Гвардеец (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич - Страница 25

Тем временем «Архангельск» ловил снаряд за снарядом, хорошо хоть не из орудий главного калибра врага, но и сто пятьдесят миллиметров тоже очень много, хотя пока броня советского линкора держала удар. Именно наш флагман «Тирпиц» выбрал своей главной целью, и только попадание торпед спасло «Архангельск» от скорой гибели. Пока главный калибр немецкого линкора молчал, но башни двигались, а значит он скоро вступит в бой. Третий эсминец немцев сейчас схватился с двумя советскими, и им требовалась помощь, ну а на поврежденный линкор в атаку шли сразу пять торпедоносцев.

— Вспомогательному калибру огонь по немецкому эсминцу, главному калибру огонь по «Тирпицу», приготовится к отражению воздушной атаки — немецкие самолёты почти достигли места боя.

Всё мощь «Люфтваффе» обрушилась на советские торпедоносцы, первая волна бомбардировщиков напрочь проигнорировала крупные корабли сбросив весь свой смертоносный груз на эсминцы. Не меньше двадцати пяти самолётов засыпали узкий пролив бомбами. Какое-то мгновение, и на ходу остались только два советских корабля, которые практически одновременно выпустили свои торпеды по неподвижному линкору и бросились прочь. Из трёх остальных, шедших в атаку советских кораблей, сейчас только один медленно дрейфовал без хода окутанный дымом и пламенем, два других ушли на дно.

— Попадание! Молодцы мужики! — невольно вырвалось у меня, когда на корме оживающего на глазах «Тирпица» раздался мощный взрыв. Одна из торпед дошла до цели и поразила линкор. Между тем и «Диксон» и «Архангельск» уже во всю вели огонь по немецкому кораблю, на палубе и надстройках которого то и дело вспыхивали вспышки разрывов.

— Передача с «Мурманска»: «Имею две пробоины ниже ватерлинии. Тону! Прошу разрешение выйти из боя, для устранения повреждений!» — сигнальщик передаёт мне сообщение с лёгкого крейсера, предназначенное флагману. «Мурманск» разбирают на запасные части береговые артиллеристы немцев. Крейсер успел подавить только три батареи и сейчас напоминает не лёгкий и быстрый рейдер, а груду металлолома.

— Передача с «Архангельска»: «Выйти из боя разрешаю. Отойти на дистанцию недосягаемости огня береговых батарей и устранить повреждения…». Передача прервалась, попадание в боевую рубку «Архангельска»! — я и сам вижу, как в советский линкор прилетают подряд два «чемодана», это явно постарался «Тирпиц»!

Мощный взрыв потрясает «Диксон», палуба уходит у меня из под ног. Когда я поднимаюсь с палубы и смотрю на палубу, на моей голове начинают шевелится волосы, передняя башня больше не боеспособна, из разорванных бронилистов вырывается пламя. Башня выведена из строя и горит, а под ней артиллерийский погреб в котором практически полный боекомплект!

— Аварийные команды на выход. Затопить погреб первой башни! Доложить о повреждениях! Куда второй снаряд попал?

— В борт, выше ватерлинии, повреждения уточняются. Машина и управление в норме, можем вести бой! — Шамкий на удивление спокоен, только очень бледный и от нервного тика у него слегка подрагивает глаз — Воздух!

Теперь бомбы сыплются уже на нас. Крейсер маневрируя ведёт огонь из всего что может стрелять, вокруг, заливая палубу тоннами воды взрываются немецкие гостинцы. Нам пока везёт, но везение не может длится вечно.

— В «Архангельск» попали! — докладывает Шамкий — прямо в корму! Один самолёт сбили, горит!

Потеря немцами одного самолёта конечно хорошо, но что такое один самолёт, против поврежденного линкора?

— Запроси Головко, какие будут распоряжения? Три торпеды этот засранец словил, по-моему всё что могли мы сделали, не пора ли валить? Ещё одна атака с воздуха и нам всем кабзда! — начинаю немного паниковать я.

— «Архангельск» не отвечает! — после нескольких попыток связаться с флагманом сообщает мне сигнальщик. Хотя артиллерия советского линкора всё ещё ведёт огонь, но похоже он не управляем, на месте боевой рубки ажурная конструкция из рваного метала.

Я в отчаянии перевожу взгляд на «Архангельск», я могу уйти, но бросить линкор на растерзанию «Тирпицу» я не могу, да и приказа на отступление нет, хотя скорее всего его теперь просто некому отдать. В той мешанине металла, которая заменяет ему надстройку выжить был в состоянии только супермен или халк, обычным людям там не протянуть и минуты. Чёрт! Думай Витька, решение должно быть!

— Симофор и радио на все корабли эскадры! «Принимаю командование! „Архангельску“ отходить! Эсминцам прикрытия обеспечить отход флагмана!» — я обвел взглядом стоящих на мостике моряков и не весело усмехнулся — Мы остаёмся парни! Мужиков надо прикрыть! Мы отступим последними или навсегда останемся тут! Полный вперёд, приготовится к атаке торпедами, этих гадов надо отвлечь!

Выжившие эсминцы, испуская густые клубы дымовой завесы, сосредоточились возле «Архангельска». Повреждённый линкор с трудом разворачивается, чтобы покинуть место боя, а новая волна бомбардировщиков уже повисла темной тучей над советскими кораблями. Зенитки бьют на расплав стволов, покрывая хмурое небо росчерками трассеров и черными облачками разрывов заградительных снарядов. Береговые батареи немцев уже почти все молчат, трудно укрыться от снарядов на открытых позициях и одно за другим немецкие орудия перестали стрелять, лишившись расчётов или уничтоженные прямыми попаданиями. К их уничтожению подключились эсминцы. Наш главный соперник, «Тирпиц» медленно тонет, но стрелять не перестаёт. Прав был Шамкий, он садится на дно возле берега, превращаясь в непотопляемую береговую батарею, покрытую бронёй. Сейчас под его огнём «Диксон», который как припадочный бросается из стороны в сторону, бешено маневрируя. Ну это только кажется так, на самом деле корабль огромный, и быстро совершить манёвр ему очень трудно. Работая машинами я, то даю полный ход, то останавливаю корабль, то заставляю его пятится назад, беспрерывно меняя направление движения. Но дистанция плёвая, если бы не повреждения, линкор немцев давно бы уже нас подловил, пока же нам везёт. Мы имитируем торпедные атаки, что бы поврежденный линкор оставил в покое отступающие корабли эскадры и пока нам это удаётся.

— Где подводные лодки⁈ Головко говорил, что стрелять будут четыре, а отстрелялись только две! Есть связь с подводниками⁈ — не отрываясь от управления кораблем задаю я вопрос в воздух, кому он предназначен тот ответит.

— Связи с подводными лодками нет! — поступает доклад. Хреново, у нас уже ни с кем кроме эсминцев связи нет! Нет, вру, ещё и удирающий на всех парах «Мурманск» время от времени докладывает о устранении повреждений и об очередной атаке немецких самолётов.

— Николаич, глянь там, чего они так долго возятся⁈ — обращаюсь я к старпому перекрикивая шум от очередной бомбы, которая взрывается у нас практически возле борта.

— Похоже рули повреждены, машинами пытаются работать — отвечает мне мой помощник — уходят они, но медленно, такими темпами они за остров зайдут только через минут двадцать!

— Двадцать минут… должны протянуть, как считаешь? — я задаю риторический вопрос лишь бы только не молчать. Когда разговариваешь с опытным помощником как-то легче на душе.

Мы стреляли по «Тирпицу», а он стрелял по нам, но его огонь уже не эффективен, такую точность как в начале боя немцы не могут показать, его неспособность уклоняться от наших залпов и крен, негативно влияют на точность стрельбы. То, что линкор стоял на месте, также сделало корабль лёгкой целью для тяжёлого крейсера, к тому же «Архангельск» не прекращает вести по нему огонь и я точно видел, как несколько гостинцев со старого советского линейного корабля прилетело по надстройкам и бортам «Тирпица».

— Похоже у них главный дальномер повреждён — через некоторое время заметил Шамкий — то перелёт, то не дольёт, да и по нам последняя кормовая башня огонь не ведёт, со связью скорее всего проблемы на немце, пункт управления огнём эту кормовую башню не контролирует, она до сих пор по «Архангельску» лупит!

— Есть попадание в носовую башню! — радостный крик разнёсся по «Диксону», на том месте где у немецкого линкора когда-то располагалась одна из башен главного калибра, сейчас бушевал вулкан огня. Это «Архангельск» постарался! Взрыв возник в тот момент, когда ни одно из орудий «Диксона» не стреляло. Избитый линкор как следует врезал своему обидчику и врезал знатно! Если, при попадании снаряда в нашу башню она просто вышла из строя, то боезапас передней башни немецкого линкора детонировал, причиняя и так поврежденному кораблю колоссальные разрушения. Линкор дал резкий деферент на нос, но спустя несколько секунд погружение остановилось, находясь по самые борта в воде, «Тирпиц» остался стоять на ровном киле.