой! — возвысила Сима голос. — Ты знаешь, Алена, я тут недавно читала одну статью, так там говорится, что чаще сходят с ума благоразумные люди, а не те, кого считают сумасбродами…

— Неужели?

— Я тебя уверяю! И я тогда решила — будь что будет. Я ведь даже рисовала только так, как меня учили, а не так, как хотелось мне самой…

— Вы теперь вместе с Николя?

— Да. И мне плевать, что он младше, и вообще…

— Сима, все в порядке. — Алена положила ей руку на плечо. — Я не собираюсь тебя осуждать, я боюсь только одного — что он тебя обидит.

— Ну и пусть обидит! — закричала Сима. — Меня давно уже никто не обижал…

— Сейчас, по-моему, надо на мост.

— Я села на диету, — с вызовом сообщила Сима. — Заметно?

— Да. Тебе идет. Мы с тобой вместе сходим с ума — едем в этот загадочный Векшин! — засмеялась Алена. — Только что мы там будем делать?

— Просто… Мы туда едем просто так! Мы две сумасбродки!

Алена задумалась, а потом сказала тихо:

— Симка, в таком маленьком городишке, наверное, не так много кладбищ. Мы найдем могилу Калясина. Правда, не знаю, зачем нам это надо… Зато так приятно потакать собственному любопытству!

— Могилу Калясина? — с азартом повторила подруга. — Гениально!

Через некоторое время, правда, азарта у подруг поубавилось — ехать пришлось довольно долго, да и пейзаж за окном не радовал. После того как выехали за Кольцевую, потянулись какие-то унылые поселки, заборы, заснеженные поля…

В Векшин они прибыли около половины первого. И ничем он их не удивил — обычный подмосковный городишко, который напомнил Алене ее родной город.

Долго плутали по центру, спрашивая прохожих. Никто ничего вразумительного сказать не мог, только одна тетка в китайском пуховике и с золотыми зубами внятно объяснила, что в городе два кладбища — одно новое, а другое старое. Старое как раз во-он за тем монастырем…

Алена заметно приуныла — в отличие от Симы, которая была возбуждена и находилась в приподнято-агрессивном состоянии.

Они объехали монастырь вдоль краснокирпичной высокой стены, а потом увидели кладбище. Кованая ограда, открытая узкая калитка… Алене стало совсем не по себе. Кажется, Селетин в первый раз именно так описывал это место.