Я-РОСС 2 (СИ) - Ветров Клим - Страница 18

— Да брось. — отмахнулся он. — Никогда не был дружен ни с Лопухиным, ни с его компанией. — он шумно выдохнул, и допил вино. — Но грешен, к тебе специально заехал, никаким не проездом. Предложение у меня к тебе есть. Деловое.

— Замечательно. Я весь внимание.

— Тут в двух словах и не расскажешь. Надо издалека начинать. И это, у тебя кроме вина ничего покрепче нету? А то как-то…

А кроме вина у меня было. После смерти деда, крепкого осталось столько, что теми темпами какими я пью, мне лет на триста хватит. Так я думал пока не встретил Шереметьева.

— Ну давай по последней, и спать! — едва ворочая языком, спустя почти три часа поднял он свою рюмку.

— Давай! — поддержал я, пытаясь сообразить сколько «последних» мы уже выпили.

— Ты, главное, не забудь что я тебе сказал. — наливая очередную последнюю, говорил мой собутыльник. — Пока затишье, сидим и не отсвечиваем, ну а как начнётся, тогда держимся вместе!

Если я всё правильно понял, были люди которые не верили что князь выживет, и уже сейчас готовились к захвату власти. А учитывая что наследников князь не оставил, а претендентов с побочных сторон было хоть отбавляй, — борьба намечалась серьёзная.

Вот и Шереметьевский клан готовил почву для будущих разборок. И как признался сам Алексей, с предложением подтянуть меня выступил он сам, так как никто из его родни даже не подозревал о моём существовании до недавнего момента. Да и сейчас они знали обо мне совсем немного. Если выражаться образно, для высшего общества я был той ещё тёмной лошадкой.

Вот Алексея и отправили на разведку.

Ну а так всё вполне предсказуемо. Перед дележкой сильнейшие семьи стремились заручиться поддержкой как можно большего количества «электората». Наверное обо мне и не вспомнили бы, но тут случилась история с Лопухиным, и я попал в поле зрения общественности.

— А учителя я тебе пришлю, даже не сомневайся! И артефактора попробую найти! — продолжал «аргументировать» Алексей. То что я самостоятельно прошёл инициацию он понял практически сразу, и в качестве бонуса за сотрудничество предложил помочь с обучением. Ну а за артефактора я уже сам попросил. Без связей отыскать хорошего специалиста даже за большие деньги было практически невозможно. Все, кто более менее владел предметом, изначально разбирались по семьям, и «свободных художников» нормальной квалификации просто не существовало.

Ну и кроме обозначенного, беседа получилась весьма увлекательной. Из рассказанного Алексеем я сделал вывод что за смерть Лопухина и пленение его семьи мне ничего не будет — во всяком случае прямо сейчас, но если место князя займёт кто-нибудь из сочувствующих, тогда не поздоровится.

— Ну вот смотри, допустим есть два претендента на престол, и оба они примерно одинакового родства. Что тогда?

— Война.

— Ну а как в этих условиях воевать? Тут и так со всех сторон напирают, а вы ещё меж собой грызню устроить собираетесь. Для чего?

— Ты не понимаешь. Это естественный процесс, побеждает сильнейший! Хочешь узнать как дедушка нашего князя трон занял?

— Как?

— Да так же, — только он вообще тупо перебил не только несогласных, но даже сомневающихся. Честно сказать, я даже не знаю сколько тогда семей вырезали, но думаю что приличное количество. Те же Дворецкие, или Бестужевы с Мальцевыми. Где они теперь? Даже в книгах упоминания потерли, а ты говоришь война!

Если Шереметьев хотел меня удивить, то у него это не получилось. Престолонаследие вообще штука такая, специфическая. Редкий случай когда всё проходит без крови, в основном грызутся до последнего.

Вот даже сейчас, казалось бы, враг на пороге, половина княжества разорена, крестьяне по городам прячутся, хлеб брошенный в полях стоит, скотину повырезали — голод на пороге! А они знай себе власть делят. Позапирались в вотчинах своих, и сидят, переждать надеются, да союзы заключают. Вот как так?

— В общем, я тебя предупредил. — только что хорошенько пьяный, Алексей смотрел на меня совершенно трезвыми глазами.

— Неволить не стану, но тебе так или иначе придется к кому-то примкнуть. И скажу честно, наша ветка не самая сильная, может быть в дальнейшем мы что-то и придумаем, но обещать не могу. Так что, сам думай как поступить.

Главное вовремя предупредить. Нет, надо отдать ему должное, говорит он прямо, но мне совсем не хотелось ни к кому примыкать. Во-первых, все эти союзы создаются только из необходимости и, в конце концов, всё равно ничем хорошим не кончаются. Наверное будь я одним из них, — из местных аристократов, может быть и рассуждал бы похожим образом. Они здесь кто? — Знать пусть и не самого маленького, но всё таки достаточно небольшого княжества. А я, хоть и с поправками, привык мыслить совсем другими категориями. Площадь Германии? — Цифр не помню, но на территории Иркутской области её можно разместить дважды, и ещё останется место под парочку европейских государств помельче. Финляндия? — Да это вообще бывшая губерния великой Империи. Польша? — Та же ситуация. И впрочем, если уж мерить такими категориями, то на территории даже не союза, или дореволюционной Империи, а на одной только современной РФ могли б легко разместиться примерно двадцать четыре Франции. Ну или полсотни Германий.

В общем, не хотел я никаких союзов, намечая для себя совсем другие цели.

Ведь как в моём прошлом мире смогло сформироваться такое громадное государство? Что это было, захватничество? Или добровольное присоединение целых народов? Вопрос этот поднимался регулярно, и как правило трактовался в зависимости от международной, и внутренней ситуаций. Как с тем дышлом, — куда повернешь, то и вышло.

Вот только у меня всегда было своё, неизменное мнение. Может быть где-то оно и ошибочно, но я считал что на тех территориях что были присоединены за последние пять или шесть веков, чаще всего проживали народы отсталые, не имевшие собственной государственности. А учитывая мирный характер русской экспансии, — так сказать добрую силу, те же сибирские этносы охотно влились в состав великого государства. Ведь что лучше, — быть теоретически самостоятельным, но при этом постоянно отхватывающим от кого попало, или стать частью могучего организма, который способен не только защитить, но и при необходимости навалять хорошенько?

На мой взгляд, ответ очевиден. И да, — независимость это прекрасно. Когда ты волен сам принимать любые решения, когда тебя никто не заставляет и ни к чему не принуждает — это просто великолепно, и в идеале так и должно быть.

Но, к сожалению, так не бывает. Если у тебя нет сил дать сдачи, и защитить себя и свою территорию, — ты априори зависим. А значит формула независимости происходит от формулы силы. Есть сила, значит ты можешь без оглядки принимать самостоятельные решения. Нет силы — не можешь.

И хотя у меня этой силы не было, а были лишь её намётки, я заранее не хотел связывать себя какими бы то ни было обязательствами.

Да и вообще, что есть сила? Из чего она состоит и чем измеряется?

Ведь само понятие силы настолько расплывчатое и неоднозначное, что дать однозначный ответ не сможет, наверное, никто. Ты можешь быть достаточно сильным чтобы раздавить муравья. Или свернуть голову курице. Что это, сила?

Определённо. Приложив какое-то количество силы к куриной шее, ты достигаешь нужного результата. Значит ты сильный, как минимум сильнее курицы.

А ещё можно быть сильным чтобы дать в морду себе подобному на ринге, или при наличии ружья пойти на медведя с рогатиной. Тоже сила?

Конечно.

А если вступившись за слабого, ты сам оказываешься в роли жертвы и злодеи бьют уже тебя, это как трактовать? Сильный ты, или слабый?

Несомненно сильный.

А когда в твой окоп прилетает граната и ты, дабы спасти товарищей, бросаешься на неё грудью, это ведь тоже сила?

И здесь ответ однозначный.

Но как быть с тем школьным хулиганом, который обижает своих одноклассников? Он ведь тоже сильный, раз может позволить себе такое?