Путь на восток (СИ) - "Эфемерия" - Страница 41

— Мы не будем обсуждать случившееся, — заявляю я безапелляционным тоном и машинально отхожу подальше на пару шагов. — И вообще ничего. Я выразилась предельно ясно, когда сказала тебе обо всём забыть.

— Не беспокойся, я не об этом. Навязываться не в моих правилах, — вряд ли хренов герой сейчас предельно честен. Даже с моей скудной способностью идентифицировать человеческие эмоции я явственно могу различить тень растерянности на его лице, но Ксавье упрямо продолжает гнуть свою линию. — Ты промокла до нитки. Сними хотя бы куртку, а то заболеешь. На, возьми мою…

Он уже начинает стягивать с плеч потёртую джинсовку и делает шаг вперёд — но я моментально отшатываюсь назад как от огня.

Иррациональная реакция моего тела на его близость по-прежнему чертовски сбивает с толку и не поддаётся никаким законам здравого смысла. Лучше минимизировать риск.

— Моё здоровье — не твоя забота, — награждаю Торпа самым уничижительным взглядом, на который только способна.

— Зря ты так думаешь, — он упорно игнорирует всю показную холодность и подходит ближе.

Широкие ладони ложатся на мои плечи, стягивая вниз насквозь промокшую кожанку и будто бы случайно задевая кончиками пальцев обнажённую кожу. Моё лицо остаётся тотально бесстрастным, а пристальный взгляд исподлобья — привычно ледяным, но глупое сердце отказывается подчиняться воле рассудка и предательски пропускает удар, чтобы спустя секунду зайтись в тахикардичном ритме.

Oh merda, какой ужасающий кошмар.

Места мимолётных прикосновений его горячих пальцев мгновенно вспыхивают жаром, прошедшим по всему телу. По рукам ползут мурашки, и хренов герой явно это замечает — уголки его губ приподнимаются в слабом подобии улыбки. Благо, обходится без неуместных комментариев.

— Вот так-то лучше… — избавив меня от кожанки, он набрасывает на плечи свою куртку, ещё хранящую тепло его тела. И запах… Тот самый тонкий аромат яблочного мыла и чего-то ещё, совсем недавно ставший катализатором моего позорного грехопадения наедине с собой.

Торп отходит на шаг назад, удовлетворённо осматривая результат собственных действий, и под цепким взглядом его тёмно-зелёных глаз я снова начинаю чувствовать себя опасно безоружной. Одна прядь вымокших от дождя волос спадает мне на лицо, и он осторожно протягивает руку с явным намерением заправить её за ухо. Мгновенно отступаю назад, чтобы предотвратить очередной неуместный тактильный контакт.

— Это лишнее, — заявляю я и намереваюсь добавить какую-нибудь ядовитую колкость об идиотских патриархальных замашках, но не успеваю — из закрытого кабинета доносится особенно оглушительный вопль многострадальной блондинки.

— Ты не сможешь игнорировать меня вечно, Уэнсдэй, — его чрезмерная самоуверенность раздражает до зубного скрежета. — Знаешь ли… То, от чего мы больше всего бежим, рано или поздно нас настигнет.

— Ты прямо-таки ходячий сборник пафосных цитат. Специально их заучиваешь? — я презрительно фыркаю, закатив глаза.

— Ты уже спрашивала, и…

Остаток его фразы тонет в раскате грома — тонкие стеклопакеты жалобно дребезжат, а длинная стерильно-белая лампа под потолком несколько раз гаснет и вспыхивает вновь.

Мой пёс испуганно скулит и забивается под ближайшую скамейку, трусливо поджав хвост.

Намереваясь успокоить Вещь, я отхожу подальше от Торпа и усаживаюсь на корточки, ободряюще потрепав собаку по загривку.

Он доверчиво льнёт к моей ладони, глядя снизу вверх блестящими глазами-бусинами — а мгновением позже вдруг шумно втягивает носом воздух и заливается лаем. И в ту же самую секунду на забаррикадированную дверь клиники обрушивается мощный удар снаружи.

Нельзя сказать, что это было неожиданностью.

Твари должны были приползти сюда рано или поздно, привлечённые громкими воплями блондинки и манящим запахом свежей плоти.

Но всё равно невольно вздрагиваю, когда до моего слуха доносится глухое утробное рычание по ту сторону хлипкой двери — вряд ли жалкая конструкция из пластика и стекла способна долго держать оборону.

Хренов герой тоже это понимает. Грязно выругавшись сквозь зубы, он бегом бросается к двери и плотнее пододвигает к ней скамейку. Но этого ничтожно мало. Быстро осмотревшись по сторонам, я замечаю в противоположном конце коридора тяжёлый белый шкаф. То, что надо.

Резко вскочив на ноги, я быстрым шагом приближаюсь к шкафу — но сдвинуть его с места в одиночку мне не по силам.

— Помоги, — не без внутренней борьбы прошу я, бросив на Торпа короткий взгляд.

Вдвоём нам удаётся передвинуть тяжёлую громадину и усилить баррикаду входной двери.

Не слишком надёжно, но лучше, чем ничего.

Чуть раздвигаю створки жалюзи на ближайшем окне, чтобы оценить обстановку — и сиюминутно понимаю, что мы в дерьме по самые уши. На улице топчется несколько десятков проклятых плотоядных тварей. Большая часть сгрудилась на пороге клиники, отрезав нам путь наружу, ещё штук пятнадцать слоняется по парковке между машинами.

А основной запас огнестрельного оружия остался в багажнике моего джипа.

— Сколько у тебя патронов? — отвернувшись от окна, оборачиваюсь к доморощенному герою, но он в ответ лишь сокрушенно качает головой.

— Почти нет. У тебя?

Я быстро проверяю магазин автомата, хотя и без того прекрасно знаю, что патронов в нём катастрофически мало. Всего семь штук.

Против огромного стада на улице — всё равно что ничего. Расклад хуже некуда. Мы снова заперты в ловушке, а нашим врагам не требуется вода, еда и отдых — они способны держать осаду хоть до скончания веков.

Погано, чертовски погано.

— Поищем другие выходы, — предлагает Торп, но эта идея с большей долей вероятности обречена на провал. По всей видимости, пространство клиники ограничивается одним-единственным коридором со множеством кабинетов. Однако попытаться стоит.

Энид снова заходится истошным надрывным криком — и твари мгновенно оживают, принимаясь остервенело долбиться в запертую дверь. Под их яростным напором тонкий пластик начинает буквально ходить ходуном.

Вещь скалит зубы и угрожающе щетинится.

— Что случилось? — в коридор выходит бледный как смерть Петрополус, и при виде забаррикадированной двери его лицо мгновенно теряет последние краски, становясь белее снега. — Черт… Много их там?

— Слишком много, — с досадой отзывается Торп, опасливо покосившись в сторону окна. — У нас почти нет патронов. Не знаю, как долго продержится дверь. Как Энид?

— Схватки учащаются, — благоверный блондинки тяжело вздыхает и ниже надвигает на лоб свою идиотскую синюю шапку. — Бьянка сказала, что раскрытие примерно восемь сантиметров. Вроде как это уже много…

Не желая вникать в тонкости процесса, я распахиваю дверь ближайшего кабинета и проверяю все окна — но проклятые твари рассредоточились вокруг всего здания. Захватили нас в смертоносное кольцо, как стая голодных шакалов. Обхожу кабинет за кабинетом, но с каждым новым осмотром шансы выбраться отсюда живыми неизбежно тают.

Мертвецов слишком много, и они повсюду.

Нам не успеть добежать до машин — не говоря уж о том, что Синклер после родов вообще не сможет быстро передвигаться.

Oh merda. Трижды. Десятикратно.

В последнем кабинете я усаживаюсь прямо на пол, привалившись спиной к белой стене.

Руки бьёт мелкой дрожью от холода — насквозь мокрая одежда неприятно липнет к телу, и я машинально кутаюсь в тонкую джинсовку хренова героя. Но это практически не помогает. Холод буквально пробирает до костей. Если каким-то невероятным чудом нам повезёт здесь уцелеть, я точно свалюсь с температурой.