Белая башня (СИ) - Лесина Екатерина - Страница 41

— Тогда… хотя бы отдохнем, — она зачерпывала воду снова и снова, уже с каким-то остервенением оттирая лицо, но лишь размазывала по нему грязь с пылью. И та темными ручейками текла на шею, прокладывая на серой коже дорожки. Вода, пробиваясь сквозь пальцы, сползала в рукава.

— Это будет разумно, — наемник к воде приближался с опаской. — Надо понять, что за река… и встать лучше чуть подальше.

Зверюга лишь фыркнула и, забравшись в воду с лапами, наклонилась. Она принялась лакать воду, громко, с прихлюпыванием, всем видом своим показывая, что та вполне обычна.

А люди — слишком уж боятся.

Но тут Ирграм верил скорее Тени, чем неведомой зверюге. Река… выглядела слишком спокойной.

Обыкновенной.

И мирной.

А это само по себе было подозрительно.

— В воду пока лезть никому не советую, — взгляд Тени уперся в магичку. — Мало ли… тварь местная. А мы…

— Миара, не глупи, — попросил Ульграх и, подойдя, подал руку. — Потерпи. Сейчас проверим воду, и помоешься…

— Я уже не уверена, что вообще когда-нибудь отмоюсь.

Но руку магичка приняла.

И поднялась.

С хлюпаньем выдрала сапоги из грязи.

А вода… вода блестела на солнышке.

Через четверть часа на берегу, в шагах двадцати от реки, горел костерок. Его привычным кольцом окружала граница, проведенная магами. Рядом сушились кое-как отертые сапоги Миары, а сама магичка неотрывно глядела на воду.

Тень, срезав пару прямых веток, сунул одну барону, а другую сыну и всех увел выше по течению, туда, где река разливалась широким рукавом.

Дикарь занялся дровами.

Все были при деле.

И это раздражало.

— Ничего такого не чувствую, — маги выбрались на песчаную косу. И Ульграх застыл, вытянув руки. Пальцы его слегка шевелились, выплетая сеть, ныне Ирграму невидимую. Но присутствие силы он все одно ощущал.

Вода…

Манила.

Близостью. И прохладой, которую она готова была подарить. Избавлением от грязи, покрывшей все тело Ирграма плотным панцирем. Пусть в нынешней ипостаси шкура его была куда как менее чувствительна, но все же… он поскреб бок, подумав, что окунуться стоит.

— Ничего… — повторил Ульграх, стряхивая остатки плетения с пальцев. И воду зачерпнул. — Живность в ней есть, но обыкновенная… рыба там. Раки. Если раки, то вода чиста. Они первыми вымирают.

Карраго, повторивший действия, кивнул.

Но в воду лезть не спешил.

Все же что-то с ней было не так. Не то.

Ирграм осторожно спустился и потянулся к воде, закрыл глаза, отрешаясь от такого раздражающего солнечного света. Получилось далеко не сразу. Тот норовил пробиться под веки, щекотал кожу, отвлекая. Но все-таки Ирграм сумел.

Сила.

Она стекалась к реке тончайшими нитями, и те, касаясь воды, расплывались, растекались и смешивались, чтобы осесть на дно. И пропитать этой силой, сырой силой, придонный ил.

Впрочем, не только его.

Река собирала энергию. Ирграм зачерпнул воду и поднес к губам. Сделал глоток, медленно, стараясь прислушиваться к собственным ощущениям. Вода показалась неожиданно сладкой.

И чистой.

Никакого запаха тины, хотя должен был бы. Ни металлического привкуса, случающегося частенько. Нет… такое вот… неуловимое.

Он зачерпнул еще горсть. А потом, плюнув на остатки приличий, бухнулся на четвереньки, наклонился и приник к воде губами. Ирграм втягивал её, жадно, позабыв обо всем, а потому едва не пропустил момент, когда руки его, ушедшие в ил, провалились.

Ненамного.

И возможно, кто другой счел бы эту малость не стоящей внимания. Кто бы другой и вовсе не заметил. Тем паче солнце жарило, а от воды исходила приятная прохлада, так и манящая окунуться.

С головой.

Распластаться…

— Назад, — Ирграм отпрянул и попытался встать. Но рыхлый ил вдруг оказался на диво цепким. И руки увязли, все, от запястьев до кончиков растопыренных пальцев, которых не получилось согнуть. А еще провалились глубже.

Ил поднялся со дна темными облачками.

— Назад! — рявкнул Ирграм, рванувшись изо всех сил. И взвыл от боли. Руки словно кипятком обожгло. И кожа, его толстая темная кожа, так хорошо защищавшая его и от солнца, и от зубов мелкой нежити, треснула и сползла тонкими перчатками.

А он, не удержавшись на ногах, упал, уже на спину, в темное осклизлое нечто.

Вой его заставил ил закружиться, формируя черное облако. Заметалась водяная мошкара, спеша облепить добычу. Теперь он чувствовал прикосновение. Многие жадные рты, что впивались в раны на руках, расплавляя уже плоть.

— Назад… — крик Ирграма подхватили.

И перед самым носом его в воду влетел огненный шар.

Не слишком большой, но и его хватило, чтобы поверхность сморщилась, зашипела, запахло паленым волосом. А мошкара на мгновенье отступила.

И этого мгновенья было достаточно, чтобы Ирграм добрался до берега.

— Что за… — Миара держала в пальцах еще один шар, но была остановлена взмахом руки.

— Хватит, — сказал Ульграх. — Что бы это ни было, пусть оно в воде сидит.

— А если… мы же это пили.

— Если оно сожрет нас изнутри, что ж, — Ульграх за прошедшие дни явно прибавил фатализма. — Такова судьба… будет больно, скажу. У тебя ведь еще остался тот хороший яд.

Вода улеглась.

Черная ямина на дне, оставленная снарядом, стремительно зарастала. И тина затягивала её, как новая кожа — раны Ирграма.

— Любопытно, — Миара не оставила это без внимания. И цепкие пальцы её впились в руки, чуть повыше запястий. — Ты посмотри, какая скорость регенерации!

Ирграм хотел вырвать руки, но…

Пластина на груди нагрелась, а еще от нее потекла сила, прямо сквозь кожу. Она была холодной и успокаивающей. И потому Ирграм не стал сопротивляться. Он прикрыл глаза, снова сосредоточившись на ощущениях. На сей раз — в собственном теле.

Оно принимало силу.

Использовало, вплетая в кровь или то, что теперь кровь заменяло. Оно тянуло, но не жадно, скорее уж так, как если бы наполняло опустевший сосуд, которым и стал Ирграм. А пластина, значит, сосуд полный?

— Что у вас тут произошло? — голос наемника помешал.

А еще вспомнился вдруг терпкий насыщенный вкус его крови.

Ирграм сглотнул.

— Да… пакость вот какая-то, — отозвался Ульграх. — Пока не понятно, что за она, но лезть в воду не рекомендую. Едва не сожрали нашего упыря.

Да не упырь он!

И не их.

Впрочем, возражать было лень. Ирграм кое-как стряхнул сонное оцепенение, но сил хватило лишь на то, чтобы добраться до костра. Он лег близко к огню, и его не стали прогонять, как и беспокоить.

Это хорошо.

Очень.

Но если бы кровью поделились, было бы еще лучше.

Глава 23

Винченцо

Поверхность воды отливала серебром. Причем как-то слишком уж ярко, маняще.

— А если она только нежитью питается? — Миара смотрела на воду жадно.

— Попробуй, — предложил Карраго. — Если одной дурой станет меньше, мир немногое потеряет.

— А недавно говорил, что у меня талант.

— Одно другого не исключает. Иногда и дураки бывают талантливы… видишь этот удивительный, несвойственный воде оттенок. И еще обрати внимание… вон там.

Винченцо тоже повернулся туда, куда Карраго указал.

Песок.

И два бревна.

— Отражение, — подсказал старый маг. — Оно слегка запаздывает. И волны. Обрати внимание, слева и справа топь. Заросли рогоза. Подбираться к воде не очень удобно, хотя тебя, дорогая, это как раз не остановило.

Но зато, возможно, спасло.

Вода напротив песчаной косы была более серебряной, чем в отдалении. Более того, теперь Винченцо видел это серебро единым пятном, чуть растянувшимся по течению, но все же ограниченным.

Это хорошо?

— Ловушка, — мрачно произнесла Миара и руку о руку потерла. — Эта тварь сделала так, чтобы все, кто приперся к реке, спускались тут?

— Не все, но нормальное большинство.

А вот в ином зрении пятна видно не было, точнее чувствовалась некоторая размытость поля, но слишком незначительная, чтобы обратить на нее внимание.