Сто сталинских соколов. В боях за Родину - Фалалеев Федор Яковлевич - Страница 7
- Предыдущая
- 7/95
- Следующая
Учитывалось и обратное, т. е. что в действительности истребителей прикрытия могло оказаться меньше, чем предполагалось встретить. В этом случае одна пара из группы прикрытия переходила в состав ударной группы. Были случаи, когда вся прикрывающая группа переходила в состав ударной группы, но это применялось как исключения и то при изменении обстановки, обычно распоряжением ведущего группы. Одновременно предусматривалось взаимодействие и в других случаях, а именно: повреждение или потеря нашего самолета, встреча с одними истребителями, отказ радио, отказ вооружения и др.
Организационные указания. К ним относятся указания командира полка на день; недостатки предыдущих вылетов; новое в действии противника или изменения в его материальной части; использование радио в полете, штурманские указания.
Проверка материальной части, вооружения и спецоборудования производилась самим летчиком.
Моя группа состояла из 8 самолетов «Аэрокобра» в двух подгруппах: 1. ударная группа: ведущий группы — Речкалов, ведомый — Голубев, ведущий пары — Жердев, ведомый — Душанин; 2. прикрывающая группа: ведущий — Клубов, ведомый — Ивашко, ведущий пары — Чистов, ведомый — Семенов.
Помимо основного района прикрытия была дана запасная задача: прикрыть в районе Садова Гора, Новый Токмак сосредоточенную для ввода в прорыв конницу генерала Кириченко.
Воздушная обстановка к нашему вылету была нам известна по информации штаба полка, получившего данные с КП командира дивизии, и от летчиков, летавших на задание.
Противник в этот день летал так: первая группа 9 Хе-111 под прикрытием 2 Ме-109 на высоте 4500 м, через 30 минут смешанная группа Хе-111 и Ю-88 — 16 самолетов под прикрытием 4 Ме-109 и через 20 минут вслед за второй, на высоте 4000 м третья группа — 30 самолетов Ю-87 под прикрытием 4 Ме-109.
По графику мой вылет был намечен в 10.10. Летчики находились у самолетов, когда с КП полка (сигналом «Ракета») нам был дан взлет. Взлетали в 10.20, немедленно легли на курс и с набором высоты пошли в район патрулирования. В это время над целью шел воздушный бой с 30 бомбардировщиками Хе-111 и Ю-88. Моя группа пришла в район патрулирования на высоте 4000 м. Бой к этому времени уже закончился.
Связавшись со станцией наведения, я получил от нее предупреждение: "быть внимательнее, скоро должны прийти «лапотники»! (Ю-87).
В ожидании самолетов противника я набрал высоту до 5000 м. Из-за дыма от пожаров видимость ниже 1500 м была плохая, выше — отличная. Облачности не было.
Маневр своей группы я строил с севера на юг и обратно. После каждого разворота шел со снижением до высоты 3500— 3600 м с целью увеличения скорости, что позволяло лучше просматривать район прикрытия, при этом одновременно экономилось горючее, охлаждался мотор.
Фронт группы был построен в сторону противника. Солнце было все время в стороне, противоположной моему фронту.
Это достигалось самостоятельными разворотами каждого самолета на 180 градусов. Интервалы между самолетами и парами в 50 — 150 м позволяли производить такой маневр.
Развороты производились всегда на солнце, чтобы не подставлять заднюю полусферу под удар со стороны солнца. Например, если шли с курсом на север, то разворот на 180° производился вправо по команде: «разворот на 180° вправо», после чего шли на юг, и, наоборот, «разворот на 180° влево», после чего шли на север.
Развернутый фронт направлен был в сторону противника с той целью, чтобы раньше заметить немецкие самолеты и чтобы мне хорошо было видно всю их группу.
Сразу же после разворота вся группа, выдерживая заданное превышение между самолетами, снижалась за мной и за счет снижения весь заданный район.
Как только проходили район прикрытия, группа, ориентируясь по ведущему, за счет большой скорости (при одном и том же режиме мотора) набирала свою прежнюю высоту — 5000 м. Верхняя пара ниже 4000— 4500 м не снижалась.
В таком порядке над целью мы находились 45 минут (заданное время было 50 минут).
Я уже запросил станцию наведения о разрешении мне идти домой, когда справа-снизу и спереди мы заметили большую группу самолетов противника, которая шла в наш район. Мы в это время находились в северном конце района прикрытия. Сразу же я опознал около 50 самолетов Ю-87. Они были еще в 15 км от линии фронта. Я сообщил по радио своей группе: «впереди справа-снизу большая группа самолетов противника. Моей четверке встать в „пеленг“ и плотнее сомкнуться. Клубову прикрыть меня сверху».
Одновременно станция наведения сообщила о появлении бомбардировщиков противника. После этого я с большим снижением пошел на сближение с немцами. Первую атаку решил произвести в лоб.
Завязался ожесточенный воздушный бой. 8 шестерок Ю-87 шли плотным строем в колонне. Прикрывали их 8 истребителей, которых я на сближении и в момент атаки не заметил.
4 Ме-109 были в группе непосредственного прикрытия и 4 Ме-109 — в ударной группе, при этом немного отставшие.
Расчет первой атаки в лоб строился на двух основных преимуществах: во-первых — внезапность. Атака производилась со стороны ослепительно светящего солнца и далеко на их территории, чего немцы не могли ожидать.
Во-вторых — большая скорость порядка 600-640 км/час, приобретенная за счет снижения с 5000 м до 2000 м.
На таких больших встречных скоростях истребители непосредственного прикрытия не могли помешать нашей атаке при любых условиях.
Первая атака проходила так: моя четверка встала в плотный «пеленг», т. е. интервал между парами до 20 м и дистанция до 50 без превышения, а в паре интервал между самолетами 1015 м и дистанция до 20 м с превышением 2З м.
При снижении мною неточно были учтены встречные скорости со своим углом снижения, поэтому рассчитанный прицельный удар по головной ведущей парс я нанести не мог. Удалось лишь только пропустить через нашу трассу противника (огонь открывал примерно на 400— 600 м ). Тогда я весь прицельный огонь перенес на ведущего второй шестерки, который сразу же загорелся. Я, не прекращая огня, прошел через весь строй бомбардировщиков.
Почти одновременно, загорелся еще один Ю-87 в третьей или четвертой шестерке, зажженный моим ведомыми Голубевым, который, также не прекращая огня, прошел через весь строй. В результате, как я и ожидал, весь строй Ю-87 был разбит. Шестерки, в которых было сбито по самолету, сбросив свои бомбы, начали уходить переворотами, чем и расстроили весь строй. Это был уже не строй, а вытянутая в длину «стая грачей», еще продолжавшая двигаться за своим «вожаком».
В паре с Голубевым, выйдя после атаки левым боевым разворотом, за счет большой скорости мы очутились выше строя бомбардировщиков на 600 м и моментально нагнали их ведущую пару.
В момент первой атаки вторая пара моего звена (ведущий ст. лейтенант Жердев) атаковала первую шестерку с последующим пропуском — через свой огонь всего строя Ю-87. В тот момент, когда я выходил из атаки, Жердев заметил, что мою пару пыталась атаковать пара Ме-109, которая шла сзади-слева с небольшим превышением. Ст. лейтенант Жердев перенес свой огонь на Ме-109, атакуя его в лоб, и этим самым отбил его атаку от моей пары.
После лобовой атаки Жердев вышел левым боевым разворотом и за счет скорости очутился сзади-сверху Ме-109 в очень удобном положении для атаки. Тогда Ме-109 стали разворачиваться на него с набором высоты. Жердев произвел атаку по Ме-109 на развороте. Оба Ме-109 полупереворотом ушли из-под атаки. Затем Жердев вторично развернулся левым боевым разворотом и опять был выше Ме-109. Когда Ме-109 снова стали разворачиваться на него, он на развороте с дистанции 100 м сбил ведущего. Ведомый сделал переворот и на бреющим полете вышел из боя совсем.
Произведя вторую атаку по ведущему всей колонны Ю-87, за которым все еще двигался разрозненный строй самолетов, пытавшихся образовать «пеленг» для пикирования, я заметил, что пара Ме-109, шедшая впереди строя, стремилась атаковать мою пару слева-сбоку, имея незначительное превышение надо мной. Но было поздно. Я успел произвести атаку, и ведущий головной пары взорвался в воздухе на своих бомбах так, что даже мой самолет подбросило.
- Предыдущая
- 7/95
- Следующая
